— Греться будет изнутри, — сказал Гедимин, откручивая половину пустого баллона. Внутри были крепления для самодельных кассет — решётчатых фильтров. «Рассчитать охлаждение… Если всё пойдёт как надо, тут будет конденсация. Останется счистить кристаллы…» Он придирчиво осмотрел швы. «Прикрыть чем-нибудь перед запуском. Чем плотнее, тем лучше. Если внутрь натечёт…»

— Как называется эта штуковина? — спросил, обойдя груду металлолома, Йорат. Гедимин посмотрел на него удивлённо — сармат настороженно щурился, и его глаза казались более тёмными, чем обычно. «Тёмный угол,» — подумал Гедимин. «Видимо, из-за этого. Или ещё раз объяснить меры предосторожности? Не помешает.»

— Пламенный реактор, — ответил он и потянулся за насадкой для распыления фрила, оставленной на краю ямы. — После обеда будет пробный запуск. Если его не трогать, он совершенно безвреден, но на всякий случай — пока он здесь, не снимай респиратор, а при малейшем жжении в глазах — уноси ноги.

— Уверен, что это… должно быть здесь? — Йорат кивнул на установку; его глаза потемнели и сузились, и дело было не в плохом освещении. — Ремонтники беспокоятся. На той неделе ты работал с плавиковой кислотой…

— Никто не пострадал, — нахмурился Гедимин. — Простейшая техника безопасности. Ничего не трогайте, и беспокоиться будет не о чем.

— Им не нравятся эти опыты, — продолжил Йорат; он как будто не расслышал его слова. — Чем дальше, тем они опаснее. Когда этот реактор взорвётся, что будет с ангаром?

— Восстановимые повреждения, — сузил глаза Гедимин. — Объём так мал, что серьёзного вреда не причинит. Если вы так боитесь, оставайтесь в той части ангара, пока я не демонтирую установку. Там она вам не навредит.

— Верно, — кивнул Иджес. — Йорат, ты механик или мартышка? Тебе что, совсем не интересно? Скоро Гедимин начнёт обогащать уран…

По лицу ремонтника пробежала едва заметная судорога, и Гедимин удивлённо мигнул. «Я что-то не учёл в подготовке? До сих пор никто не показывал недовольства…»

— Я пока не видел, чтобы ты собирал центрифуги, — продолжил Иджес, не глядя на Йората. — Думаешь, им хватит здесь места? Я видел их на «Тёплом Севере» — они выглядели громоздкими. Я не против, но макаки могут догадаться…

Гедимин покачал головой.

— Здесь не будет центрифуг, и именно поэтому. Есть другой способ, быстрее и… безопаснее. Но придётся пожертвовать одним лучевым резаком. Или не одним. И я не уверен, что потом получится его отремонтировать.

Иджес хмыкнул.

— Интересно звучит. Я бы не отказался помочь. Только там, где нет урана. Пока ты всё это будешь собирать, но не тогда, когда оно заработает. На обогащение урана лучше смотреть издалека.

Гедимин, усмехнувшись, хотел ему ответить, но Йорат тронул его за плечо. Ремонтник выглядел угрюмым; теперь он не смотрел командиру в глаза — разглядывал пол ангара и носки сапог.

— Ты всерьёз намерен обогащать уран? — хмуро спросил он. — Сначала кислота, потом ядовитый взрывчатый газ, а теперь ещё радиация и угроза ядерного взрыва? Знаешь… по-моему, ты не в себе. И все ремонтники со мной согласятся.

— Кому я объяснял про критическую массу? — недобро сузил глаза Гедимин. — Ни о каком взрыве даже речи не пойдёт. Если бы это делалось так просто… Ладно. Думай что хочешь. Повторять объяснения не буду.

— Мне не нужны твои объяснения, — Йорат поднял взгляд, и Гедимину на мгновение стало не по себе. — Мне нужно, чтобы закончились эти игры. Чтобы ты из-за своих идиотских выдумок не подвергал опасности всю базу. Разбери это и уничтожь. Я говорю от имени всех ремонтников. Мы все хотим, чтобы ты это сделал.

Гедимин мигнул. «И он ещё говорит, что я не в себе… Вот мартышка!»

— Я разберу установку не раньше, чем закончу серию опытов, — ровным голосом ответил он. — Надеюсь, вам всем хватит ума к ней не прикасаться. Иначе — я ни за что не отвечаю.

