Когда ХДС устраивает встречи по поводу юбилеев Ангелы Меркель, вместо остроумных тостов и пожеланий друзей подключается тяжелая артиллерия. Канцлер Меркель предпочитает выслушать научный доклад. На ее шестидесятом юбилее в 2014 году костанцский историк Юрген Остерхаммель делал доклад о «Временных рамках в истории». На пятидесятилетие франкфуртский нейробиолог Вольф Зингер читал лекцию о мозге – «Пример самоорганизующейся системы». Предыдущий баварский премьер-министр и кандидат на пост федерального канцлера от ХСС Эдмунд Штойбер чуть не выбросил приглашение на это мероприятие, решив было, что его зовут не на день рождения, а на одно из обычных берлинских научных чтений. В тот жаркий июльский вечер около тысячи приглашенных дремали более часа, пока их не допустили к столам с шампанским, ради которого они, собственно, и пришли.

Однако Ангела Меркель всегда внимательно слушает выступающего. Научные вечера наподобие упомянутых – это ее страсть. Когда 17 декабря она «с особой гордостью»[8] виртуально посетила майнцскую компанию – разработчика вакцины портив коронавируса BioNTech, она была единственной из трех посетителей (а помимо нее к встрече подключились министр здравоохранения Йенс Шпан и министр образования Аня Карличек), у кого были дополнительные вопросы. Она очень хотела знать, когда и как супруги, основавшие компанию, пришли к мысли использовать собственные исследования в области лечения раковых заболеваний для разработки вакцины против коронавируса COVID-19.

С традиционных неформальных ужинов нобелевских лауреатов, на которые канцлера приглашает Ассоциация Лейбница, она зачастую уходит последней. Другие участники рассказывали, что иногда супругу Ангелы Меркель приходится настаивать на отъезде, так увлеченно она включается в дебаты с присутствующими экспертами.

С такой биографией канцлер Меркель стала полным разочарованием для политических экспертов и авторов новостей, жаждущих харизматичных фигур, пота, крови, слез и ищущих в эре Меркель хоть что-нибудь похожее на подвиг. Это парадокс: глобализация и цифровизация в политике привели к перераспределению власти таким образом, что работа парламента усложнилась, а первые лица, наоборот, получили преимущества. Даже в Германии глава правительства фактически является президентом страны. Однако канцлер Меркель никак не использует эти возможности в своих политических интересах.

Она полная противоположность авторам громких речей и популистам. Такая карьера, пожалуй, была возможна только в Германии. Политик вроде Меркель имеет шансы быть избранным четырежды подряд лишь при одной политической системе: когда главу правительства избирает парламент. Прямые выборы политик, не обладающий риторическим талантом и громкой политической программой, ни за что не выиграл бы. «Во Франции Ангелу Меркель уважают, ей восхищаются, но здесь ее не выбрали бы президентом», – считает французская журналистка Паскаль Юге, уже несколько десятков лет работающая политическим корреспондентом в Берлине.

В Германии же Меркель удалось невероятно долго держать власть в своих руках. Политологи вроде Карла-Рудольфа Корта из Дуисбурга предлагают свои объяснения этого феномена. Меркель, не произнося громких речей, не работая на публику и не привлекая внимания к своим политическим будням, но при этом решительно действуя в моменты кризисов, предстает одной из наиболее современных представительниц мировой политической элиты XXI века. Возможно, она выглядит скучно и недостаточно энергично, но это современное воплощение рекомендаций британского философа Карла Поппера политологам и социологам: уделять больше внимания критическому мышлению, свойственному естественным наукам, – двигаться вперед постепенно, шаг за шагом, руководствуясь принципом проб и ошибок. Если решение оказывается неверным, его нужно исправить. В демократических обществах подобные коррективы обычно производятся на выборах. Но Ангела Меркель в этом смысле обхитрила демократию: она сама исправляет ошибки, а ее продолжают и продолжают избирать.

Общая политическая ситуация в Германии стала настолько сложной, что резкие вбросы вроде «Повестки 2010», проведенной в 2010 году Герхардом Шрёдером, таили бы в себе огромное количество рисков. С одной стороны, среди все более стареющего населения никто не желает радикальных реформ. Так что риск провалить выборы или усилить поляризацию общества в результате подобной акции огромен. К тому же нельзя забывать о сложностях и ограничениях, которые непременно сопровождают крупные реформы: соответствует ли проект конституции, не ущемляет ли он права отдельных земель, не нарушает ли европейские договора и международные соглашения?

