— Таких величин нет, — сказал он. — Должно быть нормальное обозначение.

Он посмотрел на нижнюю часть устройства — никаких обозначений на нём больше не было.

— Новая единица, в честь Конара? — Линкен насмешливо хмыкнул. Рядом хихикнул Айрон; наткнувшись на тяжёлый взгляд Гедимина, лаборант быстро отступил за спину Хольгера.

— «Конар» пишется через «си», — буркнул ремонтник. — Я спрошу, что за кьюгены. Но странно, что сигма просачивается наружу. Защитные поля очень надёжны.

— А я говорил, что ты пренебрегаешь техникой безопасности, — сказал Константин — от двери ему был прекрасно слышен весь разговор. — При всём уважении к тебе, рано или поздно придётся изъять у тебя ключи.

— Сделаю новые, — угрюмо отозвался сармат, приводя в движение манипулятор, встроенный под защитное поле. Дозиметр, уложенный в спусковой жёлоб, легко скользнул внутрь купола и остановился, когда его сжала подвижная «клешня». На экране зарябили цифры — омикрон- и сигма-излучение стремительно росли. Две секунды спустя вспыхнул тревожный красный сигнал, и прибор испустил пронзительный писк.

— Доставай! — Иджес, не выдержав, толкнул Гедимина в плечо. — Тащи наружу… Жёваный крот! Он же сам теперь будет фонить, так?

— Не будет, — отозвался ремонтник, извлекая дозиметр из-под купола. — Внешний корпус из рилкара, под ним — защитное поле по всему контуру. Нечему там фонить.

Красный сигнал погас, цифры снова зарябили, возвращаясь к обычным для Ураниум-Сити значениям. Ничего странного… не считая семнадцати микрокьюгенов сигма-излучения. «Интересно, какая нужна интенсивность, чтобы воздействие стало заметным,» — подумал Гедимин. Здесь, в Ураниуме, спросить было не у кого, ответит ли Герберт, зависело не столько от него, сколько от цензуры, и в последнее время, как заметил сармат, она стала строже.

— Оставим эту штуку здесь, пусть измеряет, — предложил Иджес, с заметным облегчением выбираясь из хранилища. Константин фыркнул и неожиданно резким движением вывернул прибор из руки Гедимина. Ремонтник изумлённо замигал.

— Будет лежать на моём столе. Брать под расписку, — процедил Константин и сунул дозиметр в карман. Гедимин и Иджес ошарашенно переглянулись.

…В вестибюле «Новы» на стене висело расписание, рядом с ним — список участников гонок на миниглайдах по северному шоссе. Гедимин нашёл там всего два имени «старых» сарматов — в основном собрались филки, и среди них — все трое лаборантов научного центра.

— Надо же, — Иджес подошёл к расписанию и недоверчиво хмыкнул. — АЭС будет открыта для посещения? И кто туда пойдёт? Всех атомщиков вы сводили в том году, а остальных туда не заманишь.

— Тем лучше, — отозвался Гедимин, прикидывая про себя, как удобнее пробраться на станцию. Он не сомневался, что «макаки» выставят охрану, возможно, даже усиленную — и что охранники при первой возможности напьются виски и уйдут купаться в градирню. «Попробовать пройти в зал управления,» — мысленно внёс в планы Гедимин. «Операторы не должны помешать. А потом — спуститься в научный центр.» Он незаметно дотронулся до пояса — за последнюю неделю ключей, спрятанных в жёстких полых пластинах, стало больше. «Есть одна мысль…»

Арбогаст Марци закончил речь, голографические проекторы отключились, и патрульные отошли от двери, позволив сарматам выйти из кинозала.

— А про научный центр ничего не сказал, — обиженно хмыкнул Иджес, мимоходом забирая со стола на лестничной площадке небольшой контейнер с глинтвейном. — И про ирренций тоже.

— Мартышки любят секретность, — отозвался Гедимин, пряча в карман полупустой тюбик табаско. Он честно пытался слушать речь Арбогаста — и, как обычно, потерял нить мысли на третьей фразе, и даже доза капсаицина не помогла, хотя в мозгу немного прояснилось.

— Куда теперь? — спросил Иджес.

— Я за кексами, а потом — на озеро, — ответил ремонтник. Поздравления из Лос-Аламоса были получены ранним утром, ответные — отправлены ещё с вечера, интересных новостей не было, — оставалось дождаться, когда закончатся полёты над северным шоссе, и глайдеры повезут желающих на АЭС.

— Что, не пойдёшь на гонки? — Иджес удивлённо мигнул. — Зря. У нас такого ещё не было. Не хочешь посмотреть, как Айрон летает?

