- Нет. Собираем палатку и валим, сейчас же.

  - Паша! - Марина перестала смеяться и подбежала. - Брось эту веревку! Ты ее уже полчаса в закрытый карман тыкаешь! Что случилось? - схватила его за руки, прильнула холодной щекой.

  - Что случилось? - подбежала Лена, прильнула к другой щеке. - Что ты какой-то вздернутый?

  - Не выспался, - он стоял, вытянув руки по швам, смотрел в точку на горизонте, и боялся пошевелиться.

  - Ну ты что? - удивилась Марина. - Даже не обнимет нас, гадкий!

  Паша аккуратно освободился, присел, стал запихивать палатку в чехол. Лена с Мариной присели, отобрали палатку, стали запихивать сами.

  - Ну, мы слушаем.

  - Я не выспался, - повторил он в пространство.

  - И кто тебе спать мешал? Духи?

  - Типа.

  - Мы слушаем!

  - Вы уснули. Я лежу. Вдруг звуки. Кто-то долбит в бубен и молится. Молится и долбит. Уснуть невозможно.

  - И так всю ночь?

  - Нет. Потом еще дети пришли.

  - Дети?!

  - Бегают вокруг палатки, топчутся. Потом садятся у входа, шепчутся и хихикают. Подслушивают что мы в палатке делаем.

  - А что мы в палатке делаем?

  - В палатке мы спим!

  - Щас. Вы мне всю ночь спать не давали.

  - Это как так? Что ты выдумываешь?

  - Врун! Мы так спали, что нас из пушки не разбудить было!

  - Щас. Сначала ты, Лена, проснулась, и как начала лезть из палатки, что я тебя еле скрутил. Потом ты, Марина, проснулась, и тоже как начала лезть из палатки, что я тебя тоже еле скрутил. В общем, кто-то бьет в бубен и молится, а я с вами воюю. Скрутил, значит, засунул в мешки. Вроде уснули. Ну, думаю, может тоже усну. А то на автобус ведь опоздаем.

  - Пашка! Промокашка! Еще слово про автобус...

  - Ну, вроде как бубен заткнулся. Тишина. Потом эти дети долбаные как стали бегать вокруг палатки, как стали топтаться. Бегают и смеются. А потом как сядут у входа, и как начнут царапаться. Тут ты снова, Лена, просыпаешься, цепляешься, и начинаешь меня выгонять.

  - То есть? - Лена весело рассмеялась.

  - Выйди, мол, из палатки, Паша... А дети смеются и топчутся. А ты меня к ним выгоняешь. В общем, я тебя скрутил и засунул в мешок. Тут просыпаешься ты, Рина.

  - И тоже начинаю гнать тебя из палатки? К долбаным детям?

  - А ты не смейся... В общем, бился я с тобой, бился, засунул в мешок. Вроде уснули.

  - А дети? Ушли? А где же следы тогда?

  - Это же духи. Какие следы? В общем, дети ушли. Но потом снова пришли. И дети, и кретин этот с бубном. Как начал бубнить, снова. Бубнит и молится, молится и бубнит. И дети хихикают, топчутся, шепчутся и скребутся. И тут вы опять просыпаетесь. Цепляетесь, тянете, тащите на кусочки. Пашенька, не выходи из палатки, Пашенька, не выходи из палатки. И ревете.

  - Что?

  - Как дуры.

  - Что-о?! Ах ты!.. - Лена дернула Марину за руку. - Нет, слышала?

  - Вот нахал! - Марина даже обиделась. - Ты хоть раз видел чтобы мы ревели - как дуры?

  - Чтобы вообще ревели - видел?

  - Видел. Сегодня ночью... Пошли! Быстро, на авто...

  - Достал ты с этим автобусом! - Марина разозлилась. - И вообще, нам здесь нравится!

  - И мы остаемся!

  - И будем еще ночевать!

  - Да пожалуйста, - Паша схватил свой рюкзак. - Вот ваша палатка, - он пнул свернутую палатку. - А я на автобус опаздываю, - он отвернулся, запрыгал к ручью.

  * * *</p>