Одновременно она наблюдала низвержение Гельмута Коля, оценивая его чисто аналитически. Она видела, как пошатнулся авторитет бывшего канцлера. Но сам он не ушел. Пост канцлера давно стал для него собственным герметично запаянным космосом. Вошедшая в легенды подозрительность Коля ко всем его потенциальным конкурентам обратилась на некогда им же выдвигаемого в качестве будущего и весьма многообещающего преемника, а ныне председателя коалиции ХДС/ХСС Вольфганга Шойбле. Вопреки обещанию уступить пост страдающему после покушения параличом нижних конечностей Шойбле, он баллотировался еще раз. И проиграл.

Ангела Меркель имела возможность в непосредственной близости наблюдать за потерей сил и влияния, и тем не менее неготовностью оставить пост. И она начала прикидывать собственные шансы. Вообще-то после поражения своей партии она собиралась немного переждать. Например, вернуться в свой избирательный округ в Рюгене и заняться им. На прошлых выборах 1989 года ей дали всего 37,3 %, что объяснялось не только глубоким экономическим кризисом, все еще царившим на территории восточногерманских земель через восемь лет после объединения. Это был знак, что нужно серьезнее воспринимать роль главы ХДС в Мекленбурге – Передней Померании.

Несколько недель она даже размышляла о том, чтобы уйти из политики. Если бы она не стала политиком, то, например, с удовольствием занялась бы вопросами трудоустройства, рассказывала Меркель журналистке Эвелин Ролл. О возвращении в науку речи не шло, времена изменились. «Я отлично понимала, – бесстрастно резюмирует Меркель в разговоре с Гюнтером Гаусом, – что я <…> не смогу заниматься фундаментальной наукой в новых изменившихся обстоятельствах»[11].

Следуя зову самолюбия, она постаралась убедиться, что сможет прожить и без политики. Правда, доказывать ей это так и не пришлось. Потому что новому председателю партии Вольфгангу Шойбле нужен был честный и лояльный генеральный секретарь. Ему нужна была женщина, и он взял Ангелу Меркель. Ту, которая «однажды выберет правильное время для того, чтобы покинуть политику и при этом не остаться полумертвой развалиной»[12]. И которая с этого момента прикладывает все силы, чтобы остаться в политике и ни в коем случае не дать соперникам шанса избавиться от нее.

Она меняет тактику. Она освобождает и себя, и ХДС от Гельмута Коля и всей его компании. Коль получал финансирование партии от лиц, имена которых скрывал до самой своей смерти. Его последователь не смог сойти с кривой дорожки, и буквально через несколько месяцев ему пришлось освободить пост, так как стало известно, что и он получал незаконное финансирование. ХДС остается без главы. Меркель же оказывается единственной, кого точно нельзя заподозрить в вовлеченности в скандал. И тогда она делит наследство с Фридрихом Мерцем: Меркель занимает место Коля и Шойбле на посту председателя партии, Мерц же возглавляет парламентскую фракцию ХДС/ХСС. Впрочем, их союзу не суждено было просуществовать слишком долго: Меркель пошла наверх, Мерц был вынужден сойти на ближайшей остановке.

В эти годы становится совершенно очевидно, насколько до сих пор недооценивали Меркель, полагая, что «дама из Восточной Германии» – феномен преходящий для политики такого уровня.

Через шестнадцать лет, проведенных Меркель у руля государства, она уходит сознательно, не под давлением извне и не страдая от потери власти. В эпоху, когда политика становится максимально персонализированной, она отказывается от трагических жестов, как во все время своей работы избегала патетических фраз. Германия, в отличие от большинства стран, оказалась невосприимчивой к современному типу лидерства и шумным политическим веяниям. И причиной тому вовсе не немецкое прошлое, а в первую очередь – совершенно нехаризматичная, приземленная, спокойная глава правительства. В этом плане ее можно назвать наследницей не Гельмута Коля или Герхарда Шрёдера, а, скорее, Гельмута Шмидта. Именно он, будучи канцлером и главой ХДС, сказал: «Если политику кажется, что он видит будущее, ему стоит сходить к врачу». Во время его правления Шмидта обвиняли в том, что он равнодушный технократ. Меркель бросают обвинения в том, что ей так ни разу и не удалось тронуть сердца немецкого народа.