Он отвернулся и склонился над основанием бака. Оно уходило в дно бассейна и ещё глубже, в подпол, к подогреваемой гальванической ванне и воздушному насосу. «Было бы легче работать, если бы попутно не приходилось никому ничего объяснять,» — думал он, под увеличительным стеклом разыскивая неустранённые трещины и поры. «Отправлять всех куда-нибудь на время опытов… На руднике, наверное, слишком спокойно в последнее время, всем нечем заняться. Придумать какую-нибудь внеплановую проверку, и пусть занимаются делом…»

— Гедимин — командир базы, — бросил за его спиной Иджес. — Если он что-то делает — значит, так нужно. Не нравится — иди на другой рудник.

— Я не один пойду, — отозвался Йорат. — Механик он, может быть, хороший, но на голову он болен. Его на эа-мутацию проверять надо, а не…

Гедимин, отложив стекло, развернулся всем телом и шагнул к ремонтнику.

— Повтори, — сказал он, сузив глаза. Йорат судорожно сглотнул и попятился, нащупывая удобный обломок трубы.

— Эй! — Иджес, выставив перед собой бывшую дверцу глайдера, втиснулся между сарматами. — Тихо! Я и охрану могу позвать.

В наступившей тишине за стеной ангара загудел приземляющийся глайдер. Судя по звуку, он остановился напротив ворот. «Обед,» — Гедимин покосился на часы. «Надо поесть. Видимо, я перегрелся за работой. Так действительно все начнут шарахаться…»

— Ладно, — буркнул Йорат, выпустив из рук трубу, и пошёл к воротам. Иджес облегчённо вздохнул и укоризненно посмотрел на Гедимина.

— Я послежу, чтобы он сидел тихо, — пообещал он. — Работай. Нет ничего плохого в твоих опытах. До сих пор никто не поранился — так же будет и дальше.

Защитное поле над установкой уплотнилось до полной непрозрачности, только по его поверхности пробегали редкие серебристые всполохи, а из-под купола доносился ровный гул газового факела и размеренное шипение воды, испаряющейся на раскалённых стальных стенках. Гедимин провёл рукой над жидкостью, убегающей в сточное отверстие, — ладонь прошла сквозь редеющий горячий пар. «Напора не хватает,» — сармат покосился на вентиль. Заглушка была поднята полностью. «Слишком сильный нагрев,» — Гедимин присел рядом со стальным баком, спрятанным под защитным полем; теперь гул горящего газа стал ещё громче. «Через полчаса надо будет остановить реакцию. Не следовало полагаться на мартышечьи насосы, на такие температуры они не рассчитаны…»

— Гедимин, ты здесь? — голос Иджеса сквозь респиратор звучал глухо и неразборчиво. Сармат обошёл груду металлолома и остановился, с опаской глядя на купол защитного поля и утекающий в вытяжку густой пар. Гедимин оглянулся, сквозь нагромождение труб увидел оранжевые комбинезоны, — ремонтники, не считая Иджеса, собрались у дальней стены ангара, так, чтобы между ними и установкой было максимальное расстояние. «Разумно,» — сармат одобрительно хмыкнул.

— Слежу за температурой, — сказал Гедимин, жестом приказывая Иджесу остановиться. — Нагрев слишком сильный. После обеда придётся всё отключить, пусть остынет.

— Ты сегодня не ел, — напомнил Иджес. — Тебе контейнеры сюда принести?

— Не нужно, — качнул головой сармат. — Оставь там, я потом поем.

Он отошёл от дышащей жаром установки, сел на обломок трубы, — от ворот тянуло прохладой, и это было очень кстати. «Уплотнитель отошёл,» — подумал он, ненадолго отвлёкшись от реактора и того, что в нём происходило. «Надо поправить. Закончу здесь — и займусь.»

Шипение пара стало громче. Насторожившись, Гедимин поднялся, подошёл к бассейну, но не увидел ничего нового. Влага стекала по раскалённым бокам установки и падала на дно, смешиваясь с прохладной водой; вся она испариться не успевала — всё работало, как было задумано. «Ошибка слуха,» — подумал сармат, выбираясь из облака пара в продуваемый коридор. Защитная пластина над глазами помутнела от оседающих на ней брызг, и ремонтник потянулся за ветошью, чтобы протереть её.

— Гедимин, глуши свой агрегат, — хмуро сказал Йорат; он оставил еду и подошёл ближе, к самой груде металлолома. — Он шипит, как пробитый радиатор. Сейчас это всё рванёт!