Много лет я провёл в обучении. Люди могли выучить язык гораздо быстрее нас, они быстрее всё запоминали, учились и могли быстрее научить остальных, но и жили они гораздо быстрее, умирая слишком рано. Я был очень рад тому, что у людей могла появиться новая жизнь после несчастных случаев, да ещё и уровень развития был хорош, даже великолепен. Возвращаясь назад вместе с Месгером, я решил пройтись по землям других народов, посмотреть, как они живут, как живут мои дети и созвать их для вручения даров. Теперь их было два. Проходя через народы, я заметил, что людей стало больше. Племена стали поселениями, а небольшие поселения стали большими городами. Даже природа успела преобразиться: реки высыхали или меняли своё русло, протекая в других местах; на местах полей мог быть лес, а на месте лесов могло быть поле или вообще пустыня. Некоторые водопады, разрушив горы, могли стать маленькими и тоненькими ручейками, и всё это происходило пока меня не было. Когда мы пришли к моему народу, даже они, уже строили города, а сами люди меня начинали забывать. Видимо моё изучение языка сильно затянулось. Целых два поколения Аххат сменилось в моё отсутствие. Вспоминая одну семью, жившую возле меня, у которой, после моего ухода, должно было появиться дитя. Вернулся я уже к их деревьям, выращенным в их память, и к их уже совсем взрослым правнукам. Моё отсутствие длилось больше тысячи лет. Они ждали меня, весь народ, но я так и не приходил, и к моему возвращению они уже начинали отчаиваться.

Без нормальной речи никто из Галларт не мог объяснить моему народу, что я обязательно вернусь, что даже не думал их бросать. Хорошо, что больше такого не произойдёт. Все Галларты выучили язык гораздо быстрее, чем я, им понадобилось всего сто лет. Но люди впечатлили куда больше, чем они. В зависимости от качеств народа, люди воспринимали новое по-разному. Для народа Толесс понадобилась всего одна смена погоды (четыре месяца), а для Аххат требовалось не менее трёх лет. Всего за пять лет все люди всех народов в совершенстве овладели речью. Месгер предположил, что сейчас все Галларты живут длинные жизни в коротких днях людей и наши возможности куда больше, чем у людей. Но по меркам Галларт прошёл всего один день с небольшим, пока они выучили язык. Наверное, он был прав – чем дольше ты живёшь, тем больше видишь и запоминаешь, а новое запоминается тяжелее. Скорее всего, он немного другое имел в виду, но смысл от этого не менялся.

Новый способ общения был первым подарком для Галларт и людей от Месгера. Выучив язык, Галларты изменили свой облик, уподобляясь Месгеру в наличии рта, а в это время я уже нёс второй подарок для них, но уже от меня. Пока я нёс свой дар, меня посетила мысль – «сделать Месгеру отдельный дар» – оболочку, которую сделаю я, прекрасную, и которую он сможет менять, как ему вздумается, ведь сделанный им облик источал ужас и вселял страх. Возможно после этого он станет прекрасным, а все остальные Галларты станут лучше его принимать. К Месгеру уже постепенно привыкали, а после подарка хотя бы стали нормально относиться к его присутствию.

– Наверное, стоит дать ему новый облик, и станет ещё лучше, – думал я. – Да ещё, если и сказать, что у него теперь нет его силы, то, наверное, совсем всё наладится.

Так я постепенно обратил свои мысли к ужасу, произошедшему с Гораной, а после этого я понимал, почему Месгер всем своим видом напоминает всем обо всём самом неприятном.

В своих раздумьях я не заметил, как уже вернулся ко всем. Перед ними, на песчаном пляже, я разложил шесть сфер. Никто не понимал, что это такое, как им пользоваться и для чего. Только Торл помогал всем разобраться, не рассказывая всё в полной мере, а только то, что мог рассказать. Сферы были заполнены темнотой, внутри которых были маленькие светящиеся точки, как уменьшенные звёзды, а среди них летали кусочки стихий, совсем как маленькие Агоры.

