Обычно городки ремеслеников обретали названия согласно профессиям: Скобяное, Красильщики, Швейное. Но один получил имя иного сорта. Этот городок стоял лицом к большому тракту, а за спиной имел крутой обрыв, с которого открывался славный вид на озеро. Здесь, в Обрыве, жили мастера трех ремесел: писари, цирюльники и шляпники. Все три породы совершенно одинаково отнеслись к событиям, потрясшим их городок. Сперва оии возненавидели день битвы, разрушившей добрую четверть домов. Но чем дальше уплывало время, тем больше жители Обрыва гордились и хвастались: судьба священного воинства решилась в их городке! Местные легенды говорили о пяти, а то и восьми тысячах кайров, против которых сражались десять полков Галларда Альмера. Битва в Обрыве выросла до масштабов Пикси и Мелоранжа. Гордо подняв носы, цирюльники и писари вещали, будто бы лично герцог Ориджин выбрал для боя их городок. Жители Флисса встретили герцога плохо — и сами виноваты! Властитель Севера ушел сражаться туда, где живут приветливые и дружелюбные люди. Вот почему в веках остался жить не Флисс, но — Обрыв!

К сожалению, народная молва далеко отклонилась от истины. Лишь один агатовский батальон занял Обрыв июньским днем. Командовал им не герцог, а офицер в скромном чине капитана. И не местные нравы определили выбор места сражения. Дело решила круча: она огибала городок с севера и востока, защищая тыл и фланг.

— Здесь мы укрепимся, спешимся и примем бой, — объявил Гордон Сью, выехав на центральную площадь Обрыва.

Офицеры северян не имели возражений. Но ганта Гроза щелкнул пальцем по лбу, что означало: я слышу речи осла, растерявшего мозги.

— Лысый хвост! Если встанем здесь, у нас за спиной окажется обрыв. Как будем отступать?

Полковник Эрроубэк тоже остался недоволен:

— Я — рыцарь, со мною пятьсот всадников. Мы не привыкли сражаться пешком! Выедем в поле и дадим бой, как подобает рыцарям!

Гордон Сью ответил Грозе:

— Отступление не входит в наши планы. Будем стоять насмерть. Хочешь бежать — беги сейчас.

А Эрроубэку сказал:

— Верхом альмерцы не хуже нас, но в пешем бою мы намного сильнее. Заставим их спешиться — получим преимущество.

Полковник осведомился:

— Где герцог Ориджин? Он успеет к началу боя?

— Он прийдет, когда будет нужно, — не моргнув глазом, солгал Гордон Сью.

— А если нет? Если герцог пленен или погиб?!

Мать Корделия покинула свою башню в преддверии битвы. Она сказала Эрроубэку:

— Агата в любом случае на нашей стороне, как и все Праматери. С герцогом или без него, мы победим. Меж тем, вы здесь — старший по званию. В отсутствие Ориджина, победу припишут вам.

Полковник расправил плечи.

— Это верно, тьма сожри! Но почему командую не я, а капитан Гордон?!

— Гордон Сью, — поправил капитан.

— Неважно. Я выше вас на два чина!

Корделия закатила глаза, на время погрузившись в себя. Потом ответила:

— Агата дала мне знак: она одобрила тактику капитана Гордона Сью. Праматери советуют нам придерживаться ее.

— Грм.

Полковник нахмурился, но кивнул и принял план капитана. Когда он ушел, Гордон Сью поклонился Корделии:

— Благодарю, святая мать.

А Гроза буркнул:

— Хорошо тебе, Гордон, командовать дураками. Эрроубэк не видит, в каком мы дерьме.

— Гордон Сью, тьма тебя сожри. Отставить болтовню. Готовимся к обороне!

По большому счету, Гроза был прав: положение вовсе не радовало. Галлард вел к Флиссу два неполных полка — рыцарский и монашеский. Он втрое превосходил северян числом. Внезапность и свобода маневра принесли северянам прошлые победы, но здесь их не было. Попробуй выйти в поле и развернуться для маневра — получишь смертельный удар в тыл, ведь за спиною — Флисс и белые рыцари. Позиция в Обрыве исключала окружение, с двух сторон непроходимая круча. Но и северянам оставалось лишь одно: врасти в землю и держаться.

