Флейм не спешил к выходу. Он стоял и глядел на Эрвина сверху вниз, а крыса возилась на плече и покусывала ворот рубахи.

— Милорд, — наконец, произнес граф, — я тоже скажу кое-что лично от себя. Отряд еретиков с Перстами Вильгельма захватил поезд в Надежде. Пустынники остановили его и убили часть мерзавцев, остальные бежали в пески. Сейчас они рыщут где-то между Сердцем Света и Фарвеем, пытаясь прорваться на запад.

— Холодная тьма!.. — Выдохнул Эрвин, осознав значение сказанного.

— И еще. В Алеридане я встретил дочку. У нее пакет для вас от Виттора Шейланда. Она мечтала вас увидеть. Рвалась так сильно, что я не смог отказать. Будьте добры, поговорите с нею, затем верните в мой лагерь. Скажите сами, что она вам не нужна даже с искровым цехом в придачу.

Не дав Эрвину опомниться, граф вышел прочь. А вдох спустя в шатер вошла Нексия — с букетом роз в руке.

Джемис первым выхватил кинжал, закрыв герцога собою. Стрелец припал к земле, скаля зубы. Квентин и Обри не знали об Ульяниной Пыли, но увидели действия Джемиса и не стали рассуждать. За вдох все трое телохранителей изгтовились к бою.

— Милый мой, — выдохнула Нексия, — скажи им, это же я!

Эрвин онемел. Ничего не шло в голову, кроме только имени: Нексия. И еще — слов шута: «Ты убьешь императора! Убьешь. Ты».

В глазах девушки появились слезы:

— Господа кайры ошиблись, я в жизни не причиню тебе вреда! Отзови же их!..

Эрвин вдохнул поглубже, с трудом выдавил из себя:

— Да, конечно… Я просто не узнал сразу…

Нексия двинулась к нему — и остановилась, когда Стрелец издал рык.

— Любимый, что происходит?.. Почему они так?..

— Кайр Джемис, — ломким голосом произнес герцог, — возьмите у Нексии букет, поставьте куда-нибудь.

— Это тебе! Я купила в Алеридане! Везла в карете вазу с водой, чтоб не завяли…

Джемис надел перчатку и двумя пальцами принял букет. С большой осторожностью вбросил в кувшин с водою.

— Благодарю, кайр. Теперь оставьте нас… кх… наедине.

Джемис вздрогнул, будто Эрвин пнул его в колено.

— Милорд, нельзя же!

— Все будет хорошо.

— Нельзя! Я не позволю!

— Кайры, это приказ: уйдите. Все трое.

— Позвольте хоть обыскать ее!

Нексия щелкнула застежкой, плащ упал с ее плеч. Она осталась в летнем платье — тонком, облегающем, под таким не скроешь даже шпильку. Эрвин обшарил ее глазами, и Нексия покраснела:

— Ты соскучился, мой милый?

— Прочь, — сказал он кайрам.

После долгой паузы они покинули шатер. Джемис шел последним, и Эрвин шепнул ему:

— Благодарю за службу.

А Лиллидей сплюнул:

— Тьма бы вас, милорд.

Едва полог упал за ним, Нексия бросилась к Эрвину с раскрытыми объятиями:

— Любимый, я так скучала!

Он отшатнулся, выставив вперед ладони:

— Постой, не нужно спешить!

— Отчего? Ты больше меня не хочешь?!

— Мы не сказали и пары фраз! Присядь, выпей кофе…

Глаза Нексии наполнились слезами:

— Я все поняла. Любви и след простыл.

Эрвин лишился последних сомнений: она под действием Пыли. «Либо свихнулась, — отметила альтесса. — С еленовцами такое случается. Мама Джонаса Лайтхарта была божьей коровкой… Но Пыль вернее.»

— Милая Нексия, — сказал Эрвин, — я очень рад нашей встрече. Счастье просто ошеломило меня, от этого я так растерян…

— Правда?.. Поцелуй же меня! Развей мои сомнения!

Нексия снова ринулась в атаку. Тревога заорала в ухо Эрвину: «Нет!!! Губы смазаны ядом!», и он ответил: «Какая чушь! Она бы сама отравилась…», а Тревога крикнула: «Противоядие!» — и в последний миг отдернула Эрвина из-под удара.

Девушка поникла:

— Так и знала. Разлюбил…

— Послушай, дорогая. Вчера было сражение, мы потеряли много бойцов. Ночью служили отходную. Я не имею права целоваться — это будет кощунством.

— Конечно. В этом вся причина…

С тяжелым вздохом Нексия расстегнула сумочку.

— Что ж, герцог Ориджин, в таком случае я выполню хотя бы дипломатическую роль. Граф Шейланд передал для вас письмо, прошу прочесть.

