Она устала. Утомлена и истощена, как были Аденауэр и Коль после своих четырнадцати и шестнадцати лет пребывания на посту канцлера. Затягивавшиеся до глубокой ночи переговоры, не прекращавшиеся телефонные марафоны и плотно спланированные рабочие будни не прошли даром. Но если оба ее предшественника не могли вообразить свою жизнь вне должности канцлера и никому не готовы были доверить свое наследие, Меркель говорит просто: «Я бы сказала, в Германии всегда найдется кто-то желающий достичь большего»[9]. Она утверждает, что не собирается вмешиваться в выбор персоны, которая заступит на ее должность как во главе партии, так и во главе государства. Что, впрочем, нисколечко не помешало ей этим все же заняться.

Она радушно приняла в Берлине бывшего премьер-министра земли Саар, Аннегрет Крамп-Карренбауэр, в качестве генерального секретаря ХДС, чтобы подготовить ее к роли преемницы на посту канцлера и руководителя партии. Аннегрет Крамп-Карренбауэр во многом похожа на Меркель: она вдумчива и не склонна к поспешным решениям. Как и Ангела Меркель, к моменту начала своей карьеры неизвестна широкой общественности. Но в целом процесс пошел не гладко. Крамп-Карренбауэр, начинавшая с позиции генерального секретаря, как некогда и сама Меркель, с треском провалилась. Несмотря на то что в декабре 2018 года ее выбрали председателем партии, она не смогла справиться со своей новой ролью в штаб-квартире, расположенной в Доме Конрада Аденауэра. Она теряется в ходе публичных выступлений, не может завоевать уважение со стороны федеральных земель, недостаточно быстро учится. Когда в январе 2020 года тюрингское отделение ХДС вместе с партией «Альтернатива для Германии» как бы случайно выбирает нового премьер-министра, канцлер – уже снова или все еще неофициально будучи главой собственной партии – мгновенно наводит порядок. И дает отбой тюрингским христианским демократам. В самый последний момент, как всегда.

Крамп-Карренбауэр, в тот момент уже занимавшая пост министра обороны, не смогла урезонить федеральное отделение партии в Тюрингии, и тут же утратила авторитет. Меркель исправила ее ошибку. Отставку своей предполагавшейся последовательницы она приняла холодно, – так же, как она расставалась со всеми соратниками, не оправдавшими ее ожиданий.

Лишь в самом начале своей политической карьеры Меркель зависела от других. Но «девочкой Коля», как поначалу со смесью снисходительности и иронии ее называл и сам канцлер, и соратники по партии, она никогда не была. Скорее – открытием сразу трех политиков, занимавших ответственные посты в период объединения Германии. Одним из них, разумеется, был Гельмут Коль, в кратчайшие сроки, не больше чем за год, продвинувший ее с низших позиций до поста министра и заместителя председателя партии. Не менее важное влияние на карьеру Меркель оказал Гюнтер Краузе, который, будучи председателем Совета министров ГДР, руководил процессом объединения и затем стал министром транспорта в объединенной Германии. Он обеспечил ей, занимавшей в тот момент пост заместителя пресс-секретаря правительства ГДР и опасавшейся остаться без работы после 3 октября 1990 года, место в избирательном округе Рюген. Лотар де Мезьер, единственный избранный председатель Совета министров ГДР, позже вице-канцлер и федеральный министр по особым поручениям, также способствовал ее продвижению. В 1990 году де Мезьер пригласил Меркель в свою команду совершенно случайно. Пресс-секретарь председателя совета министров ГДР путешествовать не любил, а потому взамен ему нужен был любознательный и организованный человек, который мог бы сопровождать де Мезьера в многочисленных заграничных поездках. По рекомендации Ханса-Кристиана Мааса, который в то время консультировал де Мезьера, а также занимался поиском перспективных восточногерманских политиков для ХДС, она и заняла эту должность.

