После переезда в Юзовку (город на востоке Украины), где Хрущев-старший трудился шахтером, жизнь семьи не наладилась. Работать приходилось всем, как и прежде. Ксения Ивановна стирала белье, а Никита чистил паровые котлы, служил продавцом в лавке, был учеником сапожника. А ведь тогда ему едва исполнилось четырнадцать. Но наиболее глубокий след в душе Хрущева оставили все-таки шахты. «…Частенько приходилось мокрым выходить из шахты и так идти домой за три километра. Никаких бань, никаких раздевалок для нас капиталисты не делали» - возмущался Никита Сергеевич. Впрочем, юноше было не привыкать: он насмотрелся еще не такого, когда в шахте, где работал отец. Хрущев клялся, что никогда не забудет увиденного: бараки, нары, рабочих, справлявших нужду прямо со второго яруса…

Наверняка Никита Хрущев мечтал вырваться из той нищеты, в которой рос. Родители, который упорным трудом так и не смогли заработать на лошадь, в этом стремлении не могли служить для него примером. Поэтому неудивительно, что в какой-то моменту у Хрущева появился кумир – Пиня. Пиня – это главный герой рассказа Владимира Винниченко «Талисман». Несмотря на то, что рассказ был написан только в 1913 году, когда Хрущеву было уже девятнадцать лет, он, как ребенок, все время сравнивал себя с Пиней. Происходило это даже после того, как Никита Сергеевич встал у руля огромной страны. В произведении Винниченко речь шла о сапожнике, который волею случая оказался среди политических заключенных. Те выбрали скромного Пиню старостой, и он полностью оправдал их ожидания. Тихий сапожник не только умело организовал побег узников, но и первым бесстрашно пошел на охранников. Одновременно и оправдывая себя, и возвышая, Хрущев как-то заявил молодым писателям: «Я маленький Пиня, и я теперь вами командую».

Однако Никита Сергеевич отличался от Пини, пусть и способного к смелым поступкам, но являвшегося продуктом случайного стечения обстоятельств. Хрущев умел не только пользоваться счастливыми возможностями, возникавшими в его жизни, но главное – вовремя замечать эти самые возможности. Революция 1917 года распахнула двери во власть многим малограмотным рабочим и крестьянам, каким был и Никита Хрущев. Недостаток образования и воспитания тяготил генсека, но он всеми силами пытался показать, что это вовсе не изъян, а достоинство. Подобные мысли частенько проскальзывали в речах советского лидера: «Каждый, какой бы не был труд, он достойный уважения. «Грязного труда» нет, может только быть грязная совесть». Впрочем, данное высказывание вполне справедливо. А вот ботинок, которым Хрущев стучал по столу во время заседания ООН, многим до сих пор не дает покоя. Хотя эта история немного утрирована. Однако и среди заслуг Никиты Сергеевича называют как раз те, что родом из прошлого: например, решение квартирного вопроса, пенсионное обеспечение или попытку накормить всю страну.

Екатерина Фурцева

Главная после матери

Екатерина Алексеевна Фурцева родилась в 1910 году в городе Вышний Волочек (ныне Тверская область) в семье рабочего-металлурга Алексея Гавриловича Фурцева. Впрочем, министр культуры СССР отца не помнила. В 1914 году с началом Первой мировой войны Фурцев был призван на службу в царскую армию. Домой он не вернулся: погиб в первом же бою. Его жена, Матрена Николаевна, стала вдовой в 26 лет с двумя детьми на руках (у Екатерины был брат Сергей). До гибели супруга Фурцева-старшая не работала, но потеря кормильца заставила ее пойти на ткацкую фабрику. Замуж она больше не вышла: может, никто не брал, а, может, и сама не хотела. Для Екатерины Алексеевны смерть отца, а точнее его отсутствие стало тяжелой травмой. Впоследствии она всегда боялась остаться одна, потому ее душевное равновесие зависело от родных, знакомых, коллег, любовников, мужей.

Екатерина Фурцева была дважды замужем. Первый, правда, гражданский супруг Фурцевой (регистрировать браки в то время было не принято), Петр Битков, был видным мужчиной и пользовался популярностью у женщин. Не устояла и Екатерина. Впрочем, ради нее Битков оставил прежнюю семью. Во время Великой Отечественной войны Битков ушел на фронт, а Фурцева отправилась в эвакуацию. Когда у четы уже родилась общая дочь Светлана, Битков заявил, что встретил новую любовь и ушел от Фурцевой. Екатерина Алексеевна тяжело переживала расставание. Не нашла она женского счастья и во втором браке. Николай Фирюбин тоже любил смотреть на сторону, слыл капризным и избалованным человеком, который не умел ничего ценить. Матери Фурцевой он ужасно не нравился. Ходили слухи, что министр и в самом деле была несчастна, из-за чего и свела счеты с жизнью.

