Грешным делом, Гефестиан подумал, что, может, и правильно, что террористы-теократы взорвали нимфианские верфи. Те, кто сотворил это, могли считать, что совершают свое злодеяние ради свободы…

— Втянуть сети, Тифон! — приказал оператор своему кораблю.

На экране он увидел этих затерявшихся двоих в скафандрах, увидел всю процедуру лова и доставки, вернее сказать втягивания несчастных в шлюзовой отсек, где непросыхающие санитары-сортировщики сейчас примут «груз», если они, конечно, не спят, сволочи.

Гефестиану и самому захотелось выпить и отключиться, а может. пойти в гости к капитану-пилоту, сыграть с ним в карты, найти повод поспорить и подраться и опять-таки выпить и отключиться… Все бы так и могло быть, но Гефестиан Кумар, не ведая, из какого любопытства или участливой печали, подключил два дополнительных визора и, когда вывел увеличенное изображение захваченных жертв на экран, заметил одну деталь, которая его оглушила и взбудоражила в один момент: клейма на скафандрах! Клейма принадлежали той самой тюрьме, где еще восемь лет назад сидел он, заключенный номер 318, Гефестиан Кумар!

Эти проклятые клейма нельзя было спутать ни с чем другим. В тюрьме ими маркировали все: одежду, обувь, постельное белье, миски, зубные щетки… Что же это?! Свидание с прошлым? Быть того не может!

Гефестиан нацепил на голову обруч связи.

— Эй, вы там, срамота морозильная! — обратился он к вахтенным санитарам. — На вахту, срочно! Принять два тела! Немедленно освободите их от скафандров. На всякий случай подкатите саркофаги биоактиваторов, ясно? И никаких воплей! Если хотите подсинить свои рожи, я вас потом обрадую. Ждите меня и за работу, быстро!

Гефестиан и сам не медлил. Отключил операционный блок, вышел из своей рубки в коридор и быстрым шагом, насколько позволяла приобретенная хромота, направился к лифту.

В санитарном блоке на нижней палубе он был уже через три минуты. Двое в скафандрах уже лежали на транспортере, выкатившемся из шлюзовой камеры, куда их втянули сети.

Четверых флегматичных, небритых, в замусоленных робах санитаров Гефестиан отогнал от находки. Программаторы скафандров мягко тлели синими индикаторными панелями. Неужели… Сколько же эти двое находились в космосе? Гефестиан быстро набрал несложную комбинацию. Сработали вакуумные разжимы шлемов. Оператор увидел бледные лица молодых людей: парня и девушки. То, что оба были еще живы, не вызывало сомнений: легкий парок подымался от их дыхания.

— Что стоите, рты раззявили! — прикрикнул он на своих горе-санитаров. — Разве я не приказал подогнать сюда биоактиваторы? Начальное общее обморожение в легкой стадии, вызвавшее потерю сознания и анемию! Уложите обоих в саркофаги и откатите в лазарет. Поаккуратнее с девушкой. И смотрите мне, никаких вольностей! Ребят надо откачать. Это мой приказ, ясно? Наконец-то хоть кто-то живой, за столько времени нашего лова! Порадовались бы, дурни… Ну да вам не понять меня…

— А этот парень, смотрите, шеф, похож на молодого князя Дереша! Прямо одно лицо… Бывают же такие сходства на свете!

— Тебе показалось, Квинт! — отмахнулся Гефестиан.

— А может, и показалось, — согласился Квинт. — Но эти, я так думаю, не с верфей. Интересно, откуда им быть, шеф?

— Да мало ли, — ответил оператор. — Так ли это важно? Ладно, хватит болтать, начинайте работу.

— А стимул, шеф?

— Стимул получите в обед. Успеете еще анестезировать остатки своих мозгов, работнички! — Гефестиан ушел из санблока. В голове его кружились самые разные и противоречивые мысли, а перед глазами все время маячило характерное клеймо в виде белой парящей птицы на фоне звезд…

***

К счастью, никто из десантировавшихся теократов не успел отследить маршрут и место посадки отступивших дракаров. Времени заниматься радиоперехватом у лиловых тог не было. Между тем приказ от Тесея-Карбункула «залечь в тень», покинуть боле боя и рассеяться прозвучал определенно.

Натан Муркок отправил короткое сообщение Приаму Пересвету и Альберто Карузо, которые до того момента вошли во вкус и хорошо потрепали ковчеги теократов, умудрившись «состричь» с их надстроек несколько гравипушек и лазерных зениток.