Меркель приходилось бывать и в более безвыходных ситуациях, чем осенью 2018 года, когда над Германией, как ноябрьский туман, повисла усталость канцлера. Катастрофический провал на выборах поверг партию в оцепенение. А решающий голос в изнурительном споре с дружественной партией ХСС о верхней границе приема мигрантов получил консервативный гессенский премьер-министр Фолькер Буфье. Его фракция ХДС потеряла 11,3 пункта, и ему удалось остаться на своем месте только за счет коалиции с Зелеными.

Это было плохо. Но ведь не хуже, чем разлад с собственной фракцией бундестага из-за оказания помощи Греции? И не опаснее, чем требования «Меркель должна уйти», звучащие по всему бундестагу, когда коллеги почувствовали потерю канцлером авторитета. И не более унизительно, чем ночное путешествие 11 января 2002 года в Вольфратсхаузен, где ей пришлось преподнести на завтрак баварскому премьер-министру Эдмунду Штойберу пост канцлера, чтобы избежать вотума недоверия от своих соперников-мужчин на закрытом совещании, проходившем в этот момент в Магдебурге. И не оскорбительней, чем те тринадцать минут во время съезда ХДС в ноябре 2015 года, когда Зеехофер отчитывал канцлера перед всеми, как школьницу.

Все эти атаки и мини-революции она или пережила, или отразила. Тот, кто верит в закон сохранения энергии – механическая энергия изолированной системы остается постоянной, – знает, что за падением всегда следует взлет. И наоборот. «В переносном смысле это значит, что за положительным этапом всегда следует отрицательный и наоборот. Если часто побеждаешь на выборах, потом последует множество поражений. А за поражениями опять начнутся победы»[13]. Так Меркель объяснила свою позицию журналисту газеты Zeit Джованни ди Лоренцо. И таким образом она все выдержала. Просто не принимая близко к сердцу даже то, что должно было касаться ее лично.

Но в 2018 году все изменилось. Система Меркель перестала быть замкнутой, и энергия стала утекать. Ближайшее окружение, и в первую очередь супруг Йоахим Зауэр, отговаривали ее баллотироваться еще раз. У канцлера будто на лице были написаны усталость, нетерпение и фрустрация, вызванная миграционным кризисом. Ее взгляды рассыпались грудой осколков: американский президент Дональд Трапм превратил ее из главной дамы Европы в главную европейскую противницу США. Британия собиралась выходить из Евросоюза, одной из причин называя политику Меркель в отношении беженцев. Казалось, в Германии не может быть заметной правой политической силы, кроме ХДС/ХСС. Стоило только Меркель уйти с поста председателя, как партия «Альтернатива для Германии» тут же получила преимущество в бундестаге.

Меркель ищет аварийный выход. Организованная передача власти ей не удается. Одновременно трое претендуют на роль ее преемника, как в ХДС, так и на посту канцлера. Попытка идти по выбранному ею самой пути провалилась.

И тут случается нечто неожиданное. С начала 2020 года миру угрожает коронавирусная инфекция. А что же канцлер? Она вновь демонстрирует все те качества, которые в ней ценят народ, партия и международные партнеры: она действует разумно и осмотрительно. Она без сожалений прощается с тем, в чем раньше была уверена. И ведет страну и Европу через кризис. С кризисами она всегда справляется отлично.

В этот раз она уже не сомневается. Ей больше нечего терять. И в первые месяцы ей сопутствует удача.

Не существует образца, по которому можно писать биографию Ангелы Меркель. Ее заслуги не с чем сравнить, нет контекста, в котором их возможно было бы оценить, несмотря на жизнеописания Вольфганга Тирзе, Йоахима Гаука и других. Прежде всего это связано с тем, что еще ни один политик так сильно не сливался с собственным постом, оставляя в тени личные качества. Меркель великолепно умеет разграничивать частное и профессиональное. Кто бы ни взялся за изучение биографии самой известной гражданки бывшего ГДР, в конце концов он натыкается на одну и ту же «загадку». Окружение Ангелы Меркель чрезвычайно скупо на свидетельства о ее личной жизни, так же, как и сама канцлер. И хоть это и облегчает описание ее политической карьеры, но одновременно затрудняет ответ на вопрос, как она достигла этих вершин.