— С тех пор, как вы пришли на нашу землю, нам очень часто приходится продавать то, что не предназначено для продажи. Может быть, это ещё одна сделка, о которой нам придётся жалеть несколько веков подряд… Итак, вы — официальный представитель компании «Вестингауз» на канадских территориях?

Разговор о деньгах «Вестингауза» был не очень интересен Гедимину. Он огляделся по сторонам, и его взгляд наткнулся на чужака, отделившегося от группы. Седой человек незаметно выбрался из кольца охраны и стоял среди кустов на берегу озера, задумчиво перебирая длинные листья и что-то напевая вполголоса. Гедимин тихо подошёл поближе; теперь он слышал немного больше, но по-прежнему не понимал ни слова.

Он старался не шуметь, но, видимо, его макушка отразилась в воде — человек замолчал и обернулся. Напуганным он не выглядел и за оружие не хватался, хотя бластер у него был, и Гедимин, мельком увидев рукоять, даже удивился неожиданно качественному мощному образцу.

— А озеро тебя помнит, — негромко сказал человек, спокойно разглядывая Гедимина. — Очень хорошо помнит. И других таких, как ты. А вот людей оно уже почти забыло. Не очень хорошо, но, видимо, на то были причины.

Сармат мигнул.

— Озеро — это водоём, — он покосился на охранников — они как будто не замечали ничего странного, но от людей всего можно было ожидать. — Вода, ил и камни. Оно не может ничего помнить.

Человек странно сощурился, будто сдерживая ухмылку; его лицо осталось неподвижным, но глаза весело блеснули.

— Не только вода, ил и камни, — сказал он, кивая на что-то за спиной Гедимина. — Ещё кое-что. И ты это знаешь. Так же, как твоя станция — не только железо, фрил и уран. Так?

Сармат изумлённо замигал и невольно оглянулся. Если бы не здания на севере, с берега можно было бы увидеть градирни — они были уже почти достроены — но обе они были закрыты крышами заводов.

— Нравится? — тихо спросил приезжий. Гедимин повернулся к нему.

— Станция скоро будет достроена. Она будет работать хорошо, — сказал сармат, глядя на озеро. Ничего, кроме воды и прибрежных камней, слегка затянутых илом, он не видел. «Ничего не понимаю,» — подумал он.

— Да, — согласился человек, протягивая руку и прикасаясь к груди Гедимина. Сармат вздрогнул.

— Сам бы не поверил, если бы не увидел, — еле слышно пробормотал приезжий. — И мы ничего не видели. Какая нелепая ошибка…

— Мсьё Джонс! — неожиданный окрик заставил Гедимина податься назад, а человека — опустить руку и едва заметно поморщиться. Охранники расступились; к берегу подошёл Фюльбер.

— Ваши спутники хотят вернуться в аэропорт. Я бы, в свою очередь, хотел пригласить вас на чашку кофе и поговорить о делах, не связанных со станцией и озером… О, мсьё Гедимин! Рад представить одного из лучших инженеров Ураниум-Сити.

Тейлор скривился и отодвинулся в сторону.

— Слизь, — еле слышно пробормотал он.

Джонс молча повернулся к нему и посмотрел на него в упор. Гедимин не заметил ни единого жеста с его стороны, но Тейлор вздрогнул всем телом и растерянно перевёл взгляд со старика на сармата.

— Я… приношу извинения, — с явной неохотой выдавил он и повернулся к Фюльберу. — Мы готовы, мистер Мартинес. Мы составим вам компанию в форте.

Охрана снова выстроилась кольцом, закрывая приезжих со всех сторон. Гедимин остался снаружи. Он успел заметить, как Джонс, уходя, на секунду обернулся; он долго стоял, растерянно глядя на озеро. «Какой-то очередной обычай, которого я не знаю,» — постояв так несколько минут, он пожал плечами и пошёл к воде, — перегревающийся мозг требовал охлаждения. «Надо выяснить.»

Короткое сообщение было отправлено ближе к вечеру; ответ на него пришёл перед отбоем, когда сармат, вдоволь насмотревшийся на недостроенную станцию с крыши, спустился в барак.

