Взгляд заскользил по немного оглушенному адвокату. А он ниже, чем внушает своим костюмом. Почему-то это стало ясно только сейчас, когда Иэн оказался с ним лицом к лицу, и его гордый нос пришелся Алексу на уровень бровей. Но мачеха и сама малышка. Наверное, ей достаточно.

Хилл опомнился, поправил очки за дужку.

– Вы не открывали. Что мне нужно было делать?

Конь, Троя…

– М-м-м… позвонить? Классный вариант, да? – Иэн взялся за дверную ручку и принялся закрывать дверь. – Давай порепетируем еще: ты постучишь, а я не открою.

Пусть валит. Соблазнять вдову приедет как-нибудь в другой раз, а сегодня не его день. Однако в проём вклинилась стопа в чистенькой туфле, следом за ней – колено.

– Джемма не снимает трубку, – Хилл сжал губы в тонкую стальную линию. – Впусти.

Какой упрямый… Иэн прищурился и заглянул в «грязные» глаза за стёклами очков.

– Частная собственность, Александр, частная собственность, тебе ли не знать, – тихо выронил он.

Рука напряглась, удерживая дверь от открытия. Однако Хилл, кажется, опешил достаточно, чтобы не лезть дальше. Вот и хорошо. Нечего сюда ходить чаще раза в неделю. Это неприлично хотя бы по отношению к покойнику…

– Что здесь происходит? – раздался негромкий женский голос.

Чёрт.

Рука сорвалась, дверь отлетела и распахнулась, и по холлу просвистел сквозняк. Лицо Алекса преобразилось из снобистского в снобистски-воодушевлённое.

– Джемма! – почти воскликнул он.

О да. Джемма. Иэн круто развернулся на носках, взгляд ткнулся в растрёпанную, будто от ветра, светлую голову, серые глаза, озадаченно нахмуренные бровки. Явилась.

– Зайка! – он отступил в сторону, всё-таки освобождая дверной проём. – Тут Хилл приехал, я его приглашаю войти, а он что-то не хочет, представляешь?

Нехорошо быть таким дерьмом. Престон уже врезал бы ему по скуле, но Престона здесь нет. Взгляд Джеммы Хант сделался скептическим, тонкие руки скрестились на небольшой груди, затянутой в облегающую чёрную водолазку. Ноги в чёрных джинсах с высокой талией скрестились в голенях. Иэн покосился на Хилла, чей взгляд застыл на родинке в уголке верхней губы. Долгий-долгий взгляд.

Что и требовалось доказать. Он бы хоть слюни вытер…

– Почему ты не отвечаешь? – заговорил Хилл, только сейчас шагнув в дом.

Теперь бровки зайки выгнулись. Она медленно повернулась к своему будущему и непонимающе на него уставилась.

– Была на улице, пила кофе… – выронила она.

– Это непрактично, Джем. Почему дверь заперта так поздно?

Он это серьезно? Рот Иэна начал открываться, но он вовремя себя одёрнул.

– А почему нет? – спокойно и всё с таким же озадаченным видом проговорила зайка. – Дом большой, а мы тут только вдвоём.

Она на секунду полоснула взглядом по Иэну, но тут же снова посмотрела на Алекса. Долго и внимательно.

– Это в первую очередь гостиница, – тот не глядя взялся за ручку и, наконец, закрыл дверь. – А если бы приехали люди?

– У нас нет брони.

Какая она спокойная. И лаконичная.

– Но гости могут приехать и просто так, – Хилл широким жестом указал ладонью на дверь.

Терпение Иэна начало трещать по швам.

– Это вряд ли, – он сунул большие пальцы в карманы джинсов и качнулся с пяток на носки и обратно.

Хилл заглох на полуслове, его рот комично захлопнулся. Как легко его сдуть! И какие могут быть постояльцы без брони, на отшибе города? Если кто-то и проезжал через Уайтхэйвен, то остановился бы в центре. «Дом на холме» еще нужно найти. Антуража и вида на море недостаточно для привлечения туристов, если дом стоит чёрт знает где.

Просто Хилл снова решил слишком много на себя взять. Конечно, одинокая молодая вдова не удержит в руках бизнес. Нужно срочно помочь.

– Что случилось, Алекс? – зайка шагнула вперед и с беспокойством уложила ладошку на его плечо. – У тебя всё хорошо? Ты какой-то взволнованный, – она заглянула в его лицо снизу вверх.