Таким образом, лишь случайности и личные связи, появившиеся в поворотное для Германии время, подняли Меркель, женщину ниоткуда, до уровня министров, заседавших в Бонне. Поначалу она – как и сам Лотар де Мезьер – была лишь удачной находкой, которую Боннская республика обрела на просторах ГДР.

Однако через некоторое время де Мезьер уходит из политики из-за обвинений в связях с КГБ, Гюнтер Краузе теряет пост из-за предположительно нелегальной деятельности. А Ангела Меркель остается. Никакой предыстории, никаких ошибок, никакого самомнения, никаких скандалов.

Для Христианско-демократического союза, истощенного девяностыми, измотанного и ослабевшего, понуро наблюдавшего за концом эры Коля, это значило очень много. И уж точно намного больше, чем могла похвастаться значительная часть западногерманского состава ХДС. Вся карьера западных политиков прошла на фоне правления Гельмута Коля, они оказались замешаны во множестве неприятных историй, произошедших за время его канцлерства. Такие истории, как скандал с незаконным финансированием, становятся для топового политика вроде Вольфганга Шойбле ударом судьбы. Для Ангелы Меркель же он обернулся очередной удачей: тот, кто в политике всего десять лет, да и те провел незамеченным в ГДР, не может оказаться втянутым ни в одну неприятную историю.

То же самое происходило и в других партиях, в которых после 1990 года появились члены из Восточной Германии. Так что Ангела Меркель была не единственным политиком этого переломного этапа истории, кто достиг высоких государственных должностей: Йоахим Гаук стал федеральным президентом, Вольфганг Тирзе (СДПГ) – председателем бундестага, Катрин Гёринг-Эккардт (Зеленые) – кандидатом в бундестаг, Маттиас Платцек (СДПГ) – председателем партии. Мануэла Швезиг и Франциска Гиффай подают большие надежды в СДПГ. Этой оппозиционной партии всегда везло на толковых выходцев из Восточной Германии.

Целое поколение вовлекается в политику после 1989 года, и к успеху приходит намного больше людей, чем можно было ожидать, если отдельно рассматривать исключительную карьеру Меркель. Происходит нечто похожее на события 1968 года в Западной Германии, когда десятки тысяч студентов внезапно становятся политически ангажированными из-за попытки исключить радикально левые течения из политики в целом и управления страной в частности (так называемый Антирадикальный указ). И через тридцать лет своего начавшегося на этих забастовках пути Йошка Фишер, Герхард Шрёдер и Юрген Триттин пришли к тому, чтобы взять на себя руководство страной. Так же, как Ангела Мергель, Йоахим Гаук и Вольфганг Тирзе появились на политической арене после мирной революции в Восточной Германии, эта троица – наследники событий 1968 года. Вот только Меркель не понадобилось тридцати лет, чтобы добраться до самого верха.

С юности Ангела Меркель сравнивала себя с западногерманскими сверстниками. В дом уккермаркского священника в Темплине, где росла Ангела Каснер, часто приезжали гости из Западной Германии. Когда она родилась, их семья жила в Гамбурге, однако через несколько недель после рождения дочери переехала в Восточную Германию. Отец Ангелы, евангелический священник, получил приход в Бранденбурге. До строительства Берлинской стены в 1961 году родственники с запада часто приезжали в гости, а Каснеры любили проводить отпуск в Гамбурге или на Бодензее. После строительства стены встречаться с родственниками стало сложнее. Зато активизировался обмен внутри евангелической церкви в Западной и Восточной Германии. Каснер тем временем был назначен руководить церковным колледжем в бранденбургском городке Темплине.

У Ангелы Меркель было много возможностей наблюдать за приходящими людьми, и при этом она отмечала, что в состоянии поддержать любую беседу. Это ощущение, а также высокие требования родителей, физическое образование и собственная амбициозность подарили в ее первые годы работы в Бонне уверенность, что ей не нужно прятаться в тени других. «Если ты можешь решить интеграл, то и беседу с Норбертом Блюмом переживешь»[10], – сказала она себе, когда пришло время переговоров с внушительным министром по вопросам занятости о предоставлении рабочих мест восточногерманским женщинам.