Генератор Сивертсена исправно свистел, треска больше не было слышно. «Так-то лучше,» — довольно сощурился безымянный, вытирая руки ветошью. Побитая в боях «Гарпия», к его удивлению, оказалась почти исправной и довольно крепкой, только долго остававшейся без внимания. Насос больше не истекал топливом, люк закрывался плотно, и вмятин, залитых распылённым фрилом, уже было не рассмотреть. «Летать будет,» — кивнул сам себе тридцать пятый и, оставив на крыле шлем и ремонтную перчатку, ушёл к чану с Би-плазмой.

Два огромных чана стояли рядом — Би-плазма и вода. Последнюю миску кто-то унёс, и безымянный набрал вязкую массу в горсть. Двое солдат в пятнистой броне стояли у чанов, негромко переговариваясь; экзоскелет одного из них был похож на перекрашенный «Тилацин» без двух конечностей.

— Больше мяса не привезут, — шептал один с тоской и отвращением. — Эти — последние. Мы одни в Атлантисе, и помощи ждать неоткуда.

— «Скаты» уже появлялись у побережья, — хмуро отозвался другой. — Лишь дело времени… Эй! Ты, слизи кусок, чего выпялился?!

Металлическая «лапа», снабжённая тремя бластерами, качнулась в сторону безымянного. Он отвернулся.

Ремонтной перчатки на крыле уже не было. Оглядевшись, тридцать пятый увидел на соседнем квадрате слегка побитую «Гарпию» и пилота, прислонившегося к её обшивке. Перчатка была пристёгнута к его поясу, он стоял, облокотившись на крыло, и слегка покачивался.

— Эй! Перчатку верни, — подошёл к нему безымянный. Пилот не отозвался. Его мутные глаза были полуприкрыты, и он не слышал и не видел ничего вокруг. Тридцать пятый хмыкнул, отстегнул перчатку от его пояса и тихо отошёл от чужого корабля. Минут через пятнадцать пилот должен был очнуться… вспомнит, что брал инструмент, или нет?

Под куполом взвизгнула сирена, и все, кто без дела слонялся по пустой площадке, шарахнулись к стенам. На свободный квадрат, едва не разломившись надвое, рухнула «Гарпия». Её нос был смят в гармошку и вдавлен в кабину, крылья заметно перекосились, две турели вырвало вместе с опорами и зарядными шахтами. Дымясь, она лежала на площадке, и непохоже было, что кто-то собирается из неё выйти.

Люк тихо скрипнул — кто-то потрогал его изнутри, но тем дело и кончилось. Безымянный, озадаченно мигнув, шагнул к «Гарпии» и постучал по стеклу. За зеркальной бронёй было не видно, есть кто-нибудь в кабине, или она пуста.

— Стоять! — «лапа» экзоскелета отшвырнула безымянного в сторону. Двое охранников подошли к «Гарпии», один рванул на себя её нос, второй пинком открыл люк. Тридцать пятый, поднявшись с земли, увидел пилота. Он так и сидел неподвижно, белое лицо блестело от испарины, из-под груды металла, придавившей его ноги, сочилась тёмная жижа. Когда люк открылся, он повернул голову к солдатам, но ничего не сказал, только стиснул зубы.

Охранник в пятнистой броне шагнул в сторону, поднимая «лапу» экзоскелета. Бластер испустил громкий треск, и пилот, застывший в кресле, дёрнулся и завалился набок. Рывком вытащив тело из кабины, солдат бросил его на землю и указал соплом бластера на безымянного — тот стоял ближе всех.

— Привести корабль в порядок!

Тридцать пятый взглянул на мёртвого пилота. Разряд бластера прошёл между его рёбрами и взорвал грудь изнутри — она странно вздулась. Крови на площадке было много, и не только от раны — ещё больше натекло с раздробленных ног.

— Пошёл! — «броненосец» ткнул безымянного бластером в плечо и прошагал мимо.

— Это было глупо, — сказал тот, глядя на удаляющихся охранников. Они не обернулись — грохот и лязг со всех сторон заглушили его слова. Кто-то тронул его за плечо, он повернулся и встретился взглядом с красноглазым пилотом в такой же пятнистой форме с молниями. Его кожа была светло-синей, — сам безымянный, отогревшись, уже побелел, но этот солдат словно только что спустился из стратосферы.

