— Где остальные? — спокойным голосом спросил постаревший лорд.

Однако от его слов заложник вздрогнул, будто простые слова пропитывал отправленный, болезненный яд.

Принцесса видела, что её пленника охватил страх и понимала почему. Она лишний раз боялась вызвать гнев отца. А сейчас инорукий не мог ему отказать, ответить или просто банально дать отпор, как сделал это несколько минут назад.

— Вероятнее всего, сбежали, — ответила Мелиана, — я обещаю, что лично с ними расправлюсь, но…

— Чего ты хочешь?

Максимильян видел людей насквозь. За столько прожитых лет он научился это делать.

— Если и оставлять кого-то в живых из проклятого рода де Блуа-Шампань, то… — принцесса указала на парня, — можно сохранить ему жизнь?

Максимильян горделиво посмотрел на пленника.

— На основании чего ты сделала такой выбор?

Принцесса в отличие от своих братьев и сестёр могла говорить с отцом на равных. Сейчас её голос не дрожал, а желание заполучить в личное пользование представителя рода де Блуа-Шампань росло с каждой минутой.

— Он… инорукий, — пояснила девушка, скрывая настоящие чувства.

Глубоко внутри принцесса понимала, что не столько наличие определённых способностей вынуждало её идти на такие меры. Как сказано в легендах, де Блуа-Шампань могли влиять на существ. Сейчас ей казалось, что парень приворожил её, но немного не рассчитал желания жертвы.

Максимильян сощурился. Лорд будто знал, что руководил дочерью и не собирался мешать её желаниям.

— Ваш род всегда был проклят, и это проявляется во всех сферах вашей деятельности, — пояснил постаревший лорд, обращаясь к молодому представителю рода де Блуа-Шампань.

Парень дрожал всем телом, но всё же нашёл в себе силы высказать протест противнику.

— А вы нам завидуете?

Пленник хитро сощурился и взглянул на лорда, даже просто стоя рядом с которым, стоило бояться за свою жизнь.

Максимильян недолго бездействовал. Он подошёл к пленнику, но, занеся над ним руку, заметил, что тот не сощурился и не отвернулся от захватчика, хотя дрожал всем телом как осиновый лист.

Мелиана отстранилась, с интересом наблюдая за немым противостоянием.

Она прекрасно знала какие узы связывали их семьи. Род де Блуа-Шампань называли прокляты, но нездоровая привязанность к ним фон Фиалон тоже считалась своего рода проклятием.

— Не только внешность, но и нрав, — задумчиво прошептал Максимильян. Старик отодвинул в сторону грязную рубашку пленника и заглянул под неё, на молодое и ещё совершенно не тронутое юношеское тело. — Будь я немного моложе…

В библиотеку ворвались другие солдаты.

— Милорд, — обратился к Максимильян один из них, — мы схватили беглецов.

Мысленно де Блуа понял о чём шла речь и потёр руки.

— Казнить, — холодно приказал Максимильян.

— Но там…

— Я сказал: прикончить всех, и не имеет значения кто это: женщины, дети… — Лорд резко повысил голос и от его слов вздрогнули все присутствующие. Живые ощущали гнев, ярость, что испытывал их предводитель. — Порочная шваль должна гореть в Преисподней.

Представитель рода де Блуа-Шампань старался понять смысл сказанных слов.

— Неужели, — выступил пленник, с вызовом смотря на повелителя центральных земель, — тогда от меня тоже стоит избавиться.

Максимильян взглянул в тёмные глаза. Точно так же он когда-то говорил с Оскаром и старался добиться его расположения, правда, в тот раз всё закончилось плачевно.

— Вы, конечно, нарушили множество законов Всесущего, но я не стану рисковать падением границы, убивая всех вас, — спокойно признал Максимильян.

— Значит, — парень не собирался останавливаться. Он давил на гордость старика, неминуемо напоминая о своём существовании и демонстрируя нрав, — могущественный правитель центральных земель боится слухов?

— Не провоцируй меня. — Максимильян продемонстрировал пленнику, что может в любой момент причинить ему боль. — Мелиана, держи свою собачонку на привязи.

Лорд ушёл, оставив дочь наедине с иноруким.

