— Ты дала келпи имя?

— Нет, — Эмма покачала головой, отчего колокольчики зазвенели, — его так зовут. Магу сам мне сказал.

Келпи толкнул сестру в плечо, после чего направился к воде.

— Пока, Магу, — прошептала Эмма, грустно глядя коню вслед. Затем она обернулась ко мне, на лице у нее была дрожащая улыбка. — Ну что, вернемся?

— Нет, — я бросился к ней и обнял, — Эмма, ты же не хочешь всего этого. Давай сбежим, а? Или хочешь, я убью его…

— Нет! — она даже взвизгнула. — Я же сказала тебе успокоиться! Маменька с папенькой захотели, чтобы я вышла замуж. Значит, так и будет. Перетерплю. Но если все будет действительно плохо… мы с тобой убежим. Обещаю.

И я поверил. Я же думал, что Эмма никогда не врет.

***

А потом звон колокольчиков исчез. Не сразу. Постепенно.

Я видел Эмму каждый день и с ужасом наблюдал, как она тускнеет. Мать говорила, что Эмма просто стала женщиной и ей теперь не до дурацких шуток. Но я знал, что дело не в этом.

Сначала исчезли колокольчики с щиколоток. Потом она перестала вплетать их в косу. После не стала надевать звенящие браслеты и вешать колокольчики на подол платья. Без вечного звона Эмма стала какой-то слишком тихой, пустой. Улыбка все еще блуждала у нее на лице, но была какой-то потерянной.

При встрече она говорила, что с ней все в порядке. Отшучивалась. Отвечала, что муж у нее хоть и грозный, но с ней обходится хорошо.

Так прошло полгода. В какой-то момент я перестал видеть Эмму у колодца, набирающей воду, или на опушке леса, где она собирала землянику. Через неделю я сам пришел к ней. Но купец прогнал меня, сказав, что Эмме нездоровится и мне нечего совать свой нос не в свое дело.

Я пытался поднять тревогу дома. Но мать отвечала, что я слишком юн, чтобы лезть в дела чужой семьи. Да, так и сказала, «чужой семьи». А отцу и вовсе не было до этого дела. Выдал дочь замуж и ладно. Я злился, но был бессилен. Правда, и мерился с этим недолго. Набравшись духа, я пошел в дом сестры снова.

Я прошел во двор купца и увидел Эмму там же. Она кормила домашнюю птицу. Сестра оглянулась на меня и тут же отвернулась, но было поздно. Я успел разглядеть ее лицо: синее кольцо вокруг глаза, фиолетовые скулы и разбитую губу.

— Где он? — спросил я у нее совершенно спокойно.

— Его нет дома, — сказала она, стоя ко мне полубоком и добавила, — это сделал не он.

— Правда? Кто же тогда? Магу?

— Нет, — Эмма наконец посмотрела на меня, — уйди. Я сама со всем разберусь.

Но я уже поднялся на крыльцо. Игнорируя Эмму, вошел в дом. Не кричал, не бесился, не стучал по дверям. Я был уверен, что убью купца. Я, правда, не знаю, почему считал, что способен на убийство человека. Быть может, я всегда был монстром. А купца, действительно не было дома.

— Уйди, — повторила Эмма, когда мы стояли в просторном зале.

— Ты гонишь меня, — не спросил, потому что знал ответ.

— Да. Со своим мужем я разберусь сама. И больше не втягивай Магу, даже словесно.

— Ты с ним хоть видишься? С этой лошадью?

— Магу не лошадь…

Я не дал ей закончить.

— Кого ты из себя строишь, Эмма? Зачем ты все это терпишь? Он унижает тебя, бьет. Он заставил тебя стать тихой. Когда ты в последний раз видела келпи? А своих подруг? Когда ты в последний раз искренне смеялась, а?!

— Я теперь жена…

— Наша мать тоже, если ты не заметила! Но даже она ходит на праздничные гулянья. А ты ни на одном не была за время своего замужества.

Эмма обхватила себя руками, вся как будто сжалась, будто это я ее избивал в тот момент. Но по сути так и было.

— Ты не понимаешь, — прошептала она.

— Так объясни.

— Я всегда хотела выйти замуж. Я хотела, чтобы у меня была семья, дети, теплый дом… Но потом я влюбилась. И я никогда не смогу быть с любимым. Это невозможно. Понимаешь, я подумала, что хоть мой муж и намного старше меня, и совсем чужой, у нас все равно что-нибудь получится. Ведь мы теперь семья.

— Эмма, еще не поздно все переменить. Я помогу тебе. Я тебя защищу.

Она покачала головой и вдруг рассмеялась. Хотя по щекам текли слезы.