Карузо пришлось сбросить свою боевую палубу, поскольку его бригу достался огневой шквал сразу с трех модулей, которые, однако, раненые канониры успели-таки прожечь термитами. Палубой пришлось пожертвовать, но своих людей Карузо спас. В таком состоянии корабль капитана отчаянной чеверки уже не представлял собой боевого судна и не мог себя защищать.

Сообщение Муркока об отступлении пришлось как раз вовремя. Муркок передал код маяка, по которому его должны были найти бриги летающего острова. Уже через десять минут вся четверка бригов и дракар капитана-предводителя Тесея-Карбункула были спешно приняты в подземный терминал Лаборатории.

Все разведчики, в том числе и шесть раненых канониров, покинули бриги и были доставлены в наспех собранный штаб Одиссея-Киклопа, бургомистра Гаргантюа, доктора Гильгамеша и всех мэтров высшего совета гильдии утильщиков, включая Дамиана Гомера. Делегация Цезаря Шантеклера также вошла в состав штаба.

Убедившись в том, что монсеньор в полном порядке, Голиаф Сааведра принялся докладывать штабу ситуацию с осадой терминалов города-притона. Она, без всяких натяжек, оценивалась как критическая, несмотря на весомые потери, теократы не собирались прекращать сбрасывать свой десант и теперь, после отступления дракаров они наверняка воодушевятся и будут стермиться завершить свою операцию по захвату города.

Не исключено, что они вообще мыслят Вторую Луну как плацдарм для масштабной атаки на Пеструю Мару. В таком случае город им нужен в жилом состоянии. Никто бы из защитников не взялся предугадывать действия противника, но их упорство и фанатичная зацикленность производили гнетущее впечатление. У многих из братии, видавших виды наследников костлявого пращура, сдавали нервы.

Капитан-предводитель дракаров Тесей-Карбункул подтверждал эти слова Голиафа собственным рапортом.

Адмирал Оди, как просил себя называть Одиссей-Киклоп, чей глаз под моноклем вырос до зловещих размеров, блистая яростью и потрясая жезлом, намеревался немедленно и лично отправиться за подкреплением. Но для этого понадобилось бы несколько часов, если не целые сутки. Все поняли, что такого времени у защитников не было.

Наконец Тесей-Карбункул, остановив и без того короткие прения, обратился к Гильгамешу:

— Доктор, простите мне мою неосведомленность в тонкостях вашей науки… Мне она кажется фантастической, но то, что я видел тогда, на площади в городе, меня потрясло. Сейчас дорога каждая минута. Мои дракары потрепаны, много раненых. Нам нужно кардинальное решение. Я подумал, если вы останавливаете время для одного человека, делая его притом невидимым и неуязвимым, то вы можете остановить его и для сорока-пятидесяти человек… У моего старого друга Голиафа хорошая и еще свежая команда, я также подберу с пару десятков крепких ребят. Давайте выпустим их на десантные модули теократов, вооруженных резаками, вскроем все их посудины за считанные секунды. Вот, собственно, моя идея…

Гильгамеш, на которого уставились все участники штабного совещания, выдержал минутную паузу, мысленно проигрывая весь будущий сценарий вылазки людей под воздействием нейрозамедлителя. Картина в его воображении разыгралась впечатляющая.

То же самое поняли и другие.

Гильгамеш посмотрел на адмирала Оди: старый вояка протирал стекло своего запотевшего монокля полой адмиральского плаща. Гильгамеш посмотрел на Цезаря Шантеклера: великий коллекционер сосредоточенно подкручивал спираль своего правого уса. Для него прозвучавшее предложение Тесея-Карбункула выглядело пока лишь чистой абстракцией. Дамиан и Гелеспа казались настороженными. Совет гильдии внимал паузе и общему настроению окружающих.

Молодое лицо Гильгамеша просияло.

— Капитан-предводитель наших доблестных дракаров прав, — сказал он. — Совершенно прав. Теперь я знаю, как мы будем выигрывать эту войну и все остальные войны. Собирайте всех солдат, господин Голиаф, мы начнем операцию через десять минут. Но для начала я должен проинструктировать всех относительно нейроквантового поля и его эффектов. Первое и главное: в нейроквантовом поле любое огнестрельное оружие бесполезно, также бесполезны лазерные пушки и гранаты. Только ручные резаки, ножи и ваши руки. Сила любого, даже слабого, удара в поле увеличивается в тысячи раз. Я не преувеличиваю. Ударом кулака в нейроквантовом поле можно пробить обшивку корабля.