— Эх, сала бы сейчас… Да с картошечкой… Да ещё и с самогоночкой домашней… — голос Степана Карноухова отвлекает меня от любования пейзажами за окном купе.

— Да… Я б тоже мамкиного борща бы щас поел. Да со сметаной… Надоела господская еда уже. — соглашается с ним Петруха.

— Ничего, скоро уже наедитесь и сала и борща. Недолго ехать осталось…

Я лезу в портсигар и закуриваю. Вот же черти! Всё настроение сбили. Аж самому чего-то такого захотелось. Домашнего…

— Ага, скоро… Ещё цельную неделю ехать нужно…

— Не помрёшь. Зато самого царя видел. Будет чем похвастаться.

— Энто да! Из станицы тока мы государя видали, да и не тока видали. Вона, медали нам собственноручно оне вручили…

— А ты, Петруха, теперь будешь первым парнем на деревне!

— Какая ещё деревня! У нас станица! Мы ж не мужики лапотные!

— Да и пофиг… Женит тебя мамка теперь. Невест то в станице много, а тут такой мОлодец, да и холостой к тому же.

— Скажете тоже, Ваше благородие…

— А что? Стёпа, подтверди! Недолго нашему Петрухе в холостых быть осталось.

— Ага, ага… Так и будет… Так что ты лучше сам себе девку выбери и сговорись. А то, мамки, оне такие… Выберут, а тебе жить с ей потом…

— Да ну вас… — Петруха краснеет и утыкается носом в окно. — Моя мамка не такая…

— Мамки, оне все не такие! А вот женит тебя и ага! — Степан ржёт как конь. А Петруха дуется…

Я раз в день перевожу стрелки своих наручных часов. На вокзальных часах узнаю и подвожу свои.

А часы у меня эксклюзивные, таких больше ни у кого нет.

Я ещё в четвёртом году купил себе карманные часы в стальном корпусе и переделал их. Мне в Хабаровске припаяли в корпусу ушки для ремешка и теперь я щеголяю с наручными часами.

Захотел время посмотреть, крышку открыл и посмотрел. И ни цепочек не надо, ни карманов. Я и воевал с ними. Очень удобно. И крышка стекло от ударов защищает.

Кстати, время в каждом городе сейчас своё. То есть часовых поясов, как у нас, нету. Вот и получается, что в одном городе, например, одно время, а вот в другом уже минут на десять с ним разница…

Потихоньку мы всё ближе и ближе к дому. Уже катим по Маньчжурии. Проехали Харбин…

Бах!.. Ба-бах!.. Бах!..

Свистит протяжно паровоз, поезд дёргается и начинает тормозить. Да что за херня? Никак, стреляют?

— Хунхузы! — орёт Карноухов и лезет доставать свой упакованный карабин.

Петруха сваливается с верхней полки и шипит от удара. А я цепляю к своему пистолету кобуру-приклад, вытряхиваю из чемодана патроны и распихиваю их по карманам.

Вот невезуха, блин… И откуда хунхузы тут взялись?

Наш поезд снова дёргается и начинает ехать назад. А снаружи всё продолжают стучать выстрелы.

Поезд всё ускоряется и теперь довольно резво сдаёт задним ходом. Уже километров до двадцати примерно разогнался…

Мы стоим на станции и ждём, когда Охрана железной дороги разберётся с бандитами. Те разобрали пути на перегоне и напали на наш поезд, стоило лишь тому остановиться.

Хорошо, что хоть машинист не растерялся и задний ход врубил. Иначе вряд-ли бы мы отбились так легко. Там банда человек в двадцать была, не меньше.

А так лишь два пассажира погибло от случайных пуль, да ранило с десяток, в том числе и машиниста паровоза. Благо, не очень сильно. Руку лишь зацепило мужику.

Я сходил до паровоза, поговорил с бригадой. Потому то и знаю эти подробности.

Я ведь и сам в прошлой жизни машинистом был. Только не паровоза, а тепловоза. Но что они, что я раньше, всё одно поезда таскали. Уважаю мужиков.

Я подогнал бригаде бутылку шустовского коньяка, что вёз с собой из столицы, пожелал скорейшего выздоровления машинисту и вернулся в вагон.