А вот и прелюдия. Иэна передернуло. На секунду показалось, что зайка с ним на одной волне, но действительно только показалось. Он незаметно сделал шаг назад. Потом еще один.

– Я беспокоюсь о тебе… – заговорил Хилл и указал взглядом туда, где только что стоял Иэн. Будто это так незаметно, господи.

– О, не стоит, – зайка застенчиво погладила парня по предплечью. – Это правда лишнее.

Иэн закатил глаза и попятился еще. Нога ступила в левый коридор: подсобки, хозяйственные помещения, кабинет. Парочка скрылась из виду, голоса стали тихими, а слова – неразличимыми. Прелесть. Его только что посчитали маньяком, с которым страшно оставаться в одном доме? Замечательно. Он закусил щеку изнутри, развернулся и медленно пошел по коридору.

Лучше подняться наверх и продолжить работать, но, если он снова выйдет в холл сейчас, есть вероятность получить репутацию сволочи. Вообще-то, это недалеко от истины. Но пусть веселая вдова успеет увести своего будущего хахаля куда-то в другую комнату, иначе… Перед мысленным взором снова возникла ручка, поглаживающая предплечье в костюме. В груди полыхнуло, губы сжались в линию. Иэн дошел до последней двери, бездумно распахнул её и шагнул в комнату. Быстро захлопнул дверь, привалился к ней спиной. Закрыл глаза.

И ведь ему должно быть глубоко плевать на то, кто с кем спит. Или собирается спать. Но почему-то эта ситуация вытягивала на поверхность всю пассивную агрессию, которая копилась в душе годами. Нужно уйти в работу. Настолько, чтобы падать лицом в экран, пускать на него слюни, а утром просыпаться, вытирать стекло и продолжать работать.

Вот только работать, сидя в кровати, невозможно. Нужен стол.

Иэн глубоко вдохнул, шумно, протяжно выдохнул. Рванул вверх руки и растер лицо ладонями. Открыл глаза. И уперся взглядом прямо в пустой широкий стол с ортопедическим креслом за ним.

Вот же… Нахрен!

По спине прошёл холодок. Горло на секунду сдавило стальным зажимом, на виске ощутимо забился пульс. Кабинет. Это кабинет Престона. Дверь, в которую он ввалился, привела сюда. Тёмный ковёр на полу, обои с папоротником, книжные шкафы, окно с видом на мокрый, чахлый в это время года сад. И стол.

В глазах начало темнеть.

Иэн рванул руку вверх и сильно потёр горло: воздух быстрым потоком ворвался в лёгкие, заставляя их раскрыться. Вот так… Дышать надо, дышать. Это главное. И бежать отсюда тоже надо. В прошлый раз сюда пришлось вернуться за ключами, но он тут же сбежал, а больше появляться в этой комнате не было нужды. И пусть дальше не будет.

Никогда.

Он развернулся, положил руки на дверную ручку, но тут же замер. Каждый позвонок заныл, напоминая о последних часах, проведенных в позе канцелярской скрепки. Нужно включить здравый смысл. Срочно. Здравый смысл. Иэн снова медленно развернулся, снова привалился к дверному полотну и обвёл пространство взглядом. Затравленным, наверное.

Тридцать лет, а инстинкты и подсознание спустили их до тринадцати по щелчку пальцев. Это комната, только комната, ничего больше. Она теряет всю свою тёмную силу без хозяина, а хозяин не вернётся. Пора бы уже это уяснить. Уложить в мозгу на какую-то особую полку. Сколько времени для этого должно пройти?

Он оттолкнулся от двери, осторожно шагнул на ковёр и неслышно приблизился к массивному столу. Ладонь почти машинально легла на столешницу. Прохладная лакировка остудила подушечки пальцев…

…«Тебе руки оборвать?! Что за дерьмо ты сделал?!» – знакомый окрик пронёсся в голове.

Перед глазами, как настоящий, с громким шлепком на стол упал журнал регистрации постояльцев, на серой монотонной обложке которого появился карандашный набросок Западного Пирса и маяка на нём…

Иэн отдёрнул руку и сжал ладонь в кулак. Окинул взглядом деревянную поверхность. Тело свело судорогой.

Никакого журнала, естественно. Призраки. Того журнала уже, наверное, и не существует, как и других кусков бумаги, до которых добирались испачканные грифелем пальцы. Блокноты, обои в комнатах, журналы, стикеры для записей. Правда, обои Иэн быстро перерос. Хватило нескольких порок. А вот остальная бумага шла в расход несмотря на свежие прутики лозы.