-- Порча на тебе, милая, страшная порча.

   -- Чего? - обернулась дачница и посмотрела на Мотю через очки-хамелеоны.

   А Мотя скороговоркой понесла всякую чушь:

   -- Морковь с луком у тебя не удались, три былинки в море травы. А у соседки - посадки стеной стоят. Дети на земле работать не хотят, внуки с тобой вовсе не считаются; спину ломит, суставы болят; давление то поднимается, то падает; сердце то частит, то замирает. А закончится всё плохо. Порча это.

   Дачница невозмутимо посмотрела на неё и спросила:

   -- Сколько?

   Мотя оценила деловой подход и заговорила громче, чтобы все слышали:

   -- Первый слой снять - бесплатно; за второй отдашь, что не жалко. За избавление от беды придётся заплатить от сердца, по совести.

   -- Подходит, -- вымолвила дачница.

   -- Тогда иди за мной, -- уже во весь голос сказала Мотя.

   Она понадеялась, что народ уже в курсе и выводы сделал.

   -- Моя избушка на краю посёлка. Но мы пойдём не спеша, заодно узнаешь, рядом с кем живёшь. - Вдруг перешла на "ты" Мотя.

   -- Вот здесь была смерть, -- сказала Мотя, указав на старенький небольшой дом в три оконца. - И здесь тоже.

   Через несколько шагов она воскликнула:

   -- Да что это за место такое! Можно сказать, один покойник другого за собой тянет.

   -- Вы старожилка? У нас здесь пятнадцать лет дача, но я вас не помню, -- заметила дачница.

   -- Нет, само Мироздание указало мне сюда приехать и свою миссию выполнить. Людей спасти, -- важно ответила Мотя.

   Дачница подумала, что указанные дома были старыми, неухоженными. Ясно-понятно, что кто-то из стариков, бывших хозяев, отправился на кладбище. Но согласно кивнула - уж очень было интересно посмотреть, как эта ведунья поможет снять порчу с огорода. И, главное, -- бесплатно!

   Мотина избушка произвела впечатление. Столько лет стояла развалюхой - а сейчас гляньте - сияет новой краской, во дворе порядок. Однако запаха краски не чувствовалось. Дачница несколько раз споткнулась обо что-то невидимое, чуть не упала.

   -- Это, милая, в хорошем месте твоя порча зашевелилась, с ног валит. Но не пугайся, скоро отпустит, -- утешила Мотя, поняв свою ошибку: прежде чем наложить заклятие невидимости на сущий бардак во дворе, надо было прибраться.

   Но тут раздался визг - дачница вошла в заросли невидимой колосившейся крапивы. Толстые отёчные лодыжки сразу покрылись краснотой и пузырями.

   -- Вот оно! - заорала ещё громче Мотя. - Вот твоя порча-то и показалась! Не прожить тебе и трёх дней, если бы со мной не встретилась.

   Она втолкнула тётку в дом, быстро вытерла обожжённые крапивой места рушником, который смочила водой из тазика, а потом смазала обычной мазью из аптеки. Краснота и волдыри тут же исчезли.

   -- Святая вода и бальзам всемогущего Антония чудо творят! - сообщила Мотя. - Только порчу снимать нужно, она на тебя наведена тремя заклятыми врагами. Давно наведена!

   Тётка, бухгалтер на пенсии, даже не стала сомневаться, были ли у неё враги.

   Мотя налила жидкости в вычурные пузырёчки, в одном из которых оказалась заклятая вода против сорных трав, щедро разбавленная гербицидом, средством от сорняков; а в другом был раствор очень хорошего удобрения AVA и велела:

   -- Сейчас, по яркому солнцу, сбрызнешь грядки раствором из тёмной бутылочки. В сторону соседского огорода покажешь тридцать три кукиша. Вечером сгребёшь сухие сорняки, польёшь грядки раствором из голубой бутылочки. Землю взрыхлишь, тридцать три раза поклонившись заходу солнца. Одна бутылочка на одно ведро воды. Поняла?

   Дачница кивнула.

   -- Ступай себе с Богом. Завтра в магазине встретимся. Подумай о порче.

   Тётка осторожно прошла по двору и бросилась к свой даче - поскорее испытать средства знахарки Моти.

   Соседи вдоволь натешились и нашутились над кукишами и поклонами, но призадумались.

   Конечно же, освобождённая от сорняков, подкормленная морковка за ночь выпустила изумрудные новые листики, а лучок поднялся щёткой.

   На следующий день возле сельпо Мотю ожидала галдящая толпа. Все хотели бесплатно получить заговорённые средства для своих огородов. Только Мотя явилась в чёрном платке и платье и закаркала:

   -- Порченое у вас тут место! Ждите бед и смертей! Меня три дня не тревожьте, я буду молиться и думать, как вас от бед избавить.

   -- Мракобесие, -- раздался тонкий, "мультяшный" голос.

   Это высказался трёхлетний сынок Ритки Мамедовой, которая не могла пропустить ни одной сплетни в посёлке и тоже притопала посмотреть на знахарку Мотю.

   Знахарка резко обернулась. Она сразу поняла, что на кривоногом, редкозубом ребёнке заклятие высокого интеллекта, и сказала Ритке:

   -- Чёрт в этом дитяте сидит, подначивает матери грубить. Хочешь, я его молчать заставлю?

   Но Ритка неожиданно вступилась за отпрыска:

   -- Иди отсюда, ворона старая, пока я тебя саму молчать не заставила!

   -- Ты ещё меня вспомнишь, -- пообещала Мотя и быстро ушла.