— Господь с вами. Только потрогаю.

— Соски?

— Их тоже.

— Вообще это я должен твои трогать, ибо это твоя эрогенная зона, а у меня она в другом месте.

— Вот и проверим. Если стесняетесь своего тела, так и скажите.

— Уговорила. Подыграю тебе.

Встаю со стула и стягиваю с себя футболку. Женя не отводит взгляд. Открыто рассматривает мое тело. Очень сосредоточенно, словно решает охренеть какую важную задачу. Наблюдать за ней интересно. Только сейчас заметил, что на ее лице появилась новая россыпь веснушек. Ей, эта не самая красивая особенность, — идет. И то, как она закусывает губу, мне тоже нравится, что само по себе удивительно, ибо этот жест, как и взгляд побитой лани меня в женщинах всегда раздражал. Самое интересное, что закусывает губу Женя вовсе не для того, чтобы выглядеть сексуально, она реально в загрузе. Это от задумчивости.

— Как странно, — задумчиво произносит она, проводя пальцами по грудным мышцам. — Так и не скажешь.

— Что? — чуть хрипло произношу я и тут же тянусь к кружке, из которой недавно пила Женя. Отпиваю глоток и теперь понимаю откуда был вкус малины.

— Да так. У вас хорошее тело. Такое крепкое.

— Стараюсь, — усмехнувшись, произношу я и ставлю обратно кружку. — Дальше что будет? — перехватываю Женину руку. — Попросишь меня снять штаны? — шепчу ей на ухо.

— Нет. Всего лишь задам вопрос.

— Ну давай, жги. Поджигай. Зажигай. Чую сейчас будет что-то интересное.

— Как давно вы принимаете гормоны?

— Ммм… не понял?

— Как давно вы принимаете заместительную гормональную терапию?

— А я ее принимаю?

— Ну как-то же вы стали выглядеть как мужчина. А вы делали метоидиопластику?

— Чего?!

— Ну как же, вы не можете не знать, что это. Хирургическая операция, результатом которой является создание неофаллоса и возможность мочеиспускания в положении стоя.

— Слушай, я видимо от голода не догоняю. Где подыграть нужно?

— Зачем подыгрывать? Надо просто сказать правду. Несколько минут назад вы сказали, что моя симпатия к парню — это реакция на его равнодушие. Подсознательное желание понравиться и добиться внимания. Типичная женская хрень.

— У тебя хорошая память. И что?

— Вы делаете так же. Я — объект, который к вам равнодушен. И ваша симпатия ко мне — это всего лишь подсознательное желание мне понравиться и добиться меня. А учитывая, что по вашим словам — это типичная женская хрень, значит вы женщина, которая стала мужчиной. И, опираясь на ваши же слова, это пройдет, если признаетесь в этом самому себе.

— Ебушки-воробушки, — усмехаюсь в голос. — Женя… ну это просто. Ты меня поимела по всем фронтам. Браво, — открыто хлопаю в ладоши.

— Можете одеваться, Алексей Викторович.

— Ну после такого я согласен и без гондона, даже на этой кухне.

— Женя! — я хоть и не Женя, но на звонкий голос, прозвучавший сзади, все-таки оглянулся. — Мы же договаривались никого сюда не водить! — ясно, соседка. Вашу ж мать, ну какого хрена так невовремя?!

— Ой, это не то, что ты подумала. Это Алексей Викторович. Сосед с первого этажа. Он нам поменял лампочку в коридоре и попросил заодно посмотреть на его уплотнения в груди. Все нормально, Алексей. Можете одеваться.

— Точно могу, Евгения Михайловна? Вы же еще не осмотрели мою метоидиопластику.

— Думаете стоит?

— Однозначно.

— Ну как-нибудь в другой раз. Держите футболку.

Вот разве я мог подумать, что доставка двух пакетов обойдется мне дракой с нариком, очередным ударом шокера, встречей с копией моей дочери, поцелуем с Женей и вишенкой на торте «метоидиопластикой»?! Ну а что, хотел азарта и игры? Получай.

— Алексей Викторович, а пакеты?

— Так это же ваши, Евгения Михайловна. Что-то вы, голубушка, запамятовали.

— Разве?

— Однозначно, — надеваю кроссовки и толстовку, краем глаза наблюдая за подсматривающей соседкой. И когда та наконец свалила, Женя первая вымолвила слово.