«Мсьё Гедимин, не принимайте близко к сердцу. Понимаю, мсьё Джонс произвёл на вас впечатление. Он — шаман и, возможно, единственный настоящий представитель «старейшего народа Атабаски» во всей их стае оголодавших волков. Он немного расспрашивал о вас во время нашей беседы. Кажется, вы тоже впечатлили его. Но я бы не советовал искать глубокий смысл в его словах. В конце концов, даже очень обширные знания умирающих традиций полностью бесполезны в наши дни. Месье «старейшие люди» понимают это так же хорошо, как и мы. Доброй ночи, мсьё инженер.»

В полдесятого дорога на Ураниум-Сити опустела. Гедимин, уже пятнадцать минут выжидающий на крыше машзала, увидел, как из города медленно выползает гусеничный глайдер с крытым прицепом. Груз был скрыт плотно закреплённым брезентом и матовым куполом защитного поля поверх него, но размеры было легко определить — не менее пяти метров в высоту и восемь или девять в длину. За первым глайдером, сохраняя дистанцию, полз второй.

— Наконец-то, — облегчённо вздохнул Константин и достал из кармана рацию. — Бьорк, как слышно? Все готовы?

Рельсовый кран центрального корпуса отогнали на запад, ближе к разгрузочной площадке. Пути для вспомогательных механизмов были проложены ещё две недели назад; они стояли над «колодцами» гермооболочек. Обернувшись к ним и пристально осмотрев все приспособления, Гедимин снова повернулся к дороге. Глайдеры приближались. Они двигались невероятно медленно; вдоль трассы по ходу движения выстроились «броненосцы» «Вестингауза», над лесом зависло несколько десятков дронов.

— Yi» hasulesh, — еле слышно прошипел Гедимин, вглядываясь в лес. — Никаких паршивых мартышек. Если хоть кто-то там трепыхнётся…

— Спокойно! — Константин крепко сжал его руку. — Всё будет в порядке.

…Айзек с дефектоскопом в руках растерянно хмыкнул и отошёл в сторону. Гедимин встревоженно посмотрел на него. Айзек успокаивающе пошевелил пальцами, кивнул на корпус реактора, со всех сторон облепленный сарматами, развёл руками и отошёл ещё дальше.

Огромный бак из прочного сплава — восемь метров в длину, пять в диаметре — был окружён любопытными сразу же, как только его привезли, и сейчас не осталось патрубка, из которого никто ни разу не выглянул, и поверхности, по которой никто не прополз. По меньшей мере пятеро сарматов возились внутри, взволнованно перекликаясь с теми, кто уселся на верхнем боку корпуса. В другое время Гедимин прогнал бы их, но сейчас он молча стоял у реакторов и широко ухмылялся, и его глаза горели жёлтым огнём.

— Эй, атомщик! — крикнул ему Константин, помахав смартом. — Чего стоишь? Давай туда! Когда заработает, в него уже не заберёшься!

Гедимин хмыкнул, признавая его правоту, и поднялся на платформу, на которой был уложен один из реакторов. Сарматы, увидев его у входа в бак, примолкли и заторопились наружу, но инженер не обратил на них внимания. Встав на край корпуса, он развернулся лицом к выходу и поднял руки, разведя их в стороны. Ему не удалось дотянуться до краёв, и он посмотрел вверх, прикидывая, стоит вставать на пальцы, или это бесполезно. Тут же внизу послышался строенный щелчок микрокамеры — кто-то быстро снимал на смарт. Гедимин, недовольно сощурившись, опустил руки и повернулся на звук. Напротив со смартом в руках стоял Константин и ухмылялся. Щёлкнув ещё раз, он проворно спрятался за спиной Бьорка.

Через две секунды Гедимин был рядом с ним, но достать фотографа уже не представлялось возможным. Бьорк, широко расставив руки, топтался на месте; вместе с ним переминался с ноги на ногу Константин. Увидев, что до смарта не дотянуться, Гедимин остановился и заглянул за спину мутанта.

— Покажи, что вышло, — попросил он. — Я не буду ничего удалять.

— А это всё равно не помогло бы, — усмехнулся Константин, протягивая инженеру смарт. — Снимки уже на главном сервере. Смотри, конечно. По-моему, вышло неплохо.

Сбоку подошёл Айзек, застенчиво хмыкнул и заглянул из-за плеча Гедимина в смарт. Там было несколько десятков снимков — сарматы в реакторе, на реакторе, выглядывающие из патрубков и залезающие внутрь. Гедимин попал в кадр дважды — когда стоял, раскинув руки, и когда, сердито щурясь, вылезал наружу. Посмотрев на своё лицо на последнем снимке, сармат слегка усмехнулся и вернул устройство Константину.