Были круги на воде. И больше ничего…

***

Тут я должен бы кое-что тебе прояснить. Хоть я и рассказываю историю о своей сестре, ты-то спрашивал обо мне. Какое тебе вообще дело до Эммы? Но, понимаешь, именно на ней все и завязано. Однако, кое-что о себе проясню. Я не был зажатым мальчишкой, который прячется за юбку сестры. Нет. Я любил подраться и участвовать в скачках. Мы гоняли лошадей по полю, и победитель мог дать проигравшему любое задание. Ну и мериться силами мне нравилось. Еще когда сестра жила с нами, ей часто приходилось отчитывать меня за разбитое лицо и кулаки. Во мне всегда была агрессия. Но, как и подобает примерным сыновьям, я старательно ее сдерживал.

Но в то утро я сломался. Злость, боль и обида смешались воедино. Все негодования мира, все страдания, что могли только уместиться в сердце молодого парня, выплеснулись разом. Сердце стало печкой, кровь — расплавленным железом. В голове странно прояснилось, и я знал, что сделаю.

Понимал ли я, что за собой повлекут мои действия? Разумеется. Но мне было уже плевать. Мир был жесток и несправедлив, и я хлебнул боли сполна. Равнодушие родителей, глупость нежной сестры и омерзительное поведение купца — все это сломало что-то внутри. Еще, конечно, был Магу. Но келпи я винить не мог. Он же всего лишь озерный монстр, ему было положено быть злым.

Коса покоилась на моем плече, когда я шел через деревню в дом купца. На меня не обращали внимания, только какая-то маленькая девочка взвизгнула, увидев выражение моего лица. Уверен, малышка потом не раз вспомнит это лицо. Ведь я шел убивать.

Я вошел без стука. Жирный волосатый мужик уже проснулся. Он стоял у окна кухни и не оборачиваясь рявкнул:

— Долго же ты возишься со скотиной. Что такого сложного в том, чтобы подоить пару коз?

— Прости, милый, я ходила утопиться, — произнес я.

Купец обернулся. Его крик превратился в бульканье.

Коса пропорола его от плеча до середины груди. А там застряла. Не очень ловко получилось, знаю.

Возможно, я что-то додумал, рассказывая тебе этот эпизод моей жизни. Видишь ли, я почти не помню, как убил купца. Вполне вероятно, что я даже не смог вонзить косу. В голове у меня было пусто, а в глазах словно пепел насыпан.

***

Я навел загадочности на эту историю. Но это, чтобы тебе было слушать интереснее. Ведь на самом-то деле, не было у меня особого плана. Когда Магу увел Эмму под воду, я просто решил пойти вслед. Тоже утонуть, прокатившись на келпи напоследок. Но мне показалось это слишком простым. Я хотел напоследок отомстить.

Я убил купца (я искренне в это верю). Косу оставил в трупе, а к дому родителей даже не пошел. Я знал, что на них ляжет клеймо, все люди в деревне будут избегать их. Ведь их дети пропали после того, как муж дочери был зарублен косой. Я представлял, какие истории насочиняет народ. Такой мести в сторону дома мне было достаточно.

Мне бы очень хотелось закончить историю на этом моменте. Вот так все оставить: Эмма мертва, я умер за ней же. Но ты ведь понимаешь, что это не конец.

Чем ближе я подходил к озеру, тем сильнее в моей груди разрастался крик боли и отчаяния. Груз убийства и смерть сестры постепенно доходили до меня. Что же я наделал? Мне было всего-то пятнадцать лет. Я все отчетливее осознавал, что это конец.

У воды я упал на колени и закричал. Кричал и плакал, загребая руками песок. Туман рассеивался, солнце начало ласкать землю лучами. Мир просыпался, а моя жизнь была разрушена. Я потерял сестру. Я убил человека. Если бы можно было все вернуть, я бы так и сделал. Остановил бы сестру, забрал ее и мы бы сбежали. Но я все сделал не так. Быть может, я ошибся уже тогда, когда родился?..

Рыдания превратились в хрипы. Я лежал у воды, одной рукой утонув во влажном песке, другой держась за грудь. Я хотел позвать Магу, но боялся, что снова начну кричать. Впрочем, звать его не было необходимости.

— Закончил?

Я поднял глаза. Рядом на корточках сидел красивый юноша. Его волосы чернотой растеклись аж по земле, один глаз был карим, а другой голубым в обрамлении белых ресниц. Келпи принимают разные обличия, ведь так говорила Эмма?

