— Торкват, у твоего винтолёта есть внешние детали из фрила?

Старший механик вздрогнул и пристально посмотрел на него. Иджес, забыв о ящике, подошёл ближе.

— Зачем спросил?

— Хотел предупредить, — Гедимин смотрел мимо сарматов, в стену. — Пока не поздно, уберите весь фрил с обшивки. Могут быть… неприятности.

Иджес мигнул.

— Ты что-то выдумал, а? Что-то непростое?

— Как и все, — пожал плечами сармат. — Надо предупредить всех механиков. Я найду Мику…

— Эй! — зашевелился Иджес. — Не трать время. Тут долго лететь. Я её часто вижу. Я ей передам.

Гедимин удивлённо мигнул. «Давно они поладили? Ну, хорошо, что они ещё не сцепились из-за соревнований…»

— Если не встретишь, скажи мне, — попросил он. — Тогда я слетаю. Это важно.

У насосной станции кружили птицы — охранники жарили там сосиски и кидали им хлеб. Из динамиков над аэродромом лилась негромкая, но бодрая музыка, изредка прерываемая сообщениями диспетчера. На флагштоке над полем колыхались сразу два флага — полосатый атлантисский и чёрно-зелёный флаг Ураниум-Сити.

— Их привели на капитанский мостик. Они прикинулись оглушёнными, и им не надели наручников. А там они напали на охрану и отбили оружие, — вполголоса рассказывал Кенен, одним глазом глядя в смарт.

— Сколько бойцов было на мостике? — спросил Хольгер, вытягиваясь во весь рост на травянистом берегу. Он перекатился на спину и подставил солнцу грудь и живот.

— Это что, важно? — скривился Линкен, выливая на макушку пригоршню воды. — Пусть их там было двое, в боевых скафандрах и с одноручными бластерами. Как по-твоему, сколько макак нужно, чтобы хотя бы сдвинуть одного из них с места?

— Линкен, это же не хроника военных действий. Это художественное произведение, — пожал плечами Кенен и щёлкнул по клавише, пролистывая страницу. — Они приказали всем сарматам сдать оружие и заперли их в каютах, а десантные палубы заблокировали. Пока всё это происходило, эскадрилья ушла далеко к Земле, а корабль отстал. Тогда на флагмане забеспокоились…

«Так четыре макаки захватили целый сарматский флот…» — Гедимин ухмыльнулся и взболтал глинистую муть в небольшом ведре. Комок красной глины, найденной на дне озера, уже расплылся в грязевую взвесь, растительные остатки всплыли. «Осталось отфильтровать, и половина состава у меня будет,» — сармат выловил всплывшее и стряхнул в траву. «Показывать Иджесу или нет? Мне не жалко, но… Не хочу я пускать его в лабораторию. По крайней мере, до конца августа.»

— Эй, Гедимин, ты слушаешь? — повернулся к нему Кенен. — Как тебе финальный эпизод?

— Я отвлёкся, — ответил сармат, помешивая глину. — Нет, повторять не надо. Они всех победили, верно?

— Ты уловил основной смысл, — кивнул Кенен. — Макаки в таких фильмах всегда побеждают. Даже если один безоружный солдат сталкивается с батальоном автоматчиков. Это называется «патриотизм». Считается, что у сарматов его нет.

Линкен хмыкнул.

— У нас нет оружия и флота. Всего остального даже с избытком. И много такого бреда успели наснимать?

— В этой серии три фильма, и она не единственная. Итак, кто будет смотреть со мной «Москита»? — Кенен огляделся, ища поддержки у Хольгера, но тот только прикрыл ладонью глаза — видимо, солнце начинало его беспокоить.

Примятая трава вдоль аэродрома зашуршала, и сарматы зашевелились — кто-то шёл к ним. Кенен, не оборачиваясь, указал свободной рукой на пустой участок берега, но пришелец не свернул — он подошёл к сарматам и остановился над ними.

— Гедимин Кет, можно тебя на разговор?

Ремонтник удивлённо мигнул — над ним стояла Мика Марци. Он зашевелился, собираясь встать, но сарматка махнула рукой и опустилась на траву рядом.

— Сиди-сиди. Иджеса тут нет?

