Вопрос, кто это, отпал сам собой.
Он, точно он. Они, вернее.
Что ж, этого можно было ожидать. Даже нужно. Даже странно, что они пришли только сейчас, через четыре года.
Но они по-любому должны были прийти. Ведь крысы всегда мстят за своих сородичей.
Но только…
— Почему вы стреляли сначала в мою мать, а не в меня?
— В смысле? — удивился один из младших.
Тсунаёши вздохнула и пояснила:
— Если вы желаете мне отомстить, но до смерти боитесь, то почему бы вам сначала не убить меня, а потом только — моих родственников? А то я могу прийти и заново уничтожить вас.
— Вам отомстить?! — хором изумились все трое.
Возникло огромное всеобщее недопонимание.
— А кто это? — вклинился Мукуро, улучив момент.
— Они из остатков Исинедзу-гуми. Или я неправа? — обратилась Тсуна к пленным.
— Вы правы. Но…
Но Тсунаёши это надоело. Она, почувствовав что-то странное, решила, что ничего простым допросом особо не добьётся.
— Мукуро.
Иллюзионист подлетел к якудза. Девушка, заметив кровожадное выражение его лица, поспешила его осадить:
— Нет, по-нормальному! Они мне нужны живые и способные нормально думать.
Иллюзионист чуточку приуныл, но делать свою работу пошёл.
Прикоснулся своим трезубцем к шее сятэй-гасира, и тот, до этого крупно дрожавший от страха, тихо обмяк, уронив голову. Тсуна же сказала — безболезненно. Остальные двое побледнели как смерть и готовы были упасть в обморок.
Да, очень страшно, когда иллюзионист может сделать с твоим сознанием всё, что хочет.
Но Мукуро, чтобы не расстраивать Тсунаёши, пока ничего не сделал. Но все прекрасно понимали, что «пока» — ключевое слово.
— Да, они из Исинедзу-гуми. Остатки его сбежали в Корею и там обосновались, более-менее восстановившись. Но мстить они пришли не тебе, они даже понятия не имеют, что та, кого они называют Кошкой — это ты. Они пришли мстить Саваде Емитсу, ведь это после его визита их клан был уничтожен. Да, логично, я знаю, не смотри на меня так. Они решили, что Нану-сан никто не охраняет, но она нужна консильёри. Да, стреляли они капсулами со снотворным, забыл сказать. Где-то в пути они решили, что ты-то точно знаешь, кто эта Огненная Кошка. Да, это тоже очень логично… И решили попробовать продать Нану-сан за информацию сначала тебе. Всё.
— Идиоты. — мрачно согласилась девушка. — Так, чем они там, восстановившись, занимаются?
Всегда и всем надо давать шанс.
— Ты захочешь уничтожить клан.
— Ясно.
— А можно, я уничтожу? — они оба уже успели забыть, что Бьякуран здесь есть. Он же со своей фирменной улыбочкой заглянул Тсунаёши в глаза, обнимая за плечи.
— Можно. — устало согласилась она.
Чем бы дитя ни тешилось…
— Спасибо, Тсунаёши-тян! — запрыгал от радости капо Миллефиоре. Рассиэль, стоявший у стеночки, только ухмыльнулся, ще-щекнув. Кикё кивнул, принимая приказ.
Тсуна вздохнула.
— Этих троих тоже… Уничтожить.
И вышла. Она была уверена, что всё будет сделано.
Комментарий к Часть 37 Я знаю, оно маленькое. Но оно есть.
====== Часть 38 ======
Комментарий к Часть 38 Оядзи – советник кумитё.
О-нээ-сан – “старшая сестра” – так называют влиятельных женщин в кланах якудза.
— Значит, у меня теперь есть брат и… Сестра? — переспросил Шу, когда все более-менее утихли, выпили годовой запас успокоительного, и немного разобрались в ситуации, выслушав историю Наны.
— Да… — задумчиво отозвалась женщина. — К сожалению, у тебя есть брат…
Парень немного удивился.
— А сестра?
Надо же ему что-то о них знать? Или не надо… Или надо пристрелить обоих вместе с отцом, чтобы навсегда вычеркнуть их из жизни матери…
— Да… К счастью, у тебя есть сестра.
Все обитатели и гости базы собрались в гостиной.
Тсуна внимательно рассматривала записку матери, утащенную у Реборна из-под носа. Вот что означает фраза «приходи со своими людьми»?