— Я просто стоял и смотрел, как ты тянешь ее на дно, — просипел я.

— О, так это у вас семейное, — усмехнулся Магу.

Я сел. В голове было пусто. Я смирился с тем, что это конец. Все было разрушено и разломано. Осталось только умереть.

— М? — выжал я из себя.

Магу положил руку мне на затылок. А потом окунул в воду. Вернее в песок и ракушки, потому что воды у берега было по щиколотку. Он возил меня лицом по грязи до тех пор, пока я не решил, что он таким образом хочет меня убить. Когда я, чихая песком, вынырнул, Магу спокойно спросил:

— Мозги на место вернулись?

Все еще тяжело дыша, я возмущенно посмотрел на келпи. На его лице ни один мускул не дернулся, глаза были пусты и холодны. Но надо признать, с этого момента я помню историю чётко, без тумана и пепла.

— Дай угадаю, — все так же спокойно протянул он, — ты пришел меня убить. О нет. Ты пришел, чтобы я убил тебя.

Я кивнул.

— Почему? — спросил Магу. - Потому что я просто смотрел… Но так ведь и она тоже просто смотрела.

Я непонимающе уставился на келпи. На его лице наконец-то появились эмоции, в глазах мелькнуло понимание. Губы растянулись в улыбке.

— О, так ты не помнишь? Не помнишь, как она стояла и смотрела, как ты тонешь, да?

— Да о чем ты говоришь?

Лицо Магу приобрело довольное выражение. Он выглядел как кот, обожравшийся сметаной.

— Совсем-совсем ничего не помнишь. Ну тогда я расскажу тебе. Может и умирать передумаешь. Я не против, конечно, утащить тебя на дно, но все-таки Эмма попросила тебя поберечь. Это было семь лет назад, когда один купец в вашей деревни решил утопить котят. В это же время на берегу гуляли дети. Мальчик, который ловил водомерок, и его злая старшая сестренка. Девочка очень хотела поиграть с подругами, но родители заставили ее смотреть за братом. А накануне он разбил кувшин с молоком, но отругали не его, а сестру, которая «недоглядела». И девочка на берегу думала лишь о том, что как хорошо было бы, не родись этот ребенок вообще. Мальчик, конечно, не о чем не думал. Он просто ловил насекомых.

Купец не обратил внимания на детей и кинул мешок с котятами в озеро. Дети не остались в стороне. Девочка прямо в платье поплыла за мешком, братец кинулся за ней. Котят сестрица поймала, а когда обернулась увидела, что мальчик-то тонет. Он запутался в водорослях и тине, силенок не хватало избавиться от пут. Но девочка даже не дернулась. Она подумала, что маменька и папенька наконец-то будут любить только ее. И что больше не придется ей сидеть с братцем. Так что она просто стояла и наблюдала, как мальчик баламутит воду.

— Ты лжешь, — мне снова казалось, что я тону — воздуха не хватало.

— Келпи не могут лгать и не перебивай. История закончилась тем, что один любопытный келпи вышел из воды. Ему было жаль, что мальчика утопил не он. Поэтому келпи решил затеять маленькую игру. Он спросил у девочки, что она скажет маменьке и папеньке. Не получив вразумительного ответа, он спросил, не боится ли она, что родители возненавидят ее за смерть брата. Девочка действительно испугалась. Но ведь она понятия не имела, как приводить в чувство утопленников. Поэтому просто начала плакать. Тогда келпи предложил ей сделку: он спасает братца девочки, а та взамен каждое лето будет приводить ему людей. Ну, таких, чтоб никто не хватился особо. Девочка согласилась. А после так втянулась, что даже влюбилась в келпи. Признаться, это был забавный опыт для озерного духа.

Ты действительно думаешь, что этот жирный мужик ее уничтожил? О нет. Просто я сказал ей, что она мне больше не интересна. У Эммы была потребность всем нравиться. Особено маменьке с папенькой и мне. Ты так, под ногами болтался, но из-за хорошего отношения к тебе, к ней хорошо относились родители. А потом все пошло наперекосяк, и Эмма решила умереть. Думаю, она все-таки любила тебя, потому что перед тем, как решиться на смерть, она попросила меня защищать младшего братца. Может, ее тронула твое искреннее беспокойство. Но это была не сделка, так что я с радостью утоплю тебя, ты только скажи.