— Спасибо вам за то, что помогли моей сестре. И еще раз извините за шокер. А в остальном, вы не знаете меня и не надо мне указывать, и советовать ничего в отношении кого-либо. Не лезьте ко мне. То, что произошло на кухне — это… это недоразумение. Помутнение. Как хотите, это называйте. В общем, забудьте об этом.

— Разбежался. Ты, кстати, знаешь основной недостаток метоидиопластики?

— Нет и знать не хочу, — грубо произнесла Женя, сложив руки на груди.

— А я тебе расскажу, — наклоняюсь к ее лицу. — Это отсутствие возможности полового контакта с проникновением. Из-за небольшой длины формируемого неофаллоса. Всего пять сантиметров. — И знаешь что, — шепчу ей на ухо. — Скоро мы с тобой проверим так ли это у меня.

— Фу на вас.

— Фас.

Долго смотрю на закрытую дверь, гипнотизируя взглядом все потертости, а потом тянусь к глазку. По ту сторону двери никого нет. Сама не поняла, как и зачем надела обувь и выбежала в подъезд. Метнулась к ближайшему окну и тут же нашла взглядом примостившегося к капоту своей машины Зорина. Какое-то странное и совершенно необъяснимое чувство я сейчас испытываю, смотря на него. Неосознанно тяну пальцы к лицу и провожу по губам. Я целовалась с Зориным! Это вообще не поддается никакому объяснению. А ведь я могла его оттолкнуть, наступить на ногу, да заехать ему между ног. Только вот у меня не было такого желания. Совсем.

Как бы мне ни хотелось это признавать, интерес и любопытство взяли свое. Противно не было от слова совсем, более того, мне это понравилось. Сейчас даже испытываю какое-то разочарование от того, что не могу четко определить в своих мыслях как это было. Обидно до чертиков, что мой первый поцелуй случился с ним. Резко убираю ладонь от лица и снова перевожу взгляд на Зорина. Он жестом руки остановил прохожего и, судя по всему, попросил у него сигарету. Странно, учитывая, что табаком от него не пахнет. Но еще более странно то, что сигарету ко рту он не подносит, вместо этого просто смотрит на нее. А потом и вовсе сжимает ее в руке. Ненормальный. Он ведь точно ее зажигал! Бред какой-то, но у меня в ответ на его действие руку зажгло от боли. Не нравится мне все это. Очень не нравится!

Пока раздумывала о том, как мне себя после всего случившегося с ним вести, Зорин сел за руль. Провожаю взглядом отъезжающую машину и с каким-то странным чувством опустошения возвращаюсь в квартиру. Захожу на кухню и тут же попадаю под зоркий, отнюдь не добрый взгляд моей соседки.

— Ты меня разочаровала, Женя.

— Ты о чем? — как можно спокойнее произношу я.

— О том самом. У нас был уговор, а ты его нарушила. Надеюсь, в комнату мою ты не заходила вместе со своим мужиком?!

— Я и в свою комнату с ним не заходила. Вик, уймись, а? У меня сестра в моей комнате. На фиг мне вести сюда мужика? Ты в своем уме? Он просто знакомый, случайно оказавшийся здесь. Никого я сюда не водила и водить не собираюсь, успокойся.

— То есть пока твоя сестра в комнате, вы тут трахаетесь на кухне?! И чем ты отличаешься от шалавы, снимающей комнату до тебя? — наверное, если бы она меня обозвала по-другому, во мне бы не всколыхнула волна ярости. Не могу. Просто как красная тряпка для быка.

— Пошла на хрен.

— Что?!

— Что слышала, — закидываю продукты, принесенные Зориным, обратно в пакет.

— Ну ты и…

— Еще раз назовешь меня шалавой, узнаешь мои худшие стороны. Я сказала четко, что никого сюда не вожу и ни с кем трахаться я здесь не собиралась. А если плохо слышишь, то это не мои проблемы.

— Я завтра же позвоню хозяйке.

— Да, пожалуйста. Я ей в ответ расскажу какая ты безответственная, дважды залившая пол в ванной. Ах, да, еще и музыку слушаешь после одиннадцати на всю катушку, когда я на сутках. Ой, список большой. Надо записать, чтобы все не забыть.

— Ну ты и сука.

— От суки и слышу. И продукты мои больше не трогай. Нормальные люди ими делятся не в одностороннем порядке, — прихватываю пакеты и кое-как умудряюсь забрать две тарелки с ароматным мясом.