Только был момент, когда я чуть не поседела в очередную его вылазку. Как всегда, Тир улизнул из дома в город. Собрались они с друзьями в одном неприметном переулке и начали обсуждать старое заброшенное кладбище и то, как там, наверное, интересно. Мальчишки, естественно, загорелись идеей обследовать столь интересное место. Я напряглась, готовая в любой момент использовать силу, чтобы перенести своего подопечного домой, но случилась следующее.

– Может не стоит нам туда ходить? Мама говорила, что там опасно, – высказался самый младший из компании друзей, сероглазый и черноволосый эльфёнок Васиэль.

– Если боишься, Силь, то можешь не ходить, – заметил тот, кого все мальчишки считали лидером из-за того, что он был самым старшим в их группе. Потом этот парень посмотрел на Атриэля, который хмурил брови и заговорил с ним: – А ты, Тир, надеюсь, не струсишь? – насмешливо спросил этот… Этот… Очень нехороший мальчик, который пытался взять на слабо Атриэля.

– Нет, не струшу, – серьёзно ответил мой подопечный. Я взвыла. Только не это, он повёлся на эту глупую провокацию.

– Вот и отлично, – бодро сказал этот нехороший эльф-дракон. Да, этот мальчишка-предводитель был полукровкой, что для этого мира было нормой.

Пока мальчики обсуждали план для вылазки на кладбище, я лихорадочно листала свою книгу с информацией по жителям камней. И как же я потом ругалась, когда поняла, что не ошиблась в своих самых страшных догадках. Оказалось, что я не могу пойти против воли Атираэля. Означало это только одно, против его желания перенести его домой я не смогу. Только в случае опасности его жизни это правило перестаёт действовать.

Пришлось молча наблюдать за тем, как мальчишки осторожно шли к своей цели. Моё чутье проснулось сразу, как только Тир оказался рядом с этим неприятным и жутким местом. Чуйка вопила, что мальчишкам туда категорически нельзя ходить, но что я, заточённая в камень, могла сделать? Правильно, ничего, мне оставалось только наблюдать и быть готовой защитить Тира. И то, чего я боялась, произошло спустя двадцать минут блужданий мальчиков по кладбищу. Их просто окружила нежить со всех сторон, но моя реакция была мгновенной. Купол щита встал прочной преградой между этой пакостью и Атираэлем и ещё несколькими мальчишками. Укрыть всех не получилась, но я постаралась растянуть купол настолько, насколько могла без полной активации артефакта. Те, кто остались за защитой, просили их пустить, только это было невозможно. Для того, чтобы впустить их, нужно было снять купол и вновь его создать, а это время, которого могло и не быть. И пусть я буду жестокой, но в первую очередь я обязана защитить того, кто является владельцем камня. Только я не учла, что Тир будет против такого расклада, мальчик давно уже понял, кто его оберегал, поэтому и сжал руку на своей груди, где висел камень под одеждой. Он приказал:

– Салиасиаль, сними купол, это приказ, – услышав эти слова, сжав кулаки и прикрыв глаза, я выдохнула сквозь зубы и подчинилась, снимая защиту.

Когда открыла глаза, «телевизор» показал ухмыляющиеся лицо моей личной головной боли. А он тем временем начал… Кидаться в нежить стихийным заклятьем – ледяные иглы. Потом в ход пошел и камень. Мне пришлось подстроится под обстоятельства и прикрывать по мере надобности от ударов нежити Атриэля. Под утро следующего дня, в лучах рассвета, посреди горы из остатков нежити, стоял Тир. Он смотрел, как восходит одно из дневных светил и молчал. Его рука легла на мою клетку.

– Прости, если разозлил или напугал, и спасибо за помощь, алэвиса, – проговорил тихим голосом мальчик.

Мне только и оставалось, что вздохнуть, а потом послать импульс силы, чтобы заставить сверкать изумруд. Сделала я это, чтобы дать понять, что услышала и не злюсь.

После того случая Тир изменился, перестал бегать в город, больше стал уделять внимания учёбе и тренировкам. Я понимала, что тот случай сильно повлиял на него, и сейчас он стремится сделать всё, чтобы в будущем в подобной ситуации спасти своих друзей.

