Киллер решил, что будет спрашивать у неё абсолютно всё и обо всём. Тем более, что если она по большей части говорит правду, то, может, удастся выведать что-нибудь о ней самой.

— А причём тут Ироказэ?

Но на этот раз он ошибся. Тсуна подумала, что на такое количество вопросов обидеться может и она сама.

— Это долгая история. Просто однажды Савада Емитсу им сильно нагадил. Настолько, что месть обязательна.

— Ясно. — о чём бы ещё спросить? Ведь надо. — Что случилось с доном Тимотео?

— Он сам вам скажет. — ответила Тсуна. Реборн ведь сам скоро всё узнает. Наверное.

— Ну хорошо. — Задумчиво ответил киллер.

Когда уже хоть кто-нибудь из её людей забеспокоится?! Будь он на их месте, он бы никогда не оставил её одну.

И не оставит. Пусть он будет стоять и разговаривать с ней хоть всю ночь. Он подождёт. Может быть, даже уговорить удастся…

Но что сделать? Что спросить? Может, взять её за руку? Но как она на это отреагирует?

Он посмотрел на её хрупкие, до болезненности тонкие руки, и подумал, что ей, наверное, тяжело носить металлические перчатки.

Он решил, что пока не надо к ней прикасаться. Зато у него созрел новый глупый вопрос, который можно было задать:

— Значит, Нагарэ больше не наследник?

— Да. Скорее всего, это Занзас.

Это уже намного лучше, по крайней мере, не самая ужасная кандидатура… Только разве это важно сейчас?

— Понятно… — киллеру вдруг очень захотелось задать вопрос типа «как дела». Ну, а какие другие варианты?

====== Часть 35 ======

Но тут… Дверь на крышу открылась с мощного пинка, и из неё вылетел Савада Нагарэ. Оба киллера обернулись к нему.

Но парень, не обращая никакого внимания ни на Закатное Небо, ни на пистолет Реборна, подскочил и заорал:

— Реборн! Мамка, сука, от нас смоталась!

Видно, уже осознал, что никто не будет теперь ему готовить, стирать, убирать… И что всё это придётся делать ему самому, под дулом пистолета Реборна.

У Тсуны сжались кулаки, пистолет же поднялся чуть выше и нацелился парню в лоб.

— Как надо отзываться о родной матери?

Но на этот раз Нагарэ его не послушался.

— Как она обо мне, так и я о ней! — и парень протянул записку, которую держал в руке.

Реборн посмотрел, нахмурился, протянул девушке.

Она гласила:

Не ждите меня, мрази!

Тсунаёши, милая, если ты это читаешь, то приходи, пожалуйста, ко мне со своими людьми. Мне нужно с тобой поговорить. Прости, если что.

Девушка попыталась скрыть от Реборна и брата дрожь в руках. Так значит, мама её… Помнит?! И хотела бы с ней поговорить?! Да, разумеется, хоть сейчас!

Она почувствовала, как горячие слёзы наполняют глаза… Нет, нельзя сейчас плакать! Надо сначала договорить с Реборном… Нет, клан Ироказэ лучше навестить завтра утром. Сейчас уже почти ночь, да и надо дать им там время со всем разобраться.

Радостные раздумья девушки были нагло прерваны — Нагарэ вдруг разом заметил ещё одно действующее лицо.

— Эй, Реборн, а это ещё кто?

Пистолет в руке не дрогнул.

— А теперь, Никчёмный Нагарэ, извинись и спроси ещё раз.

Он сказал это таким ледяным, пробирающим до самого сердца тоном, что Тсуна сама захотела извиниться за всё, что когда-либо сделала. Даже несмотря на то, что на неё пистолет никто не наставлял.

Её брат тоже понял, что он «слегка» охамел. Опять слёзы и дрожащие колени… Какие разительные изменения вдруг с ним произошли!

— И-извинит-те… Пож-жалуйст-та… — парень глубоко вдохнул и прикрыл глаза. — Реборн, кто это?

Рука с пистолетом чуть расслабилась.

— Это — телохранительница твоей сестры, лучший во всей Японии киллер, Закатное Небо. Если ей вдруг захочется тебя убить, я не буду ей мешать.

Тсунаёши тихо хихикнула, высушивая выступившие слёзы. Ей вдруг разом стало намного легче. Умеет же он успокаивать!

Реборн же повернулся к девушке и спросил:

— Ну так что?

— Обстоятельства изменились. — ответила она. — Мне надо будет ещё кое-что сделать.

