А то, как он призвал меня, порезал случайно руку и давай хватятся за рубашку, под который был скрыт артефакт. Я уже начала задумываться, что это у них семейное – чисто случайно меня призывать.

Но я не жаловалась. Уриэль стал мне хорошим другом, с которым я могла не притворяться и вести себя, как хочу. А вела я себя, как подросток. Угу, ударилась во второе детство, поняв, что жить мне ещё, ну, очень долго. Эльф сам не возражал по поводу моего поведения, из-за чего слуги часто видели как мы дурачимся и смеёмся где-нибудь. Нам обоим было всё равно на мнение окружающих. Мне – потому что устала бояться осуждения других. Ну, а Уриэлю с самого детства было фиолетово на мнение других, главное, чтобы тем, кем он дорожил, было хорошо, и они были счастливы. Поскольку я в этот круг малочисленных близких входила, он заботился о том, чтобы меня никто не трогал и не досаждал, когда я была вне изумруда, за что я была очень благодарна. Благодаря ему моя душевная рана после потери Тира стала медленно затягивается и уже не так сильно кровоточила.

Сегодня я вновь подшутила над Уриэлем и сделала очень милое фото – высокий, статный эльф с зелёными глазами и волосами цвета золота сидел на лавочке в саду с цветочным венком на голове и задумчиво смотрел вдаль. Я, как настоящий дракон, любовно погладила свой фотоаппарат после возвращения в свой домик в виде артефакта и пошла распечатывать фотографию. Благо, за время пребывания тут я многое из техники перетащила в свою «норку». Распечатав и повесив очередное дорогое сердцу сокровище на стенку, решила глянуть, чем там занят этот ушастый, а этот нехороший эльф гулял по моему любимому алому лесу.

– Эй, так нечестно! – воскликнула я и решила исправить эту вселенскую несправедливость.

Я появилась аккурат перед носом этого ушастого блондина, он от неожиданности застыл на месте и с непонимающим ничего видом посмотрел на меня. Но уже через несколько минут он отмер, схватил меня в охапку, закинул себе на плечо и со злодейским смехом куда-то побежал.

– Пусти! – воскликнула я, стукнув его ладошкой по спине. Ноль реакции. – Пусти, изверг, кому говорю! – вновь стукнла его по спине, за что получила, хоть и не болезненный, но не особо приятный, шлепок по попе.

– Сиди смирно, скоро доберёмся до места, вот тогда отпущу, – веселясь, произнёс этот нехороший эльф. Я обиделась, надулась и… Продолжила висеть на плече эльфа, молча пыхтя, как ёжик, от недовольства своим положением.

Когда мы, наконец, остановились, меня поставили на ноги и повернули к себе спиной. Все возмущения пропали тут же, а с губ сорвался вздох восхищения. На ровной круглой поляне стояла беседка.

– Она твоя,– шепнул мне на ухо Уриэль. Повернувшись в объятиях эльфа, обняла его за шею.

– Спасибо, – выдохнула я благодарным шёпотом.

– Всегда пожалуйста, подруга. И с днём рождения, Алиса, – произнёс он, отстраняясь и улыбаясь мне самой светлой и яркой улыбкой, на которую был способен этот блондинчик.

Я удивлённо посмотрела на него, а потом рассмеялась. Ну да, я ведь ему рассказывала, как у нас празднуют этот праздник, и в какой день родилась сама. За все эти долгие годы, впервые я праздновала свой день рождения, мы сидели в той самой беседке, ели торт, пили вино и вели весёлый разговор обо всем и, в тоже время, ни о чём. Так и прошёл этот ещё один счастливый день.

Уриэль Элэотэль: 

Мне снился кошмар, которой всё длился и длился. Я пытался вырваться из его липких холодных рук, но у меня не получалась. Уже начал думать, что это никогда не закончится, но из последних сил сделал ещё одну попытку проснулся. И у меня получилось.

Подскочив на кровати, я потёр лицо руками. По спине текли холодные капельки пота. Да уж, давно мне такие сны не снились. Убрав руки от лица, я огляделся и нахмурил брови. В комнате было слишком темно, и это при том, что обычно шторы плотно я не закрывал. Неужели Алиса их прикрыла? Но она знает, что я люблю вставать с первыми лучами дневных светил. «Странно всё это» – подумал и решил лечь спать, может с утра будет легче во всём разобраться.