— По традиции на встречи таскают хранителей, желательно — всех имеющихся. — заявил Бьякуран.
Ему тут же поступили возражения:
— На официальные встречи! Принцесса идёт в гости к своей матушке, ще-ще!
Тсунаёши взъерошила белобрысую голову и объяснила:
— В кланах якудза принято брать на встречи только оядзи, который может быть не из хранителей. Или вообще никого.
— Я думаю, что она имела в виду просто тех, кого ты сама посчитаешь нужным ей представить. — сказал Мукуро. — Мы же все люди, в конце-то концов.
— Ну, а кого я должна считать нужным…
— А телохранителей надо? — влез Кикё, думая, как всегда, о безопасности и её организации, а не о чём-то менее, с его точки зрения, важном.
— Но зачем телохранители киллеру? — возразила Тсуна. — Я же… Стоп. А для мамы и Ироказэ-кай я…
Кто она для них? Просто «тупая больная девчонка» — уже не прокатит. Да и зачем? Помешает? И кто они для неё? Может ли она им… Доверять?
— Давай так. — прервал её сомнения Верде. — Ты готова умереть за Нану и Шу?
Он сказал это так, будто сейчас действительно решалась их судьба, судьба всего мира… Всего мира? Да, пожалуй. Нет, половины. Но всё же половины мира.
— Да, готова. — решительно отозвалась девушка.
— Замечательно. Значит, ты для них и киллер, и хакер, и всё, что им бы неплохо о тебе знать. Хорошо?
Хорошо. Действительно, если ты готов умереть за человека, то какая разница, насколько ты можешь ему доверять. И так и так ты уже готов.
— Хорошо.
— Но, Тсунаёши… — все остальные хором попытались возмутиться, но их прервал Верде, врезав Спаннеру (до других не достал) по шее для верности:
— Хорошее решение.
Это было сказано таким тоном, что все возражения сразу куда-то отпали.
Тсуна кивнула. Хорошо.
Где-то через час, наконец, собравшись, в том числе и с мыслями, Тсунаёши стояла у массивных дверей в резиденцию Ироказэ-кай.
— Ну входи уже. — поторопил девушку Мукуро.
После долгих пересудов Тсуна взяла его одного. Мукуро соответствовал всем желаемым обществом критериям: японец, хранитель, киллер (более-менее), если не самый приличный, то хотя бы больше всех работавший с якудза и имеющий возможность быстро исчезнуть, если что. После долгих лет совместной работы он научился понимать Тсунаёши с полуслова и угадывал её желания, когда не мог связаться с ней в трудной ситуации. Также он был девушке как советник и для якудза его вполне можно было обозвать оядзи.
— Если ты сейчас не войдёшь, я вышибу дверь. — добавил иллюзионист.
Угроза подействовала и Тсуна нерешительно нажала дрожащей рукой на кнопку звонка.
Ей открыл хмурый и задумчивый кобун. Не очень добро посмотрел на девушку и спросил:
— Кто такая?
Пока Тсунаёши старалась успокоиться и скрыть свои эмоции, как подобает лучшему в Японии киллеру, иллюзия гордо вздёрнула голову, твёрдо и немного высокомерно посмотрела на мужчину и ответила:
— Меня зовут Савада Тсунаёши.
Мукуро, видимо, решил, что одной этой фразы хватит. Тсуна так не думала, а ещё ей казалось, что можно и даже лучше было бы представиться Ироказэ Тсунаёши, ведь фамилия Савада — самое омерзительное, что должно быть сейчас у якудза клана Ироказэ. Да и называть себя Савадой при сознательной-то матери…
Но кобун сразу успокоился, даже выдавил из себя приветливую улыбку, чуть поклонился и сообщил:
— Кумитё-сама давно ожидает вас, Тсунаёши-доно.
Девушка вошла и пошла за кобуном.
Пару раз она-таки упала на лестнице, но Мукуро был настороже.
Сама же она об этом почти не думала. Её больше занимало то, что она ещё не знала, кто сейчас кумитё и зачем её ждут. Ясно, что Нане в качестве главы клана якудза обрадовались бы намного больше, но, может, она ещё не заняла этот пост? Тогда Тсуну должна была ждать встреча с Шу, ведь её мать тогда назвали бы «о-нээ-сама». Но Шу-то она зачем? А если кумитё всё же Нана, то ведь далеко не весь ещё клан знает о том, что она вернулась. И куда тогда делся бы Шу?
