Реборн… поначалу боялся отойти от неё дальше, чем на сорок метров и дольше, чем на десять минут. И его нетрудно было понять. Потом он, конечно, привык и бояться всего перестал, но обращался всё равно как с хрустальной. Даже ношение на руках прилагалось. Тсунаёши чувствовала себя такой дурой из-за этого всего… Тсуна вечно чувствовала себя глупой. А иногда ещё с ужасом понимала, что совершенно не умеет любить.

Да только вот все эти моменты — дождливые дни, холодные ночи, ветреные промозглые утра с серым небом, печальные вечера с небом сумрачно-синим, пустые постели, шумные толпы, нависающие небоскрёбы, простые размышления за чашкой чая и внезапные минуты грусти — Артур как будто чувствовал.

И всегда умел заставить её перестать об этом думать.

Ничего другого он просто не умел.

Но и этого хватало.

Всегда.