Ждать будем…

Часа через два банду разогнали, путейцы восстановили пути и мы поехали дальше. Интересно, а паровозную бригаду тоже заменили? Машиниста ранило же…

Дальше до самого Владивостока ничего особого не произошло.

Там мне пришлось поездить. И насчёт материалов договаривался, и со своим юристом пообщался.

Тот мне подсунул пару лицензионных договоров, я с ними ознакомился и подписал. Ну не отказываться же от денег, раз предлагают. А патроны пусть выпускают…

Так же я дал добро на расширение его конторы. Хотя это в принципе его личное дело. Ибо платить работникам он сам уже будет. Я ж ему с процентов плачу. Так что пусть сам и крутится.

Кстати, он порадовал меня хорошим известием. На днях побывав в Порт-Артуре, он узнал, что там наконец-то смогли изготовить ствольную коробку автомата методом штамповки. Что довольно сильно удешевляло производство и уменьшало его время. А вот прочность осталась в нужных параметрах.

Значит, мне нужно срочно узнать, как они это сделали…

Ну а потом мы поехали уже до дому.

Эх! Кто бы только знал, как же я по дому соскучился! А ещё, как же мне Лизу хочется сильно!

Нет, я конечно понимаю, что она беременная и так далее… Но вот хочется и всё!

Ну вот мы наконец-то и прибываем. Поезд не успел ещё остановиться толком, как мы уже вывалились из вагона.

А разъезд то за время нашего отсутствия довольно сильно изменился. Появился деревянный перрон, проложили новый тупик, где стройка идёт. И да. Это уже не номерной разъезд теперь, а станция. И даже вывеска новая появилась.

Станция Мулинская… Обалдеть…

— Я так тебя хочу, я так тебя хочу с утра и до утра…

— Пача, перестань… Да и дети могут проснуться…

— С какого перепугу они проснутся-то?

— Ты поёшь громко… Ну перестань…

— Да как я могу перестать, когда у меня под боком такая сладкая женщина? Нямка просто! Так бы и съел!

— Ну Пача… Ну миленький… Ох… Ммм…

… Как же, оказывается, я по дому соскучился! По приезду первым же делом баньку затопил. Попарился в ней от всей души, расслабился хорошо так.

Лизе то париться нынче нельзя, вот она по-быстрому лишь сама сполоснулась, да детей помыла. А вот я уже от всей души оторвался!

Потом мы посидели с роднёй, я узнал все станичные новости, сам про всё рассказал, да подарки им раздал.

А теперь вот всё никак своей Лизой насладиться не могу. И пусть нам с ней немного её живот мешает, зато для меня она самая сладкая из женщин…

Отдохнув пару дней дома, я отправился по делам в Хабаровск. Надо же навестить своё производство, да новости узнать. Ну и обрадовать их, конечно. Всё-таки оружие вместе с патронами пообещали принять на вооружение, а это не только рабочие места, но и деньги для работников.

А значит, что и их финансовое благополучие увеличится. А не только моё…

Ну что можно сказать? Есть кое-какие вопросы, конечно, к ним, но ситуация совсем не критичная. Тем более, что производство у меня расширяется, народу везде добавилось.

И даже отдельная контора образовалась. Так что обюрокрачиваемся мы постепенно. И ведь без бюрократии тоже никуда не деться. Слишком много уже документации появилось…

Уже есть отдельно бухгалтерия, отдел кадров, инженер. И все они заняты. У меня теперь даже лаборатория на фабрике есть!

Порох то весь разный поступает от партии к партии. А патроны должны быть одинаковыми. Вот лаборатория и сравнивает эти пороха и норму указывает.

Кстати, из столицы уже пришла телеграмма с заказом десяти тысяч новых автоматных патронов.

Вот же блин… Ну и что это им даст, интересно? Это же копейки совсем! Я на испытания и то больше патронов привозил…

Но мы и такое количество им отгрузили и отправили. И потом продолжили понемногу выпускать их на будущее.

Я связался с артмастерскими Порт-Артура и мне оттуда прислали все данные и чертежи штампованной ствольной коробки. Но, правда, годной лишь для производства акмы.

Так что придётся нам подгонять чертежи под новый акаэм. Патрон то другой совсем.

Но ничего страшного. И переделаем, и подгоним. И штыки тоже новые понаделаем. И дэтэка поставим.