Для политика, желающего остаться у власти, радикальный путь выглядит не слишком привлекательным и не гарантирует успеха. Куда предпочтительнее работать аккуратно, постепенно продвигаясь вперед, как шахтер в своей шахте. Мелкие шаги, меры по стабилизации ситуации, следующие маленькие шажки. Политики называют это зависимостью от первоначально выбранного пути, они считают, что самое важное – это не разрушить то, что при отступлении обеспечит безопасный отход. Главы правительства с собственной амбициозной политической программой опасны для таких людей. Они могут вывести сложную систему из равновесия.

Человек науки, Ангела Меркель поняла это тотчас по избрании на высокий пост. Свою программу экономических реформ, объявленную в Лейпциге на съезде партии в 2003 году, она недолго думая меняет уже на переговорах с СДПГ сразу после того, как с минимальным превосходством становится канцлером. Вместо того чтобы снизить налоги и провести глобальную реформу здравоохранения, она, напротив, на три процента повышает НДС и с трудом проводит небольшую реформу медицинского страхования.

Исходная ситуация такова: ХДС и СДПГ нужно провести реформу здравоохранения. В ходе предвыборной кампании коалиция ХДС/ХСС обещала изменить систему медицинского страхования, а именно ввести единые для всех страховые взносы. СДПГ же, напротив, делала ставку на систему страхования граждан, которая учитывает возможность частного страхования. Получился некий политический эксперимент, результат которого был в целом очевиден заранее: в итоге осуществляется не та модель, что требует радикальной трансформации существующей системы, а та, что требует наименьших изменений.

Ангела Меркель сделала свои выводы. После 2005 года предвыборные кампании канцлера Меркель больше никогда не строились на обещаниях избирателям изменений политического курса. Вместо этого в 2013 году она использует слоган «Вы меня знаете», напомнивший наиболее пожилым избирателям кампанию Конрада Аденауэра «Никаких экспериментов». К тому моменту Меркель, как и Аденауэр, уже отслужила два срока полномочий и, как и Аденауэр, находилась на пике своей карьеры. Но, в отличие от первого федерального канцлера, Меркель завалена огромной горой нормативов, традиций и привычек. И она их больше не затрагивает. Даже в своей нерешительности она может служить образцом для подражания: решай только те проблемы, которые непременно должны быть решены. Это – важная заповедь политических будней, сознательная реализация учения Поппера. Разве что Меркель добавляет к нему современную сноску на случай исключительных ситуаций. То, что бывший британский премьер-министр Уинстон Черчилль удачно выразил словами «Не упускайте возможностей, которые предоставляет хороший кризис».

Зачем же начинать пенсионную реформу, если страховая система пока работает? Меркель знает, что в 2025 году система рухнет. Но ничего не предпринимает. Каждому поколению придется решать политические проблемы своего времени самостоятельно, вот ее принцип. От которого она отошла лишь в конце своей карьеры в вопросах, касающихся окружающей среды.

Итак, осенью 2021 года Меркель стала первым канцлером, который уходит со своего поста добровольно. Она не собирается больше занимать государственную должность и завершает свою международную карьеру (так, по крайней мере, она утверждает). Этот решение говорит о ней – и о ее системе – больше, чем все предыдущие сражения за лидирующую позицию в партии и во фракции, за пост канцлера, дискуссии на заседаниях Евросоюза, конфликты с международными партнерами и соперниками. Меркель объявляет собственную независимость. Ее карьера не зависит от внутрипартийных договоренностей и альянсов, без которых невозможно обходиться в XX веке. Ее не беспокоит, будут ли о ней помнить после ухода. К тому же на примерах Гельмута Коля и Герхарда Шрёдера она убедилась, насколько преходяща слава политика. Она избежала горького ритуала, которому до сих пор подвергались все канцлеры Германии: вынужденной отставки по инициативе собственной партии, как это случилось с Конрадом Аденауэром, или необходимости после последних предсказуемо проваленных выборов уехать подальше в провинцию, как это сделал Гельмут Коль.