Ничего. У них у всех есть база, промысел, оружие, семья. У них есть они сами, а это главное. Они разберутся. В принципе, сама Тсуна им только мешала. Даже если они так не считают сейчас, то как-нибудь поймут. Ну, а чем она помогала? Эффектами пламени? Глупо. Это не её заслуга, не её достижение. Работой? Они все прекрасно умеют убивать. Пусть только они никогда не скажут Такеши и Хаято, что она была их Небом.
Три-ни-сетте деинсталлируется? Понадобятся новые Аркобалено? Но ведь никто из прошлой семёрки не войдёт в новую. И не умрёт. Они все будут спокойно жить своей жизнью. Аркобалено всё-таки нужны этому миру. Как и Вендиче. Раньше Тсунаёши их ненавидела. Потом повзрослела. Действительно, ужасный бардак творится без них в Токио.
Дона Андреа добьют и так. Слишком уж многие его ненавидят. Слишком уж многим он сломал жизнь.
Нана и Шу… Будут жить. У них всё будет хорошо. Их клан будет велик и огромен, уничтожит все остатки Барасава-кай и итальянских группировок, и станет ещё больше и величественнее. Может быть, Аохари Озэму сможет добиться милости любимой женщины, и у Шу появится отчим. Может, даже два клана объединятся, став вместе невиданной до этого силой.
Всё будет. У всех.
Она ничего не забыла?
Вроде нет.
А раз нет… То она всё сделала. Она сделала то, зачем жила.
На крыше школы, самого высокого здания в маленьком захолустном городке, стоял Реборн.
Когда Тсунаёши только вошла, она его не заметила. Слишком уж красивым было звёздное небо, смотрящее на свою земную коллегу невероятно понимающе. Но тьма успокаивала, помогала думать, что всё правильно. Что всё так и должно быть.
И, лишь подойдя к ограде, девушка услышала:
— Хаос.
Она вздрогнула и резко обернулась.
Киллер продолжил:
— Вижу, вы не ожидали меня здесь увидеть, хотя я попросил у вашего хранителя Тумана возможности с вами встретиться.
Девушка решила, что всё же поговорит с ним, но недолго. Чего бы наврать?
— Он меня не предупредил. Вы желаете о чём-то поговорить?
Реборн подошёл поближе.
— Не так, чтобы это срочно… Мне сказали, вы были в Токио?
Он осторожно обошёл личность сказавшего, и из-за этого Тсунаёши поняла, что он всё же благодарен Вайперу-Мукуро. За что? За повод встретиться с ней? Глупо. И неприятно. Что ж, скоро он поймёт, что это так.
— Да, я была в Токио.
Тсуна помолчала. Реборн тоже. Он лишь смотрел на неё с ожиданием.
— Был уничтожен клан Барасава, если вы не знаете.
— Не знал. — качнул головой Реборн.
— Совсем? Ладно. Война началась из-за того, что дон Андреа приехал в резиденцию на очередные переговоры с кумитё. В Ироказэ-кай подготовили на него покушение. Оно провалилось, в результате был убит сайко-комон Барасава-кай. Это было вчера ночью.
Реборн опешил.
— За… День?
— Даже меньше. На стороне Ироказэ-кай было много всяческого народа. Арашитори-гуми и ещё парочка мелких кланов. Вария телепортировала туда элитные отряды с высшими офицерами по просьбе одного из моих людей. Я подозреваю, что помимо Варии явился Бьякуран Джессо со своими людьми, но сама не видела. Впрочем, я вынуждена была иногда отвлекаться. Ещё не закончились бои в Токио, как в других местах все, даже самые маленькие группы, напали на штабы клана. Барасава-кай всем очень надоел, особенно своим многолетним и плодотворным сотрудничеством с итальянцами.
Однако, это объяснение не особо помогло киллеру достичь понимания ситуации.
— Хм. Причём тут Вария и Миллефиоре?
— Как только стало точно известно, что Занзас — родной сын дона Тимотео, как он сразу же стал первым кандидатом. А Миллефиоре входят в мою семью.
— Понятно. — сказал Реборн, лишь чтобы не показаться совсем в глупом свете перед Закатным Небом.
Краем глаза он заметил, что Нагарэ уже отбегал и возвращается домой, не дожидаясь его. Хорошо. Ладно, это неважно сейчас. Пусть делает что хочет, хоть весь город разнесёт. Ничто не важно, когда рядом — Закатное Небо.