— Мой муж меня уничтожил. Только оболочку оставил. А моему любимому на меня плевать, он ведь ничего не чувствует. И как ты сказал? Защитишь? Глупый, это я всегда буду защищать тебя. Это мой долг.

— Хватит с тебя. Ты всю жизнь была моей опорой и поддержкой. Я уже не маленький мальчик, которого нужно спасать, Эмма.

— Ты не понимаешь, — она вдруг по-настоящему разрыдалась и вцепилась руками в рубашку на моей груди, — это все моя вина. Во всем виновата я.

Я решил, что уже нет смысла ее успокаивать. Сестра слишком много на себя взяла, к тому же, от боли и горя говорила странные вещи. Решив, что эту черту мне не преодолеть, я перевел тему.

— Эмма, в кого ты влюблена? В соседского парня? Но так ведь он тоже смотрит на тебя. Ты ведь понимаешь, я действительно могу убить этого ублюдка, твоего мужа. Я…

Сестра обняла меня. Такая хрупкая и милая. Я хотел, чтобы она была счастлива. Но почему-то именно в тот момент понял, что от ее огня остались только угольки. За такое короткое время.

— Глупый младший брат. Ты ведь совсем ничего не знаешь о келпи.

Я не сразу понял, причем здесь озерные лошади. А потом меня пронзило. МАГУ.

Я отстранился, чтобы посмотреть сестре в глаза.

— Что?..

— Келпи не лошади, — пояснила она, — просто это обличие им нравится больше всего. Только это секрет. Никому не говори. Просто я подумала, что тебе это знание пригодится. Большего я уже все равно не смогу тебе дать.

— Так ты влюблена в Магу? — я был поражен. О боги, я совсем не знал свою сестру!

— Тебе нужно уйти, муж скоро вернется, — она не ответила, но все и так стало понятно. Вот почему она так много времени проводила среди келпи. И вот почему они ее никогда не трогали. Моя сестра влюбилась в озерного духа.

— Только ты к нему не смей ходить, — предостерегающе сказала Эмма, — я не совсем дура, знаю, как опасны келпи. Магу на всех плевать, он не способен испытывать эмоции или чувства. Он увлечет тебя и утопит. Поэтому даже не думай что-то там у него выяснять.

— Мы с тобой еще увидимся? — спросил я.

— Разумеется.

И это тоже была ложь.

***

Вся эта история с Магу не выходила у меня из головы. Я не понимал, кто он такой и не понимал, как сестра могла влюбиться в ЭТО. Я пытался придумать способ, как собрать всю эту историю воедино. Как помочь Эмме избавиться от ее мужа. И что вообще делать с Магу.

Я был уверен, что найду выход. Мне не хотелось мириться с несчастной судьбой своей сестры.

Впрочем, думать я мог только ночами. Днем все мысли вытесняла работа на поле. Еще до восхода солнца я брал косу, перекидывал ее через плечо и шел работать. Мысли о сестре тускнели, и я оставлял размышления на потом.

То утро от других не отличалось. Светало, но солнце еще не собиралось выплывать в небо. Я шел по заросшей тропинке, которая пролегала по холмику. С одной стороны холма было озеро, на широком берегу которого гуляли келпи. Эту тропу редко использовали, потому что она была самой долгой и самой опасной из-за водных монстров. Но после того, как я узнал про Магу, я ходил только этой тропой. Сам не понимаю зачем.

Тем утром я вышел чуть раньше. Беспокойное чувство металось в груди, не позволяя оставаться на месте. Тревога за сестру достигала своего пика. Туман поднялся от воды и расплылся по всему берегу, задев холм. Солнце прогонит его, но это случится позже.

Пребывая в своих мыслях я не сразу заметил силуэт на берегу. Знакомая фигурка мелькнула в тумане, а колокольчики нарушали утреннюю тишину. Делаю шаг, понимаю, что силуэт — это моя сестра и длинноногий черный конь. Еще шаг. Отчетливее слышу перезвон. Хочу окрикнуть Эмму. Но на моих глазах разворачивается ужасная картина, и я не могу сдвинуться с места.

Сестра легко вспорхнула на спину келпи, будто уже ездила верхом много раз. Я вижу, как Эмма гладит шею Магу, как она склонила голову и сказала ему что-то с улыбкой. Я хочу крикнуть, но не могу. Эмма в небесно-голубом платье, подол которого ушит колокольчиками. В косу вплетены они же, на ней снова звонкие браслеты и сережки. Она снова вся — шум, звон и улыбка. Поэтому я застыл. Поэтому я не мог сдвинуться с места. И смотрел, как Магу неспешно погружается в воду.