— Стой, — Джошуа — пока Гедимин озирался, он успел надеть шлем, но его голос был хорошо слышен сквозь маску — вынул из кармана маленький плоский предмет, запакованный в прозрачную плёнку, тщательно осмотрел его и прикрепил к поясу Гедимина. — Счётчик будет здесь. Не трогай его.

Дверь за ним не спешила закрываться, но над ней сомкнулось защитное поле, куда более плотное, чем купол над станцией.

— Реактор там, — махнул рукой Джошуа. — Здесь — бассейн выгрузки. Пока ты здесь, держись по эту сторону черты и не глазей ни туда, ни туда. В зале ты останешься один, дверь закроется. Я буду подавать команды, а ты — выполнять.

Он подошёл к длинному массивному рычагу, укреплённому на прочной опоре двухметровой высоты. Рычаг нависал над бассейном. Его опора стояла на единственном рельсе, огибающем весь зал — и, судя по всему, могла по нему скользить.

— Здесь была машина для выгрузки топлива. Это — всё, что от неё осталось, — Джошуа просунул руку внутрь рычага — там что-то пискнуло, и в раструбе загорелся тусклый огонёк. — Это захват. Когда он не работает — стоит на чёрной отметке. Я покажу, как с ним обращаться.

Он поманил Гедимина к себе, и тот заглянул в раструб. Огонёк — неяркий светодиод — подсвечивал шкалы с подвижными планками.

— Рука захвата движется вперёд и назад, — Джошуа с видимым усилием налёг на рычаг, и тот сдвинулся почти на полметра относительно опоры. — Это один полный шаг. Когда я скажу «шаг вперёд» — двигай его к бассейну, когда скажу «шаг назад» — тяни на себя. Смотри на шкалу шагов.

Гедимин кивнул. Джошуа смерил его хмурым взглядом и снова повернулся к механизму.

— Станина движется вдоль бассейна, — человек налёг на рычаг и не без усилий сдвинул конструкцию на несколько сантиметров по рельсу. — Когда я скажу «иди», ты пойдёшь и будешь толкать её вперёд. Когда скажу «стоп» — остановишься и будешь считать по шкале шаги влево и вправо. И последнее…

Он взялся за выступы рядом с раструбом и приподнял «руку» захвата — дальнее плечо рычага погрузилось в воду, на шкале качнулась стрелка.

— Это угол наклона. У тебя будет три основных угла. Шестьдесят пять — крайнее нижнее положение, пятнадцать — крайнее верхнее. Здесь фиксирующий винт — наклоняешь и закрепляешь. Теперь смотри, как работает захват.

Закрепив рычаг в наклонном положении, Джошуа просунул руку в раструб и дотянулся до рукоятки. Она качнулась вверх — сжатая клешня на дальнем конце «руки» разомкнулась.

— Когда я скажу «захват» — повернёшь вниз, — он тронул рукоятку, и «клешня» под водой беззвучно сомкнулась. Её детали, проворачиваясь в кольце захвата, вспенили воду. То, что она должна была удерживать, едва ли смогло бы вырваться.

— Всё запомнил? — спросил, нахмурившись, Джошуа. Гедимин кивнул, и человек отступил от рычага, жестом подозвав к нему ремонтника.

— Проверим. Два влево.

Гедимин ожидал, что станина окажется очень тяжёлой, а рельс — чересчур шероховатым, но конструкция легко скользнула почти на метр влево. Стрелка на шкале отсчитала два шага и замерла.

— Три назад, — Джошуа отошёл в сторону, чтобы его не задело рычагом, но в раструб смотрел внимательно. — Наклон шестьдесят пять. Захват. Тяни помалу! Хорошо… Наклон сорок пять. Один вправо. Да, всё правильно.

Он снова смерил тридцать пятого оценивающим взглядом, странно вздохнул и направился к двери.

— Когда я выйду, зал закроется. Не заходи за черту, не прикасайся ни к чему, кроме этого плеча рычага, и слушай команды!

Запирающие механизмы негромко застучали, залязгали, — массивная крышка люка смыкалась по частям и плотно входила в пазы.

— Если ты меня слышишь, подними правую руку, — донеслось из-под потолка. Гедимин поднял ладонь с растопыренными пальцами — ему вспомнилась «Шибальба».

— Хорошо. Теперь работаем. Вправо.

«А ему не по себе,» — eateske уловил странную звенящую интонацию и сам слегка насторожился. «Почему? Для него опасности нет.»