Потом, чуть подумав, спросил, сам не зная, зачем:
— Вы отвлекались… Я могу узнать, на что?
Он сразу же отругал себя: этот вопрос мог выглядеть грубо и невежливо. И вообще, какое ему до этого дело?!
Но Тсунаёши обо всём об этом не задумывалась.
Раз задан вопрос, то надо что-то отвечать. Но что? Если она скажет, что это не его дело, то могут возникнуть какие-нибудь подозрения, недоверия. Да и просто обидно, когда тебя вот так посылают. Тогда что наплести?
Стоп. А зачем, собственно, лгать? Какой ей будет с этого прок? Ведь всё уже решено.
— Вы, наверное, помните… При нашей первой встрече я спрашивала у вас, не встречали ли вы иллюзиониста.
Как он мог не помнить?! Эта короткая встреча изменила всю его жизнь!
Но… Он тогда ещё очень остро осознал, что она живёт ради какой-то цели. Точно. «Я не умру, пока не выполню своей миссии». И, скорее всего, именно этот иллюзионист является её причиной жить. Его поиски.
Это было, как удар под дых — неожиданно и болезненно. Понимание. Если она говорит об этом иллюзионисте, то значит…
— Вы… Нашли его?
Он вдруг подумал, что школа — самое высокое в городе здание. И что рядом нет ни капельки пламени Тумана, которое всегда вместе со своим владельцем сопровождало Закатное Небо. И что девушка, когда он поздоровался, испуганно вздрогнула, что она не ожидала его здесь увидеть. Более того, тогда получалось, что она ещё и расслабилась. Это непростительно для киллера, это всегда верная смерть!
Реборн молил Бога, чтобы все его подозрения оказались всего лишь маленькой глупостью, из тех, над которыми Колонелло всегда смеётся и говорит, что «это уже паранойя». Но…
— Да.
Ну, а что ему ещё сказать?
При самой первой их встрече Реборн заговорил о её смерти. Она поддержала этот разговор. К сожалению, излишне. И как-то она тогда обмолвилась, что после того, как найдёт нужного ей человека, жить ей, возможно, будет незачем. Вообще Тсуна не помнила, что точно тогда сказала, но, хоть она наверняка лишь намекнула, Реборн должен был понять. Скорее всего.
Только вот он наверняка снова посчитал себя чем-то обязанным ей. Решил, что должен хранить её жизнь. И, судя по его реакции, он понял.
Зачем? Вот зачем? Кому нужно это никчёмное существование? Что оно приносит полезного, помимо этого ненавистного ужасного пламени и стабильности Три-ни-сетте?
Ничего.
Ну и что теперь ему сказать?
Да какая разница?
— Да, я его нашла. — повторила девушка.
Да, она его нашла. Реборн глубоко вздохнул и постарался успокоиться. Что теперь делать? Она же… А почему бы не спросить это у неё? Вдруг она за прошедшие годы передумала?
— И… Что теперь?
Киллер снова тут же осознал всю безграничную тупость своего вопроса, но было уже поздно.
Тсунаёши поняла, что он действительно понял.
Что отвечать?
— Ничего.
От такого ответа Реборну снова стало плохо.
— Но…
Тсуна уже давно хотела напомнить этому киллеру, что это не его жизнь. И даже не жизнь его объекта охраны. Что она ему никто, что он не должен заботиться и беспокоиться о ней. Ведь какая уже разница, что он там о ней подумает.
Но почему-то, девушка и сама не знала, почему, ей не хотелось его обижать.
Видя, что он собрался что-то возразить, Тсунаёши ещё раз повторила:
— Ничего.
И отвернулась, снова посмотрев на это огромное небо, испещрённое мириадами звёзд, у которого не было обязательств ни перед кем, людей, которые могли бы чего-то потребовать.
Реборн подошёл ещё поближе к девушке, почти вплотную. Что делать?
Но… Ведь Закатное Небо ещё не сделала кое-чего!
— А как же свержение дона Андреа? Вы, помнится, обещали мне…
— Когда я нашла этого человека, у клана Ироказэ появились причины уничтожить его, а у дона Тимотео — возможность. Кстати, ждите, он скоро, наверное, вызовет вас обратно. Возможно, как раз за этим, а возможно, и нет. Короче, вам не кажется, что все эти остаточки и без меня справятся?