Работа кипела полдня и целую ночь. Для стройки применили все рабочие руки, какие нашлись в Обрыве. Кайры и солдаты Эрроубэка трудились посменно, чтобы сберечь силы для битвы. Следовало укрепить две стороны городка: южную и западную. На юге, за крайней линией домов, лежало невозделанное поле. Именно с юга, по этому самому полю, подойдут основные силы Галларда. Данное направление укрепили особенно тщательно. Послали людей в лес за бревнами, заборы и сараи разобрали на доски, несколько домов в центре села развалили, чтобы получить камень. Дома по южной окраине превратили в бастионы: заколотили двери и окна, оставив лишь амбразуры для стрелков; обмазали стены и крыши сырой глиной; создали запасы воды. Улицы загородили бревнами, камнями, перевернутыми телегами, перед баррикадами вырыли ямы против конницы. В двух местах, как полагается у северян, устроили ворота: поперек улиц поставили днища от телег, которые можно сдвинуть и выйти в поле.

Западный край Обрыва внушал больше опасений. С той стороны мимо городка проходил Алериданский тракт. Обрыв смотрел на дорогу широкими устьями улиц, приветливыми верандами домов, многочисленными дверьми и окнами. Словом, на западе городок был прозрачен. За ночь никак не укрепишь.

— Выкопаем ров, — приказал Гордон Сью. — Вдоль всего городка, аж до самой пропасти.

Сделали разметку, раздали горожанам лопаты, велели копать. Скоро стало ясно: ров будет иметь три ярда в ширину, больший не выкопать до подхода врага. Хороший конь одолеет такое препятствие, даже со всадником на спине.

— Ничего, — сказал капитан. — Имею соображения.

В соседний городок Красильное послали гонцов и закупили сорок бочонков растворителя — все, какие нашлись на складах. Один бочонок для проверки вскрыли и подожгли. Горело ярким синим пламенем, кони шарахались в испуге. Дно канавы усыпали хворостом и сухой травой, бочонки разложили наготове, отработали поджог. Весь ров должен вспыхнуть за минуту.

Разобрали позиции, разместили отряды, подготовили засады. Две тяжелых роты Манфрида и Шрама примут бой верхом на западной окраине, вдоль рва. Резерв из трех сотен альмерских рыцарей также будет в седлах — на центральной площади, откуда его легко бросить и на юг, и на запад. Остальные позиции займут пешие воины: в домах за полосой укреплений, на баррикадах и в засадах.

Напоследок пришлось найти место для лошадей. Около тысячи коней — боевых и обозных — остались без дела. Их следовало расположить так, чтобы в случае испуга они не рванули с места и не протаранили позиции своих же хозяев. Половину коней отвели в глубокий тыл, к самому оврагу; другую половину поставили на нескольких улицах носом к неприятелю, и загородили улицы за конскими хвостами. Так лошади тоже стали частью укреплений.

Уже светало, когда Гордон Сью счел подготовку достаточной и дал отбой. Несколько дюжин горожан изъявили желание помочь святому воинству — их оставили в городке, а прочих выгнали к чертям. Северяне и рыцари Эрроубэка получили короткий отдых.

17–18 июня 1775 г. от Сошествия

Уэймар

Когда в город вошли войска генерала Ориса, Джоакин занимал почетное место. По феодальным обычаям союзную армию, пришедшую на помощь, должен встречать лорд-землеправитель с наиболее знатными вассалами. Чем выше ранг участников группы, тем больше уважения будет выказано союзнику. Вместе с графом Виттором навстречу закатникам вышли Мартин Шейланд, барон Доркастер, шериф и бургомистр города, четверо знатных рыцарей — и Джоакин. Он, перстоносец, занимал место за левым плечом графа: место доверенного телохранителя, воина с правом голоса. В иерархии делегации он был третьим после Виттора и Мартина. К чему скрывать: Джоакин наслаждался этим.

Они выдвинулись из западных ворот в открытое поле. Еще одна традиция: внутри городских стен ждет союзника тот, кто слишком важен, либо тот, чье положение — отчаянно. Граф Виттор не любил важничать, а его положение теперь, с приходом Льда, далеко было от обреченности. Граф смело выехал из ворот навстречу закатникам и расположился так, чтобы за его спиною виднелась во всю длину могучая западная стена города. То была, скорее, показуха: стена такой длины почти бесполезна, когда не хватает мечей для ее обороны, а враг все равно высадится в порту. Но величие Уэймара должно производить впечатление. Насколько знал Джо, города Закатного Берега укреплены гораздо хуже.