Парень дернулся. Он понимал, что сейчас расправятся с его семьёй, и хотел их защитить, но совершенно не знал, как у него это выйдет. Но больше всего представитель рода де Блуа-Шампань боялся за возлюбленную, что сейчас находилась в не самом лучшем состоянии.

— Ну так, — уточнила Мелиана, вырвав пленника их тягостных раздумий, — как тебя зовут?

Парень не ответил. Ему не было смысла любезничать с захватчицей. Сейчас все мысли де Блуа-Шампань были направлены в сторону семьи и их невыгодного положения.

— Могу называть тебя отщепенцем, — предложила Мелиана, надеясь хоть так привлечь к себе внимание пленника, — если хочешь.

Парень глянул на захватчицу. Шанс был небольшой, вернее, его вовсе не было. Однако пленник решил воспользоваться этой призрачной возможностью.

— Прошу сохранить жизнь…

— Кому? — громко спросила Мелиана. Девушка сделала свой выбор, получила одобрение отца и не собиралась изменять своим принципам. — Одному из рода де Блуа-Шампань, чтобы вы продолжили кровосмешение? Само ваше существование порочит имя людей и Всесущего. Вы должны гореть в Преисподней.

Эти слова дали пленнику возможность понять в каком же невыгодном положении он находится. Парень глянул на захватчицу исподлобья. Он знал на основе чего принцесса сделала выбор и мысленно проклял свою особенность, крепко сжав левую ладонь.

— Тогда убей меня, — предложил пленник, тщетно полагая, что это сработает.

Девушка глянула на парня и остановила взгляд на руке.

— Для меня ты сейчас представляешь ценность, — Мелиана прикоснулась к левому плечу и провела по нему рукой. — Я хочу умело противостоять любому противнику, и ты мне в этом поможешь.

Принцесса развернулась. Она стала отдаляться от пленника, гордо смотря вдаль.

— Заковать в цепи, — приказала девушка. — А нас ждёт охота…

Парень дёрнулся, не соглашаясь с решением принцессы. Он чувствовал холодные оковы на своих руках и ногах, но выразить активный протест солдатам не мог, так как те крепко держали его.

Девушка вернулась к отцу. Перед ним на коленях стояли люди — все как один с рыжими волосами. Мелиана видела всех их на семейном портрете в коридоре, но намного моложе. Осматривая сейчас пойманных пленников, она признала в них нарисованных личностей. Однако на том портрет не было её пленника. Видимо Оскар всё-таки внимал старым поверьям и считал рождение инорукого плохим предзнаменованием. Из-за этого юношу не увековечили на портретах, но и не стали убивать, опасаясь разрушить границу.

— Пришлось долго ждать момента, когда я смогу отомстить, но… со смертью Оскара и ваш защитник, огненный дракон, исчез, — довольно произнёс Максимильян, с восторгом осматривая пойманных противников: всё ныне живущее семейство рода де Блуа-Шампань, наследников Оскара и Идит. — Мне показалось, это прекрасная возможность.

Лорд подошел к самому старшему из древнего рода.

— Каин, — гордо произнёс старик. Максимильян видел ненависть в тёмных глазах, столь знакомых ему с молодых дней, что он на миг позабыл о том, зачем прибыл в родовое имение. — Первенец Оскара, его надёжная опора и поддержка, ты стал основным звеном распространения, как и твоя родная сестра — Ниверия. За ваш грех вы подвергнетесь уничтожению.

Стоило лорду закончить предложение, как он пронзил горло старшему сыну Оскара. Изо рта жертвы сериями вырвалась насыщенная красная кровь.

Ниверия закричала, увидев смерть близкого. Девушка постаралась отвернуться, закрыть глаза, дабы не видеть как жизнь покидает тело старшего брата и супруга.

Тогда Максимильян перевёл на неё взгляд. Он склонился над ней и посмотрел на большой живот.

— Жаль, что этот уродец не увидит свет.

Старик наслаждался прерывистым дыханием жертвы, чувствовавшей свою скорую кончину. Он медленно вонзил грязный клинок в живот беременной женщины — тот самый, который минуту назад забрал жизнь другого представителя де Блуа-Шампань.

Ниверия всхлипнула, сдерживая боль, но не показывала, что ей больно.