— Мало я на него смотрю, — сармат недовольно сощурился. — Иди, если хочешь. А я — на озеро.

…Что-то небольшое, тёмное, блестящее качалось на воде недалеко от берега, и Гедимину померещилось, что под кустами всплыла одна из подводных лодок. Он поддел странную вещь палкой, подгоняя её к берегу, она податливо шевельнулась — не так, как реагировал бы на прикосновение металл.

«Мёртвая рептилия,» — сармат выловил найденное из воды и задумчиво осмотрел, но так и не придумал, для чего мог бы использовать небольшую дохлую змею. «Извлечь кости и сделать цацку? Такой у меня ещё не было.»

Кусты зашуршали, роняя бурые листья, — на берег выбирался Хольгер.

— Змея? — он посмотрел на рептилию и покачал головой. — Кажется, тебе слишком долго пришлось тут сидеть. Но уничтожать животных — это лишнее.

— Оно такое было, — буркнул Гедимин, засовывая змею в карман. — Ну так что, пойдёшь со мной?

— Опыт обещает быть интересным, — кивнул Хольгер. — Я с тобой. Надеюсь, макаки не выставят охрану… и патрульные найдут себе другие занятия.

— Чем можно аккуратно растворить кожу и мышцы, но не повредить кости? — спросил Гедимин, застёгивая комбинезон и вылезая из кустов.

— Биологическая очистка, атомщик, — едва заметно усмехнулся химик. — Те, кто работает с костями, обычно прибегают к ней. Найди в лесу большой муравейник…

…Глайдеры, идущие к «Полярной Звезде», отходили от Грузового аэродрома, и на их платформах не было свободного места — сарматам, чтобы не выпасть за борт, приходилось держаться друг за друга, а филки вообще не рисковали садиться на первые транспорты и ждали в стороне, пока «верзилы» уедут, и станет свободнее. Гедимин не боялся давки, но и он замер в изумлении, когда увидел погрузку.

— Не ожидал? — пробегающий мимо Линкен хлопнул его по плечу. — Там у вас собирается весь Ураниум.

— Ты едешь? — спросил Гедимин, высматривая ближайший глайдер.

— Насчёт меня у охраны особые указания, — качнул головой взрывник. — Можно делать ядерное топливо, нельзя войти на атомную станцию. Ну, макакам виднее!

…У въезда на станцию стояли четверо патрульных со станнерами; экзоскелетчиков нигде видно не было, и Гедимин довольно ухмыльнулся — его предположения не разошлись с реальностью. За первым постом охраны дежурили сарматы в белых комбинезонах. Заметив ремонтника, некоторые помахали ему. Один из них был низкорослым и худощавым, рядом с ним стоял широкоплечий ссутуленный сармат со странно вытянутой головой, — очертания медвежьей морды угадывались даже под шлемом. «Бьорк прикрывает Айзека?» — усмехнулся про себя Гедимин и помахал в ответ.

«Разойдёмся,» — жестом сказал он Хольгеру, когда они, ненадолго слившись с толпой, проходили мимо запасного генератора. «Через час у ангара,» — ответил химик, сворачивая направо. Гедимин обогнул генератор и вышел к главному корпусу.

Нечего было и думать проникнуть туда незаметно — это сармат понял сразу же, как только увидел рой круглых летающих дронов вокруг здания. Камеры повисли вдоль стен, снимая площадь. За ними присматривали люди — их пустили на крышу и выдали каждому бронежилет и белый комбинезон, изготовленный по размерам филка. Многим даже эта одежда была велика настолько, что под её складками броня едва угадывалась. Заметив пристальный взгляд Гедимина, ближайший журналист толкнул летающую камеру в его сторону. Сармат отступил в сторону и сделал вид, что разглядывает предупреждающие таблички. Сегодня он был в личной одежде — о том, что он атомщик, не напоминало ничего.

«Хоть в трубопровод лезь,» — мрачно думал сармат, обходя главный корпус вместе с группой рабочих с сольвентного поля. Он надеялся, что они приблизятся к зданию, и можно будет незаметно подобраться к одному из боковых входов, но сарматы держались на почтительном расстоянии от стен, а когда приблизились к реакторам, отошли ещё дальше. На некоторое время их задержала табличка, запрещающая купаться в градирнях, и Гедимин отделился от группы, подошёл к стене и сделал вид, что осматривается. Камеры висели над его головой, но «смотрели» вперёд, на посмеивающихся сарматов; ремонтник довольно ухмыльнулся и шагнул к двери.