Немного разобравшись что к чему, Галларты дали каждой имена. Сферу, которая преумножала искренность замыслов и закладывала семена чистых, добрых мыслей в голове владеющего, назвали Варда. Микрорт – вторая сфера, она приумножала уверенность в знаниях, давала жизнь новым идеям. Третью назвали Плип, она придавала уверенность в последовательности действий и творила порядок в мыслях и идеях. Пагоф – четвёртая сфера, вдохновляющая на самые разные мечты, которые могли перерасти в цель для достижения, а даровала она – надежду. Предпоследняя сфера – Нимб – приумножала целеустремлённость и вдохновляла на действия. Последнюю сферу никак не назвали, она была самой последней, а называть её каждый хотел по-разному. Кто-то Сферой Виденья, а кто-то – Сферой Истины, а Торл её называл Сферой Прозрения. Все Галларты понимали, что эта сфера куда важнее остальных, она ни на что не вдохновляла и ничего на придавала, она просто была похожа на остальные сферы. Сфера Прозрения была создана последней, и только после её создания, все остальные сферы перестали быть просто сферами с грязью и светом. Галларты начинали понимать, как они работают. Нужно было всего лишь взять сферу в свою руку или конечность, и обратить свой взор вглубь сферы. Только один Торл полностью понимал, как они работают и всего лишь добавил – держа одну из пяти сфер, обязательно нужно держать и Сферу Прозрения. Если же хочется дотронуться сразу до всех сфер, то придётся держать их в одной руке, а сферу истины отдельно – в другой. Торл пояснял это тем, что все сферы, без последней, работают неправильно, да настолько, что можно сказать вообще не работают. После этого он рассказал ещё один способ использования, если не получается поднять всё вместе. Нужно всего лишь прикоснуться сферой истины к другой сфере, или сразу ко всем. Можно просто выложить их в один ряд, прислонив друг к другу, и также прикоснуться.

Я называл этот дар – Сферы вечного вдохновения, как после их называли все остальные:

– Теперь каждый из вас, или живущий на Агоре, – довольно говорил я, – может получить вдохновение, и, в моменты ваших сомнений, все тучи ваших мыслей рассеются и станут ясными, как сегодняшний день.

Тогда был действительно очень ясный и приятный день. Тогда я и почувствовал сильный испуг. Салесс просвечивалась, и сквозь неё можно было увидеть, что происходило за ней. Но самое ужасное было то, что этого никто не замечал, или делали вид, что ничего не происходит. Перед моим уходом к Месгеру я заметил что-то подобное с ней, но подумал, что мне показалось. Но теперь, спустя столько лет, стало гораздо отчётливее видно – она постепенно исчезала, сквозь неё уже летали насекомые и мелкие птички, оставляя её без внимания, как будто её нет.

Не только я видел изменения Салесс. Месгер также это заметил и сразу обратился ко мне: вижу ли я? Уже вместе с ним поделились своими наблюдениями с Торлом и Галлорном. Нужно было понять, что делать, и как. Торл совсем не обратил внимания на наши слова, а Галлорн не принял их всерьёз, говоря, что нам просто кажется. Воспользовавшись сферами, мы быстро вдохновились и поняли, что это будет долгий путь в поисках решения этой напасти. Месгер был уверен – нужно идти в земли Северных Толесс, к народу, который она должна была обучать, и узнать о ней побольше.

Перед моим с Месгером уходом Торл лишь сказал:

– Смотрите в проблему глубже.

Опять что-то невразумительное, но толковать он даже и не думал. От его непонятных речей становилось всё ещё непонятней.

Наш путь по землям Аххат был гораздо дольше, чем мы рассчитывали. Пройдя небольшие реденькие леса около больших вод, маленькие города и племена, мы вошли в густой и плотный лес. Севернее лес был из вечно зелёных еловых и сосновых деревьев. Самое интересное для Месгера было то, что маленькие города и поселения Аххат располагались прямо в глуши леса, не мешая росту деревьев, а племена очень часто строили дома прямо на деревьях. У поселений не было отчётливых границ, они начинались отдельными, уединёнными домиками из дерева и камня, или шатрами, постепенно увеличивая свое количество и население. Месгеру казалось, что они живут в одном большом городе, разросшимся на весь лес.