Гедимин хмыкнул. Хольгер, дочитав до конца, ткнул его кулаком в плечо.

— Не слишком связно мыслит, а? Наверное, тоже волнуется. Видишь, ему интересно. Думаю, это хорошо.

— Это хорошо, — кивнул Гедимин, разворачивая форму ответа. «Я тоже не слишком связно мыслю сейчас,» — думал он с досадой, набирая первую строчку. «Но я постараюсь. Нам обоим интересно, и если меня не расстреляют по итогам переписки, — это будет самый полезный эксперимент…»

Небо уже третий день было затянуто тучами; снегопад прекратился через два часа после начала рабочей смены, добавив ещё десять сантиметров снега к двадцати, которые уже покрывали лес. Роботы-уборщики ползали по трубам, счищая ледяные кристаллы; цистерны уже были очищены, и из-под снега проступили многочисленные предупреждающие знаки. Каждая ярко окрашенная труба, цистерна, промежуточный насос были видны издалека на белой поляне. Гедимин, глубоко погружаясь в рыхлый снег, медленно шёл вдоль ограды, разглядывал оборудование и едва заметно кивал своим мыслям. Запуск был ночью; сейчас обе установки работали в штатном режиме, и недавняя проверка на управляющем пункте никаких нарушений не выявила. Приземистые широкие цистерны с сольвентом, опоясанные рядами предупреждающих знаков, выглядели совершенно безвредными, как и яркие баки с кислотой и щёлочью. Но Гедимин знал, какие процессы происходят внутри — и что именно эти вещества делают с горными породами на глубине полусотни метров — и внимательно разглядывал узлы труб и кожухи насосов. «Самые уязвимые точки,» — думал он, недовольно щурясь. «То, что оставили без замены. Распад начнётся отсюда. Через полгода пойдут первые протечки. Слишком непрочные ёмкости для таких агрессивных реагентов…»

— Гедимин, о чём вы задумались? — тронула его за руку Дагмар Кунц. Он надолго задержался на пятачке, с которого были видны все ряды цистерн, — самка успела догнать его. Она остановилась рядом, скользнула взглядом по цистернам и повернулась к сармату.

— Насосы нужно было менять, — буркнул тот.

Дагмар усмехнулась.

— Ещё ни один насос не прослужил вечно, Гедимин. Вы, кажется, хотите, чтобы это поле проработало несколько тысяч лет? Рудное тело истощится уже через три года. Насосы выдержат.

Гедимин сделал ещё несколько шагов. Со следующей точки обзора можно было разглядеть внешние датчики. Их сделали крупными, видимыми издалека, и прикрыли прочным стеклом. В данный момент в шахту сбрасывалась кислота — смесь сольвента, настроенного на поиск урана и никеля, переходила в состояние поглощения.

— Среда внизу достаточно кислая, — сказал сармат, глядя на датчик расхода. — Надо уменьшить сброс.

— Инженеры рассчитали все пропорции, — Дагмар успокаивающе похлопала его по руке. — Сброс такой, каким должен быть. Вы что, заботитесь о перерасходе кислоты?

— О сохранности всего этого железа, — Гедимин кивнул на поле. — Того, что внизу. Когда рассчитывали пропорции, Вольт присутствовал?

Дагмар подняла голову и посмотрела ему в лицо.

— Вольт? Это не единственный грамотный человек в корпорации, Гедимин. К тому же он не работник корпорации. Его интересы с нашими сходятся в очень немногих точках. Однако… Вы не изменились за три года, Гедимин. Всё так же думаете только о работе.

Гедимин мигнул. «А что, мне поручили что-то другое?» — он покосился на рацию в нагрудном кармане.

— Я отвечаю за свою работу, — сухо сказал он. — О чём ещё я должен думать?

Дагмар усмехнулась.

— Вам нравится такая жизнь? Урановые шахты, тяжёлая работа, научные штудии по вечерам? Вы когда-нибудь отдыхаете?

— Мы спим, — буркнул Гедимин. «Как всё-таки макаки любят задавать непонятные вопросы…»

— У вас появилась подруга? — Дагмар встала между ним и оградой, запрокинула голову, чтобы посмотреть сармату в глаза. Меховой капюшон заскользил по волосам, но самка поймала его и придержала за опушку.

— Их три, — ровным голосом ответил сармат. — Этого достаточно.