Как бы то ни было, с первого взгляда многим казалось, что Екатерина Фурцева – женщина-кремень. Некоторые считали, что в этом она походила на свою мать. Та проработала на фабрике долгих 30 лет и не сетовала на судьбу. Более того, Матрена Николаевна не владела грамотой. Она даже расписаться сама не могла. Тем не менее Фурцева-старшая пользовалась авторитетом у коллег и избиралась депутатом городского совета. Побаивалась ее и дочь. Только Матрене Николаевне Екатерина позволяла повышать на себя голос. А голос у Фурцевой-старшей был зычный да и поруководить она была не прочь. Недаром близкие знакомые называли ее за глаза Кабанихой. Именно такое прозвище носила героиня пьесы Островского «Гроза», глава купеческого семейства и тоже вдова.

Сильные стороны своего характера Екатерина Фурцева точно унаследовала от матери. К тому же время, на которое пришлось детство Фурцевой, не давало расслабляться. В самый разгар Гражданской войны Катя пошла в школу и в 1928 году закончила семилетку. После окончания школы выбора у девушки в общем-то не было никакого, поэтому она отправилась на ту же ткацкую фабрику, где трудила мать. Однако наверняка Фурцева мечтала выбиться из той нищеты, в которой тогда жила ее семья. В 1924 году она вступила в комсомол и начала свое стремительное восхождение по служебной лестнице, точнее по партийной. В 20 лет Екатерина Алексеевна уже стала членом ВКП(б) и была выбрана секретарем горкома ВЛКСМ. Спустя 30 лет она станет министром культуры СССР и продержится на этом посту до середины 1970-х годов.

Алексей Косыгин

В маске с детства

Алексей Николаевич Косыгин родился в 1904 году в Санкт-Петербурге. О матери председателя Совета министров СССР почти ничего неизвестно. После нее остался только один фотоснимок. Матрона Александровна ушла из жизни молодой женщиной, оставив на попечение мужа троих детей. До кончины Косыгина занималась исключительно домашним хозяйством, так как ее муж, Николай Ильич, был квалифицированным рабочим, которые в царской России получали неплохую зарплату. Косыгин-старшийтрудился на минно-торпедном заводе российского промышленника немецкого происхождения Густава Лесснера в Петербурге. Когда Матроны Александровны не стало, Николай Ильич больше не женился и воспитывал сыновей и дочь уже без женского участия.

В тот момент, когда Матрона Косыгина скончалась, Алексей был слишком мал, поэтому мать не запомнил.Когда же отец уходил на работу на завод, он, как и его брат и сестра, были предоставлены сами себе. Может, этот недостаток внимания сказался на личной жизни уже взрослого Косыгина. Дело в том, что в жены он выбрал властную и волевую Клавдию Андреевну Кривошеину. Несмотря на то, что на рабочем месте Алексей Николаевич слыл жестким и неуступчивым человеком, дома он полностью подпадал под влияние супруги. Они даже ссорились редко. Напротив, Косыгин был счастлив, что такая девушка обратила на него свой взор.

Болезнь Клавдии Андреевны стала для политика настоящей трагедией. Он проводил в больнице дни напролет, оборудовав там же рабочий кабинет. Смерть любимой жены хоть и была ожидаемой, но повергла Косыгина в шок. Страшную новость он получил, когда стоял на трибуне Мавзолея, но ни один мускул не дрогнул на его лице.

Вообще Алексей Косыгин всегда умел скрывать свои эмоции и чувства. Судя по всему, он был таким с детства. Можно только догадываться, какие обстоятельства поспособствовали развитию этого качества. Рискнем предположить, что всему виной стала опять же смерть матери. Между тем юный Косыгин особых хлопот отцу не доставлял, был тихим и скромным ребенком. По словам внука Алексея Николаевича Алексея Гвишиани, дед никогда не лез туда, куда не надо, умел быстро адаптироваться к окружающей обстановке, просчитывать ходы, что и позволило ему не только благополучно пережить период сталинских репрессий, но и подняться по карьерной лестнице на самый верх.