— Не видел, — Гедимин покосился на здание душевой. За углом этого строения скрывался мусорный овраг, и сармат не мог рассмотреть, бродит кто-нибудь по свалке или нет. Дополнительный скрытый замок уже три недели стоял на крышке люка убежища, но Гедимин не был уверен, что Иджес не разобрался в его устройстве. «Он обещал не лазить,» — подумал ремонтник и едва заметно усмехнулся. «Но маловероятно, что сдержит слово.»

— Он пришёл ко мне со странными заявлениями, — сказала Мика, ещё раз оглядевшись по сторонам и понизив голос. — Ссылался при этом на тебя. Звучало это странно, и я решила зайти и спросить у тебя лично. Зачем нужно покрывать винтолёты фрилом? Фриловые винты не выдержат нагрузки.

Гедимин изумлённо мигнул.

— Покрывать фрилом винты? Иджес тебе так сказал? — он в растерянности покачал головой. «Он что, последние мозги растерял? Так подставить механиков…»

— Ты как будто впервые это слышишь, — хмыкнула Мика, внимательно посмотрев на него. — И я думаю, что это нелепо.

— Никакого фрила ни на винтах, ни на корпусах быть не должно, — медленно проговорил Гедимин, глядя ей в глаза. — Максимальная жаропрочность. Это очень важно.

— Так вот что было на самом деле, — протянула Мика и криво усмехнулась. — Ты задумал что-то интересное, ремонтник. Надеюсь, стадион выстоит.

Гедимин кивнул, сердито щурясь на белое небо. «Иджес не тем занимается. Как обычно перед гонками. Похоже, что никто не может остаться в здравом уме, когда речь о соревнованиях. Он может выдумать что-нибудь ещё… испортить модели или выкрасть их. Надо будет передать их Мафдет, когда закончу с бронёй…»

— Второй час, а небо ещё белое, — Мафдет остановилась у кабины глайдера, глядя на восток. — То, что нужно для ночных тренировок.

— Кто как, а я уже не вижу веток, — недовольно покосилась на неё Сешат. — И комендант уже на стену лезет. Идём!

— Завтра опробуем новую обшивку? — Мафдет протянула Гедимину завёрнутый в ветошь винтолёт. — Может, сегодня успеем?

— Идите спать, — отозвался сармат, проверяя, не раскрылся ли топливный отсек — тряпка показалась ему влажной. — Подгонка займёт много времени.

— А сам ты спать собираешься? — хмыкнула самка.

— Некогда, — Гедимин плотно завернул винтолёт в ветошь и пошёл к оврагу. Дрон-наблюдатель проплыл над ним, мигая бортовыми огнями, но останавливаться не стал.

Люк у входа в убежище был с трудом различим под ворохом обломков — они были приварены к нему, но выглядели случайно упавшими. Один из них отвалился, и Гедимин, найдя его взглядом, сузил глаза и провёл пальцем по краю крышки. Скрытая задвижка была выломана, люк открыт, и внутри горел свет.

«Этого не хватало…» — Гедимин пристегнул к предплечью фонарь и, беззвучно протиснувшись в люк, дотянулся до переключателя. В темноте раздался сдавленный возглас на языке Севера.

— Эй… — почти прошептал сармат, зажигая фонарь. Тень, вынырнувшая из-за поворота, замерла на месте, закрывая лицо рукой.

— Просил же не лазить! — прошипел Гедимин, щёлкая переключателем. Он отвлёкся всего на долю секунды — а в следующую его уже придавили к полу. Он судорожно вцепился в винтолёт, вывернулся, едва не сняв кожу с бедра, и пинком отшвырнул «врага» к стене. Ветошь сползла, открыв часть обшивки и верхний винт. Иджес со странным горловым бульканьем метнулся вперёд, навалился на Гедимина снова, пытаясь сорвать его ладонь с комка ветоши. Сармат перехватил его руку, с силой стиснул пальцы. Иджес зашипел и вцепился зубами ему в плечо. От неожиданности Гедимин разжал ладонь, северянин сцапал свисающую ветошь, кинулся к выходу, но меткий пинок придал ему слишком большое ускорение — и сармат врезался головой в крышку люка. Оттолкнув оброненный винтолёт к дальней стене, Гедимин хотел схватить Иджеса за шиворот, но не успел — тот оттолкнулся от пола и кубарем выкатился наружу. Когда Гедимин выскочил следом, он увидел только быстро удаляющуюся тень на краю оврага.

«Псих…» — Гедимин с тяжёлым вздохом вполз обратно в убежище, тихо закрыл люк и посмотрел на ладонь. «Что это? Какая-то грязь на крышке…»