— Оу, — самка недоверчиво покачала головой. — Да… да, этого, пожалуй, достаточно. Да, отдохнуть вам удаётся только во сне. Что же, оборудование в порядке, можно считать вашу работу завершённой. На этом участке всё прошло по плану. Осталось ещё три.

— Что на «Жёлтом озере»? — заинтересовался Гедимин. Дагмар махнула рукой.

— Работа идёт. Если очень повезёт, то Рождество я встречу дома. Но пока в это не слишком верится. Ладно, идите к глайдеру. Я пойду по вашим следам.

Когда глайдер «Вирма» поехал по взлётной полосе, набирая скорость, Гедимин вошёл в ремонтный ангар и наткнулся на Торквата. Тот стоял у ворот, загородив проход, и молча смотрел на ремонтника. Гедимин кивнул, снял с себя рацию и протянул ему.

— Хорошо, — сказал Торкват, вешая прибор поверх комбинезона, и отошёл от ворот. Гедимин перешагнул порог, позволив створкам сомкнуться, и озадаченно посмотрел на командира.

— Я нарушил какой-то обычай?

Ответа он не получил.

— Да ну, выкинь из головы, — отмахнулся Иджес, подойдя к нему. — На скважинах всё в порядке?

— Пока работают, — пожал плечами Гедимин. — Проблемы начнутся через полгода. Есть срочная работа?

Торкват, отошедший к верстаку, резко развернулся.

— Кого из нас ты спрашиваешь? — медленно проговорил он. Гедимин удивлённо мигнул.

— Того, кто знает. Знаешь ты — отвечай.

Торкват на долю секунды стиснул зубы, посмотрел мимо Гедимина и указал на восточную стену.

— Ветер и снег могли повредить крышу склада. Иди и проверь её.

Крыша склада слегка потрескивала под весом сармата, но Гедимин знал, что балки достаточно прочны, и бродил по ней уверенно. Сверху её немного присыпало снегом, но большую его часть убрали роботы. Сармат поддел и сбросил вниз небольшую льдинку, прилипшую к крыше, и недоумённо пожал плечами. «Торкват сегодня странный. Ничего не понимаю.»

Ржавое железо оглушительно заскрежетало над ухом, и Гедимину спросоня привиделось, как валятся друг на друга изъеденные коррозией стальные мачты. Он вскинулся, уворачиваясь от летящей балки, растерянно замигал, увидев перед собой матовый купол защитного поля, и провёл ладонью по глазам. «Таймер…»

Он дотянулся до дребезжащего устройства и отключил его. Было раннее утро; сверху доносились приглушённые сердитые крики — охрана ночью потеряла что-то в овраге и теперь пыталась найти. Гедимин достал канистру с водой, вылил ледяную жидкость на голову, за шиворот, долго и жадно пил, пока не почувствовал, что в голове прояснилось. «Когда я заснул? Кажется, после трёх. Или раньше?»

Он проверил температуру фторирующего реактора, щёлкнул по манометру на баке, прикреплённом к обогатительной камере, — эти агрегаты пока не нуждались в его вмешательстве. Он убедился, что печь окончательно остыла, и вскрыл её, вытряхнув на подложенный лист фрила тяжёлые светло-бурые диски; аккуратно провёл по одному из них пальцем — даже сквозь перчатку чувствовалось ровное тепло. «Трудно поверить,» — хмыкнул сармат, прикрывая лицо респиратором. «Мой собственный плутоний. Хватит на второй РИТЭГ. Но Линкену лучше не показывать. Всё равно не поверит, что это не взрывается.»

Гедимин пристегнул к руке лучевой резак. Это устройство давно не было похоже на его первую грубую самоделку; оно уже застёгивалось, как настоящая ремонтная перчатка, по мощности превосходило её, а по аккуратности готовых швов и разрезов практически не отличалось. Ниша, подготовленная под новый генератор, пока была открыта, массивная заслонка отодвинута в сторону, полусобранный РИТЭГ лежал посреди коридора — не хватало только центральных элементов. Гедимин взял из ниши плоский стальной контейнер. Ещё несколько лежало там, рядом с недостающими деталями — крышками. Осталось приварить их, и можно было закончить работу, начатую ещё в августе. «Хорошо тут,» — довольно усмехнулся Гедимин, оглядевшись по сторонам. «Перебраться бы сюда на праздники. Всё равно Лос-Аламос отдыхает.»