Эрвин вытер руки платком и будто случайно взял письмо пальцами, обернутыми в ткань. «На бумаге нет яда, — подсказала альтесса, — только Ульянина Пыль.» «Так она хочет убить меня или подчинить?» «Если не выйдет второе, тогда — первое.»

Не глядя на конверт, Эрвин сунул его в карман.

— Милая Нексия, сейчас не время для дипломатии. Позже прочту.

— Прочтите сейчас, милорд!

— Откуда спешка? Письмо отправлено почти месяц назад. Лишний день ничего не изменит.

— Вот потому, милорд, нельзя больше медлить! Прочтите сейчас же, я настаиваю!

Пыль на письме, — убедился Эрвин. Я должен отречься в пользу Рихарда, а если нет, то умереть.

— Дорогая, откуда столько холода? Милорд, прочтите… Я давно уже не милорд для тебя!

— Прости, мой милый, — легко согласилась девушка. — Просто взгляни на письмо, чтобы я была спокойна. А потом побеседуем о чем-нибудь… ммм… более приятном.

Нексия заманчиво облизнула губы, тем самым доказывая, что яда на них нет. А где же в таком случае?..

— Нет уж, сперва я хочу услышать тебя! Зачем мне граф Шейланд, когда ты со мною? Расскажи мне, где пропадала так долго?

— Но письмо…

— Да плевать на него!

Нексия вздохнула.

— Что ж, я не против беседы. Знаешь ли, из-за войны, которую ты затеял, стало очень сложно путешествовать. Мы с Сомерсетом приплыли из Уэймара во Флисс и тут задержались лишь на день — я хотела купить тебе несколько подарков. Затем поехали дилижансом в Алеридан, чтобы сесть в вагон до Фаунтерры. Но там оказалось, на путях то ли пропала искра, то ли еще какая беда — словом, поезда не ходят. А это кофе, да?.. Позволь, я налью. Приятно поухаживать за тобою.

«Смотри в оба!» — шепнул Эрвин Тревоге. «И ты смотри!» В четыре глаза они глядели, как Нексия взяла кофейник и наполнила две чашки. На пальцах девушки не было перстней. Ни крупицы не упало с ее руки. В кофе нет яда.

Меж тем, голос Нексии изменился: сошла на нет слащавость, деланная страсть. Ульянина Пыль затаилась на время, позволил девушке говорить свободно.

— Мы с Сомерсетом решили двинуть в объезд — на юг, в Найтрок, оттуда через Маренго в Фаунтерру. Уже купили билеты, как узнали новость: ты идешь с армией в Алеридан! Люди приарха говорили: «Ориджин несет ересь и святотатство, покушается на саму Церковь». Но я знаю Галларда Альмера, его слова надо воспринимать в зеркальном отражении. Это он — еретик, как раз потому ты и начал войну. Конечно, я поспешила к тебе навстречу! Опросила уйму извозчиков — все ни в какую: нет, мол, на фронт не поедем. Я пыталась их убедить: кайры воюют благородно, в прошлой войне не пострадал ни один извозчик! Все равно, что метать бисер перед свиньями… Извини, здесь так душно. Позволь, я воспользуюсь розовой водой.

Нексия вынула флакон, и альтесса встрепенулась: «Брызнет в лицо! Не дыши!» Эрвин остался спокоен: в ту минуту Пыль не управляла Нексией, голос давал это понять. Девушка брызнула себе на щеки, приятный запах разлился по шатру.

— Что ж, мы решили ждать в Алеридане, как тут новый слух: герцог Ориджин уплыл в Уэймар! Я прокляла все на свете. Зачем Шейланд послал тебе письмо, если собирался начать войну? Зачем уговорил меня ехать к тебе в Фаунтерру, если ты сам должен прийти в Уэймар? Почему политики и интриганы так все запутывают? Это страшно усложняет жизнь простым девушкам! В итоге, я вылядела преглупо, когда сказала брату: «Мы должны вернуться во Флисс и купить каюту в корабле». Сомерсет возмутился: сказал, что не отпустит меня, и лучше нам вернуться домой, в Леонгард, и показать меня лекарю. Сказал, мол, я не в себе и поступаю странно. Милый, разве я странно себя веду?

— Нет, что ты…

Нексия улыбнулась, не скрывая самоиронии:

— Конечно, странно! Я металась по Альмере, как бешеная белка. Но сама обстановка была очень изменчивой, так что я реагировала вполне адекватно. А Сомерсет не желал этого понять. Обвинил меня в женском непостоянстве! В женской — подумай только! Три мужчины затеяли войну и никак не выберут место для битвы — а я, видишь ли, переменчива! Словом, я заявила, что поеду без него. Он сказал, что в ответе за меня, как старший брат, и никуда не отпустит. А я сбежала от него — через окно. Можно было дождаться, когда он уснет, и выйти в дверь — но где тогда драматизм?.. Села в дилижанс, и стоило нам выехать из Алеридана — как тут армия! Чья, ты думаешь?