Соня замотала головой.

Татьяна Васильевна – соседка Ариадны Адамовны, «у которой сын настоящий миллионер, а не на словах, как Максим».

Это были слова его матери. Она всегда так говорила, когда злилась на сына за то, что он отказывает ей в чем-то.

У Татьяны Васильевны было все, что только можно было пожелать, и еще огромное желание рассказать об этом если не всему миру, то своей соседке точно.

– Это огромная сумма, Сонь, – повторил Максим, – ты бы год ее собирала. Работая каждый день.

– Но ты же больше меня зарабатываешь! – возразила она.

– Прекращай, а? Хочешь в хорошую девочку поиграть? Очки собираешь? Только они тебе не помогут. Тебе ничего не поможет. Она никогда тебя не полюбит, не жди. И спасибо никогда не скажет…

Конечно, Максим был прав, и Соня это понимала. Но отказать свекрови в просьбе не могла…

– Соня! – прервала воспоминания Вероника. – Пойдем хоть окунемся?

– Давай по очереди? – предложила она. – На нас и так смотрят все. Думают, что за дурынды с гипсом лезут в воду…

– Зато столько восторженных взглядов!

– На тебя, да. Потому что ты красотка!

– И ты красотка, Сонь, только ты себя не ценишь. Вот за две недели я тебя приведу в норму, не переживай!

– А я и не переживаю. Очень даже этого хочу.

– И сегодня мы идем перекрашивать тебя в твой естественный цвет. Наконец-то. А то все никак не могу привыкнуть к твоим перегидрольным кучеряшкам.

И после обеда они действительно пошли в парикмахерскую. Пока Соню приводили в божеский вид, Веронике сделали массаж головы и потом укладку.

Соне было легко с Вероникой. Они были две противоположности, которые тянулись друг к другу.

Соня была самой красивой девочкой в классе: темные локоны, зеленые кошачьи глаза, густые ресницы, идеальный нос. Да и с фигурой повезло, пышная, шикарная грудь при тонкой осиной талии. Только вот не ценила себя, вечно стеснялась, была тихой и скромной. Вероника же отличалась взрывным, заводным характером, была ниже Сони на голову и яркой внешностью не отличалась, даже наоборот, слыла дурнушкой: рыжие волосы, веснушки не только на лице, но и по всему телу, маленькие карие глазки, нос горбинкой и светлые ресницы.

Вероника постоянно защищала Соню и учила постоять за себя. И тогда, в школе, ей это удавалось – под покровительством Ники, Соня чувствовала себя уверенной и могла дать отпор любому однокласснику.

Соня была тефтелей. Такую кличку она получила, когда в столовой опрокинула поднос с обедом и от отчаяния крикнула:

– Тефтеля!

В тот момент она пожалела именно о большой мясной фрикадельке, которая вместе с рисом полетела на пол, но все одноклассники решили, что это она так себя обзывает за неловкость. И очень быстро дали ей эту кличку.

Почти сразу, как они стали дружить, Соня призналась подруге, что ей нравится Максим.

Братья-близнецы Максим и Павлик, были самыми видными в школе: высокими, плечистыми, темные волосы, серые глаза, четкие черты лица. Но Павлик отпугивал всех своим невыносимым характером: вечно всем недоволен, считал себя центром вселенной, одним словом – обожал себя! Он был лучшим в классе и постоянно участвовал в олимпиадах. Все говорили, что он невероятно одаренный. Сам он тоже любил о себе так высказаться и очередной раз похвастаться и знаниями, и талантом.

Максим же был неуверенным, учился он неважно, все время уделял спорту и работе. С родным братом не дружил, практически не разговаривал. Его лучшим другом был Пашков Муслим, по кличке Муся. Муслимом его назвала мать в честь знаменитого любимого певца Магомаева.

В начале перестройки отец Муслима потерял работу и основал небольшое похоронное бюро. Дела быстро пошли в гору, и тогда ему стал помогать сын, а потом и Максим.

Максим имел всего один талант, как он сам признавался – он, как и Соня, прекрасно писал портреты, чем и занялся поначалу – наносил портрет на гранитный памятник. Получаться у него стало сразу, и уже в девятом классе он неплохо зарабатывал.

Максима с детства интересовала любая техника. Он обожал велосипеды, вместе с Муслимом они постоянно торчали в гараже у его отца: у того были огромный внедорожник и мотоцикл. И Максим поставил себе цель – накопить на мопед. Деньги собирал целый год, в основном это были подработки на памятниках, но еще они пытались помочь отцу Муслима и в других делах.