Конструкция, поднятая над водой, легко катилась по рельсу — всё ближе к округлому водоёму, опоясанному массивными металлическими плитами. Черту провели в трёх метрах от него — что внутри, Гедимин не видел.

— Стоп! — скомандовал Джошуа. — Два вправо. Один назад. Наклон шестьдесят пять.

«Рука» захвата погрузилась в воду. Гедимин привстал на пальцах, чтобы видеть, куда она ушла, — и удивлённо мигнул. Вода в округлом бассейне не была чёрной. Холодный синеватый свет шёл со дна.

— Захват! — голос Джошуа зазвенел. Гедимин тронул рукоятку и осторожно шагнул к бассейну. Свет в самом деле шёл со дна — что-то внизу горело синеватым огнём, неярко, но отчётливо. Ближе к поверхности сияние тускнело — его источник лежал на глубине, и Гедимин никак не мог его рассмотреть.

— Назад! — грянуло с потолка, и тридцать пятый посмотрел под ноги. Он незаметно пересёк черту и на полметра зашёл за неё.

— Назад, живо!

Тридцать пятый нехотя отступил и взялся за рычаг.

— Тяни помалу, крайний наклон — пятнадцать! — человек старался говорить негромко и спокойно, но ему было страшно — и Гедимин это слышал. Бронированная «рука» медленно пошла вверх, поднимая к поверхности кусок холодного света.

«Это — очень — интересно,» — тридцать пятый шагнул к самой черте и привстал на пальцах, придерживая захват одной рукой. «Клешня» тянула из-под воды длинные металлические стержни — множество тонких трубок, собранных в пучок — и вода вокруг них загоралась синеватым сиянием. «Я должен — рассмотреть — это — поближе…»

— Вниз! — крикнул Джошуа. Рука уже поднялась за пятнадцать градусов, и источник свечения подходил всё ближе к поверхности.

— Вниз, живо! Опускай!

Гедимин недовольно сощурился — крики неприятно давили на барабанные перепонки и мешали сосредоточиться. До поверхности оставался ещё метр, и оттуда, где стоял eateske, были видны подсвеченные холодным сиянием хвостовики — ряд за рядом, заключенные в решётку и залитые синеватым огнём.

— Стой! На воздухе не светится! — крикнул Джошуа, и тридцать пятый, вздрогнув, остановил подъём. Ледяной свет дрожал под водой — не такой яркий, как на глубине, приглушённый светом с поверхности…

— Наклон пятнадцать, — голос «мартышки» дрожал. — Пять влево. Ещё два влево. Опускай помалу. Наклон сорок пять. Стоп.

Гедимин закрепил рычаг под нужным углом. Теперь он не видел, как светятся внутренности реактора, но свечение того, что он вытащил, стало только ярче на глубине, в тёмной воде.

— Влево, — человек несколько раз глубоко вздохнул и продолжил:

— Влево, пока не скажу остановиться. Не торопись.

Eateske налёг на рычаг — упираться в саму опору мешала слишком далеко проведённая красная черта — и удивлённо мигнул. То, что он вынул из реактора, было не длиннее двух метров и никак не толще его плеча — но конструкция теперь весила больше в разы — и раза в три больше, чем сам Гедимин. Станина медленно ползла по рельсу, и ускорить процесс никак не получалось.

— Стоп! — раздалось из-под потолка. — Слишком быстро. Не бегай. Я буду считать, ты делай шаги. Двадцать один — шаг — стой. Двадцать два — шаг — стой…

Прошло не менее получаса, прежде чем конструкция остановилась окончательно на другом конце бассейна.

— Один влево, — сказал, переведя дыхание, Джошуа. — Опускай помалу. Наклон шестьдесят пять.

Вода всколыхнулась. Гедимин почувствовал, как рычаг едва заметно вздрогнул. Спуск прекратился.

— Готово — отпускай!

Захват разомкнулся и пошёл вверх. Eateske смотрел на синее свечение под водой. «Это не излучение,» — медленно всплывали в памяти обрывки заложенного при клонировании. «Оно не должно быть видимым. Какой-то другой эффект…»

— Вправо, — скомандовал Джошуа. — Не пересекай черту!

…Захват разомкнулся, и шестой по счёту стержень замер в одной из ячеек подводной решётки — в их общем свечении Гедимин уже мог рассмотреть её под чёрной водой. Он остановился передохнуть — перенапряжённые мышцы ныли. «Плотность этих объектов потрясающая,» — думал он, разглядывая хвостовики под водой. «Никогда бы не предположил, что они столько весят.»