Так продолжалось какое-то время, пока однажды Атриэль не снял кулон с шеи. Он положил его в шкатулку, сам же уселся на подоконник, с безучастным видом из окна. Мальчик смотрел на то, как капли дождя бегут по стеклу вниз. Я мысленно вздохнула, пришлось начать сверкать, чтобы привлечь его внимание. Мальчик, заметив сияние камня, спрыгнул с подоконника. Подойдя к шкатулке с лежащим в нём артефактом, он улыбнулся и спросил у меня.

– А может, нам с тобой проведать ребят? – он надел артефакт на шею. Мне снова пришлось заставлять камень сиять, тем самым соглашаясь. Тир улыбнулся шире и весело произнёс: – Ну, тогда, переноси меня в город.

В этот раз приказу я последовала с радостью. Перенеся мальчика к дому одного из его друзей, решила пока заняться своим делом и перенести сделанные фото на ноут. Пока занималась делом, в пол глаза присматривала за весело болтающими мальчишками. Всё было хорошо, до того, пока моё чутьё снова не завопило, а перед глазами пронеслась сцена. Отец Атриэля, окружённый вооружёнными людьми, но это я так условно назвала, ибо понять, к какой расе они относились, было невозможно. А декорациями послужило, то поместье, где жили сын и отец. Понимая, что, скорее всего, враги его отца активизировались, я скрыла мальчика ото всех щитом сокрытия.

Три дня Тир провёл с друзьями в полном неведении, а когда мальчик вернулся в поместье, там его ждали князь с сыном и куча их подчинённых. Они рассказали о случившимся, о том, что его отец послал сигнал, прося о помощи. Люди князя прибыли, но было поздно. Эстриэл погиб. Всех, кто участвовал в этом заговоре уже казнили.

Пока Тир говорил с князем и после разбирательства, он не проявил ни одной эмоции, одно холодное спокойствие. И даже на похоронах отца он не проронил ни слезы. Все его порицали и шушукались за спинами, но эльфёнок никак не реагировал на всё это. После недели траура он стал главой семьи, и только тогда, уйдя в сад, он рухнул на колени, сжав в руках последний подарок отца, – мою клетку, – он плакал. Одна из слезинок попала на камень, и тогда произошло то, чего я так долго ждала. Полная активация артефакта.

Материализовавшись в мире, первое, что я сделала, подошла к Тиру и, сев рядом, обняла мальчика.

– Я рядом, ты не один, – произнесла тихо. От звука моего голоса мальчик вздрогнул и, перестав плакать, посмотрел на меня серьёзными глазами.

– Ты кто? Что тебе от меня нужно? Неужели тоже пришла меня убить? – холодно спросил Тир.

– Нет, Тир, я не хочу тебя убивать. А кто… – произнесла спокойно, улыбнувшись нежной улыбкой. Камень сверкнул от импульса моей силы. Я вновь заговорила: – Думаю, ты и так уже знаешь.

– Салиасиаль, – поражённо выдохнул мальчик.

Я молча кивнула и улыбнулась. Миг, и меня уже обнимают маленькие ручки, эльфёнок снова заплакал. Обнимая его, гладила по голове и шептала успокаивающие слова.

Алиса Лебедева:

Алый лес – невероятное место, где деревья, похожие на клёны, имели различные оттенки красного цвета, порой их разбавляли золотая и рыжая листва. Лес выглядел как осенний, поскольку под ним находился магический источник. Я улыбнулась и, прикрыв глаза, призвала свой фотоаппарат.

– Ого! – воскликнул удивлённый эльфёнок. – А что это за штука? – спросил Тир наблюдая за моими действиями.

– Это фотоаппарат, делает мгновенные картины, – пояснила я. Протянув ему фотик, предложила: – Хочешь вместе сфоткаемся?

Мальчик начал быстро-быстро кивать головой. Улыбнувшись, присела на корточки, обняла ребенка за плечо, досчитав до трёх, сделала снимок. Когда же мы оба посмотрели на получившееся фото, то я не смогла сдержаться и рассмеялась. Тир на фотке смотрелся очень забавно: русоволосый мальчишка с любопытством и удивлением смотрел на нас, немного хмуря брови. Я же на фото улыбалась и обнимала его за плечо.

– Мне это картина не нравится. Давай сделаем другую, – пробурчал немного недовольный ребенок.