Скопленный капитал он хранил дома, в столе.

И когда почти вся сумма была собрана, он пришел домой и застал мать с пачкой денег в руках и повязкой на голове:

– Как ты мог? Ты, как крыса, собирал деньги и не делился с нами? Куда ты собрался их потратить? – еле живым голосом прошептала она.

– Я хотел купить себе мопед… – виновато пожал плечами Максим.

– Значит, мы кормим тебя, поим, а ты? Собираешься тратить на свои нужны и даже не думаешь о наших???

Деньги были изъяты. Припрятаны и, когда об этом скандале забыли все виновники, потрачены. Были куплены новая куртка и брюки Павлуше, набор невероятно дорогих кастрюль и новый кафель в туалет. Еще мать помогла своей сестре с постройкой дачи, ну и постриглась в салоне у какого-то известного стилиста.

Максим не умел спорить с мамой, особенно если это касалось денежных вопросов. Ему было легче отдать и еще раз заработать, чем отчитываться перед ней.

Когда отец друга погиб, парни продолжили вести бизнес сами. К двадцати пяти годам они уже прочно стояли на ногах.

Соня лежала на топчане и пыталась читать книгу. Но в голове было столько вопросов, что она постоянно отвлекалась.

Вероника брызнула на нее водой и приказала:

– Иди в море, водичка просто класс!

Соня отложила книгу и тяжело вздохнула.

– Ну что опять? Почему такая кислая мина?

– Боюсь… – тихо прошептала Соня.

– Чего? Что потеряешь Макса? А сейчас он твой?

Все Соня понимала. Конечно, не ее. Он вообще ничей. Мужчина, который сам по себе. Странный. Очень странный, но от этого не менее любимый. Соне было трудно представить, что он навсегда уйдет из ее жизни. И пусть она еще пару дней назад уверенно говорила, что да, ей надо менять жизнь, да, ей нужен надежный мужчина рядом, а не призрак, который приходит, когда ему нужен секс, все равно вычеркнуть Макса она была не готова.

– Не веришь в мою теорию семи отказов? – спросила Вероника.

– Верю. Просто страшно. Ведь если он меня не любит, то будет только рад избавиться…

– Он любит тебя, – устало произнесла Вероника.

Уж в чем, но в этом она была уверена. Максим любит Соню. Только, возможно, не понял еще этого. Он был невероятно умен. Вероника не сомневалась, что Максим влюбился в Соню с первого взгляда. Но та была неприступной, да и Вероника всегда рядом была и не дала бы единственной подруге совершить ошибку. Поэтому Макс Соню игнорировал. Он выжидал, хитро плел свою паутину, а потом просто легонечко подтолкнул девушку, когда она была готова на все, и затащил в свои сети. Соня же была самой красивой девушкой в школе! Но рядом с ней всегда была Вероника – исчадие ада. И Максим ее боялся. И ровно в тот день, когда Вероника села в самолет и улетела в свою Америку, он затащил Соню в постель. С первого предложения. Раз! И она в его объятиях.

Вероника ухмыльнулась и все же призналась подруге в своих догадках:

– Я уверена, что он тебя любит. Я помню, как он на тебя смотрел. И не могла понять – почему он не действует? Ведь и ты ему глазки строила и намекала. А вот нет, он решил повременить, помариновать тебя, а потом за один раз взять и подчинить. И ему удалось.

Соня внимательно слушала подругу. Конечно, кое-что ей казалось очевидным. Но все же, нет, вряд ли Максим был таким дальновидным и играл с ней в долгую. Это же сколько выдержки и терпения нужно иметь? Нет, вряд ли.

– Он же не против был жениться на тебе, правда? – спросила Вероника.

А вот на этот вопрос у Сони был отрицательный ответ, и она не понимала почему Максим так боится официальных отношений. Если бы Ариадна Адамовна не строила козни и не выставляла ультиматумы сыну, они бы жили вместе, как только Максим купил им квартиру. Да, о свадьбе никогда не заходила речь, но жить вместе он никогда не был против. Очень часто после третьего или четвертого звонка матери и ее упреков: «Где тебя носит, уже двенадцать? Ты знаешь, что я без тебя не засну!» Максим недовольно собирался в родительскую квартиру. Соня видела, что ему не хотелось уезжать от нее, но он ничего поделать не мог.