Реборн вздохнул с облегчением. Случилось что-то, благодаря чему у Истинного Неба появился смысл ещё не умирать! Вот только что?

Нагарэ же с минуту смотрел на девушку, потом громко заржал.

На него недоумённо уставились оба киллера.

— Реборн, ты чего, совсем?! — возмутился парень, прекратив, наконец, оглашать диким хохотом крышу, уничтожая ночную тишь. — Тсуна, ш… сука драная, кончай этот маскарад!!!

Вот же ж… Чтоб его к ёкаям! Как?! Вот ведь действительно, брат! Лучше всех её знает, чтоб его!

Так, ладно, главное — держать маску и планку.

— В смысле?! — это киллеры сказали хором, поразившись своему единодушию и согласованности.

Нагарэ пренебрежительно фыркнул:

— Да как будто я не знаю, что во всём Намимори одна-единственная Тсуна без голоса!

Пока Реборн был в ступоре, Тсунаёши лихорадочно размышляла, как ей на это реагировать. Потом всё же, проигнорировав хотевшего что-то сказать Реборна, ехидно заявила:

— Хорошо, я передам Тсунаёши, что она, как вам кажется, может оказаться лучшим киллером Японии. Уверена, она сочтёт это за комплимент.

Реборн тоже не остался в долгу:

— Мда, Никчёмный Нагарэ, тебя ещё учить и учить… Только кто это будет делать?

Парень чуть удивлённо посмотрел на него, но киллер уже спрашивал у Тсуны:

— В записке было сказано про людей Савады Тсунаёши. Это… Меня не касается, да?

— Пожалуй, да. — задумчиво ответила Тсуна. С Реборном было приятно о таких вещах разговаривать — сразу всё понимал. — Вам лучше в это не лезть. Вы не слишком много работали с якудза, как я понимаю? — что бы он там не заподозрил, девушка была уверена, что сможет разобраться. В крайнем случае Савада Тсунаёши просто исчезнет, она как-нибудь сможет договориться с Кёей и Аохари-кумитё.

— Да, довольно мало.

Если бы он долго имел с ними дело, он бы узнал бывшую Ироказэ-кумитё.

Реборн же задумался. Что мог значить этот вопрос? Он подумал, что одна идея всё же имеет право на жизнь:

— Надеюсь, её там в клан не приняли?

Он попытался сказать это более-менее шутливым тоном, чтобы, в случае чего, не показаться идиотом перед Закатным Небом. Обычаи и традиции якудза он знал, но полагал, что его японская коллега знает и понимает намного больше.

— Нет, не приняли. — абсолютно серьёзно ответила Тсунаёши.

Чтобы девушку просто так приняли в клан якудза, ей надо было либо показать соответствующие умения, либо уже зарекомендовать себя в теневом мире.

Этот факт мог убедить Реборна, ведь никто никогда не слышал ни о какой Тсунаёши… Да и вообще, у неё же проблемы с координацией!

Реборн же сразу выбросил это из головы.

— А что там с Наной, вы не знаете?

Тсуна тяжело вздохнула. Ну вот как маленький ребёнок, честное слово! Откуда Закатное Небо может знать, что там с Наной, если её подопечная совершенно не общается с матерью?! Хотя, в свете последних событий… Мало ли, чего он там подумал?

— Я бы сказала, что вас это тоже не сильно касается. Сегодня был длинный день, много чего произошло. В семье у консильёри тоже было не всё так гладко, как он бы хотел показать…

Девушка с минуту помолчала. Потом сказала:

— У меня ещё есть важные дела, я, наверное, вас покину. Мукуро…

Её утянуло в родной и любимый переход, где сразу же возник иллюзионист.

— Что это ты там делала? — возмущённо спросил он.

— С Реборном разговаривала. Смотри, кстати. — Тсунаёши протянула ему записку.

Мукуро прочитал и сказал:

— Замечательно, фу-фу. Вот видишь, она тебя помнит и благодарна тебе… И завтра ты поближе познакомишься и с ней, и со своим братом.

Тсуна устало кивнула, задумавшись о другом. Мукуро хмыкнул и жёстко продолжил:

— Но сейчас ты пойдёшь спать!

Девушка кивнула снова.

И они вышли из перехода на базе.

А в коридоре, перед дверью на крышу, тёмная тень сделала шаг назад, чтобы проходящие мимо Реборн и Савада Нагарэ ничего не заметили.