Но когда проснулся утром, как я предполагал, всё ещё повсюду была тьма, и это начало беспокоить не на шутку. Кровать рядом со мной прогнулась, намекая, что рядом кто-то сел, и что с моими глазами что-то не так. И это заставило напрячься и быть готовым в любой момент…

– Ну, и чего ты сидишь и смотришь? Неужели тебя что-то беспокоит с утра пораньше? – произнёс знакомый нежный голос, сбивая с мысли. Я расслабился, поняв, кто же рядом со мной находится.

– Лиса, я не вижу, – повернув голову, как я предполагал, в её сторону, произнёс с грустью. Я физически почувствовал, как девушка хмурится, и улыбнулся. Странное ощущение. Наверное, мои чувства обостряются из-за потери зрения.

– Как давно это произошло? – после долгого молчания произнесла серьёзным тоном свой вопрос Алиса. Я задумался, вспоминая вчерашний день, потом вечер и … Точно, ночью, я перестал видеть после того, как проснулся посреди ночи.

– Ночью мне приснился кошмар, и я проснулся, и уже тогда, скорее всего, не видел, – рассказал я Алисе.

– Вот же… – дальше шли непонятные слова на незнакомым мне языке, но понял одно, это были очень эмоциональные и цветистые ругательства. Алиса вздохнула и произнесла виноватым голосом: – Прости, не сдержалась.

– Не извиняйся, я всё понимаю, – произнёс и, невесело улыбнувшись, добавил: – Сам бы сейчас выругался, да воспитание не позволяет при девушках ругаться, – произнёс более весёлым голосом и постарался подмигнуть девушке.

– При мне можешь ругаться, сколько хочешь, – в том же более весёлом тоне ответила Алиса и взяла меня за руку. Она сжала мою ладонь своими тонкими пальчиками. – Пошли, помогу тебе одеться и умыться, – потянув легонько за руку, произнесла ласково девушка.

– Я и сам могу всё сделать, – возразил я и встал с кровати. Благо спать любил на самом краю, а не в центре этого большого «плаца», где таких как я могло поместится четверо. Алиса хмыкнула и отпустила мою руку.

– Хорошо, упрямец, делай всё сам, но потом не жалуйся мне, – насмешливо произнесла Алиса.

А я представил, как она ухмыляется и, сложив руки на груди, смотрит на меня со смешинками в серо-голубых глазах. И мне расхотелось спорить мгновенно. Резко пришло осознание, что сейчас я тот самый беспомощный котёнок, которого когда-то нашла Лиса в лесу и принесла в поместье. Котенок, кстати, вырос в большого рыжего полосатого кота, который теперь жил в нашем поместье и гонял, нет, не мышей, воров, которые порой пытались нас ограбить. За что и получил от меня кличку Страж.

При воспоминании об этом пушистике на душе потеплело, и я улыбнулся. Повернул голову, как я думал, в сторону девушки и заговорил:

– Сдаюсь, помоги мне, пожалуйста, Алиса, – произнёс я, добавляя в голос немного жалостливые нотки. С ней я мог и так говорить не боясь, что она начнет меня жалеть, да и слабостью Лиса это никогда не считала. С ней всегда можно было быть собой. Так и в этот раз вышло, она, хмыкнув, взяла меня за руку.

– Что, испугался? – насмешливо спросила девушка, я улыбнулся.

– Нет, ноги жаль бить об мебель, – признался ей, ведомый, как я думал, в ванную комнату.

– Понимаю, не бей мебель, жалко, ещё сломается, – съехидничала девушка.

– Лиса! – возмутился я.

– Ась? – глубокомысленно ответила эта нехорошая поганка и хихикнула.

– Тебе что, меня совсем не жаль? – спросил я, делая вид, что обиделся, но, на самом деле, в душе я смеялся.

– А что тебя жалеть? – удивлённо спросила она, и я был уверен, что смотрела она на меня сейчас с самым честным удивлённым лицом, но при этом её с головой выдавали глаза, которые так и лучились смехом. – Нет, ну, серьёзно, зачем тебе моя жалость, – продолжала говорить девушка, изменив тон голоса на серьёзный. – Ещё раскиснешь, хандрить начнёшь, а мне слушай эти девичьи причитания, – на последних словах её голос изменился и стал из серьёзного весёлым.