— Знал его? — тихо спросил тот, кивнув на тело. Безымянный качнул головой.

— Марци — ублюдки, — сузил глаза синекожий.

Координатор пронзительно пискнул.

— Сорок третий квадрат! Работать! — лязгнуло под куполом. Красноглазый поморщился.

— Это уже не полетит, — сказал он, осторожно перешагнув через тело и заглянув в кабину.

— Полетит, — безымянный присел рядом с носом, отстёгивая пластины обшивки. Они погнулись и отделялись с трудом. Из-под них пахло гарью. Взглянув на месиво сдавленных и местами потрескавшихся трубок, безымянный сжал пальцы в кулак, несколькими тычками выправил смятый металл и выпрямился. Из-за пробитого зеркального стекла на него смотрел хмурый красноглазый пилот. Выкинув наружу окровавленный кусок — то, что было ступнёй убитого — он постучал по уцелевшему пульту.

— Ну что?

— Изоленту и чёрную пыль сюда, — ответил безымянный. — Остальное здесь есть.

Недоверчиво хмыкнув, красноглазый выбрался из кабины. Мёртвого пилота уже унесли, осталась только лужа крови.

— Всё будет. Жди, — красноглазый скрылся за дюзами корабля. Тот, у кого ещё не было имени, склонился над смятыми трубками, осторожно выпрямляя их одну за другой. Сверху ему на руку упал обломок «сивертсена» — его корпус раскрошился от сильного удара, и генератор распался на отдельные детали. «Странно, что он долетел,» — подумал безымянный, собирая выпавшие куски и свинчивая их заново. «Странно. И бессмысленно.»

Наверное, он отключился, заливая фриловой пылью последнюю брешь в обшивке; когда он очнулся, чернота над куполом сменилась алыми и белесыми полосами. Он сидел, привалившись спиной к броне «Гарпии». Корабль выглядел почти новым, на носу даже вмятин не осталось, только пол кабины и край люка ещё были заляпаны кровью. Тёмную лужу на площадке уже вытерли.

— Эй, — окликнул его, перегнувшись через нос «Гарпии», красноглазый пилот. В его взгляде сквозило уважение.

— Целый, — он побарабанил пальцами по обшивке. — А ты силён. Я такого не ви…

От оглушительного воя под куполом безымянный вскочил на ноги, нащупывая что-нибудь, похожее на оружие, — но ничего такого рядом не было, разве что оторвать кусок от крыла «Гарпии»…

— В информаторий! — пискнул «жучок» на виске. — В информаторий!

Все, кто был на площадке — даже «броненосцы» — устремились вниз, в полутёмный коридор. Плотная толпа сдавила безымянного со всех сторон, и как он ни оглядывался, красноглазого не увидел.

— В информаторий! — координатору показалось, что солдат идёт чересчур медленно, и он испустил пронзительный писк. Безымянный сузил глаза, хотел высвободить руку и прихлопнуть железку ладонью, но другие Eatesqa сгрудились вокруг слишком тесно — нельзя было даже шелохнуться.

Коридор вывел в тускло освещённый зал. Там было просторнее. Сквозь расступившуюся толпу безымянный увидел солдат в броне — с двуручными бластерами наперевес они стояли вдоль стены. Над ними висел слабо светящийся экран.

Свечение стало ярче, а потом появилось и изображение — гладкая чёрная стена. Шестеро Eatesqa в серо-стальной форме стояли рядом с ней — один чуть впереди, двое за его плечами, ещё двое — у стены, и один — поодаль. Тот, кто был впереди, вскинул руку в приветствии, и безымянный увидел тонкие серебряные кольца — по два на каждом пальце — и такой же толщины браслеты, опоясавшие руку от запястья до плеча.

— Tzaat Eatesqa, воины всех планет, — голос был слишком громким, и безымянному захотелось отойти подальше. — Я, Саргон Криос, обращаюсь к вам!

— Привет, Саргон, — еле слышно пробормотали за спиной, и кто-то склонил голову на плечо безымянного. Тот недовольно покосился на соседа, хотел отогнать его, но понял, что тот уже отключился.

— Наступает переломный момент, — снова заговорил Саргон, и безымянный поднял взгляд на него. «Он — командир?» — подумал солдат, всматриваясь в глаза оратора. Что-то очень странное было в этом существе, — и тридцать пятый ещё сильнее захотел отойти от экрана.