— Так его и этак, — пробормотал Иджес, смущённо покосившись на Гедимина. — Видишь, я ничего не сказал про спаривание!

— На втором месте — звено «Тау»! — объявил комментатор, и Иджес, забыв о соперниках, повернулся к Гедимину и хлопнул его по плечу.

— «Тау»! Мы идём вровень, атомщик. Ещё год — и я тебя обгоню!

— Пока что вас обоих обогнал Торкват, — хмыкнула Мика. — Хотя… я бы тоже засчитала таран. Вот только макаки… Как бы тебя снова не потащили на расстрел.

— Могут, — кивнул Гедимин. «Можно сказать, что это случайная авария,» — думал он. «Но не поверят. Зачем Сешат понадобилось это делать? На редкость нелепый поступок…»

— И теперь мы называем победителей вторых Летних полётов! — возвысил голос комментатор. — Во всех трёх состязаниях отлично показали себя пилоты звена «Аргентум» — оно по праву получает первое место! Второе разделили между собой звенья «Тау» и «Эгион»…

— Ага! — Иджес ухмыльнулся, многозначительно посмотрев на Мику. — Я сравнялся с Гедимином!

— А Торкват обошёл вас обоих, — отозвалась самка. — Подождём следующего августа!

Секунду спустя вокруг них собрались все механики. Обнялись все разом — даже у Гедимина захрустели кости, но он был доволен и не вырывался.

— Рад был встретиться, — Торкват Марци крепко сжал его руку. — Необычные у тебя корабли — что прошлогодний, что этот… Жаль, что твой звездолёт разбился. Может, тебе нужна помощь в его ремонте?

Гедимин покачал головой. Он видел, как на трибуны за спиной Торквата пробирается Хольгер, а за ним — Линкен, и охрана оттесняет сарматов от площадки к лестницам. Внизу, у выгоревшего пятна на месте падения дрона, стояла самка-журналист со смартом в руках. Охранник за её плечом что-то быстро объяснял ей, она рассеянно кивала; её взгляд был направлен поверх трибун — прямо на Гедимина. Ремонтник растерянно мигнул и отошёл от ограждения. «Гонки выиграл Торкват,» — думал он. «Если она пишет о полётах, пусть поговорит с ним. Я тут уже ни при чём.»

— Значит, они оставили центральному информаторию наиболее важные функции? — Гедимин задумчиво покачал головой. Днём шёл дождь, и вечер выдался прохладным, небо так и не очистилось от туч, дорожное покрытие блестело от влаги. Порывистый ветер с озера дул сарматам в спины, подгоняя их к площади перед «фортом». С тех пор, как эти здания поставили здесь, их не достраивали, и сейчас, в окружении пятиэтажных сарматских бараков, они казались крошечными.

— Тогда выходит, что общение с мартышками — так же важно, как обучающие курсы, — хмыкнул Гедимин, заглянув в окно информатория. — Всё равно, ты учишься на инженера, или Линкен ругает командиров со своим космолётчиком. Для макак это равноценно — и очень важно.

— Они странные, — кивнул Хольгер с едва заметной усмешкой. — Но к этому привыкаешь. Смотри, Линкен уже на месте.

— Заберём его и пойдём в барак, — сказал Гедимин. — Там свободнее. А вообще… в последнее время я часто вижу его здесь. Интересно, в какую смену он сейчас работает…

Кенен Маккензи копался в ящике стола администратора, перебирая диски, но, увидев сарматов, развернулся к ним.

— Эй, Джед! Ты вовремя, — он, не разбираясь, сунул несколько дисков в карман и направился к Гедимину. — Мы с Линкеном нашли интересную статью. Тебе понравится!

Ремонтник удивлённо мигнул.

— Обычно тебя не интересовало то, о чём я читаю, — заметил он. — Как и Линкена.

— И то верно, — усмехнулся Хольгер. — От науки у тебя, Кенен, закипел бы мозг. И ты не смог бы оценить, интересно это будет Гедимину или нет. Значит, речь о чём-то другом…

— Уран и торий, — буркнули из-за стола, мимо которого проходил ремонтник. Гедимин обернулся и увидел Алексея. Сармат застенчиво улыбнулся и поднял вверх ладонь с растопыренными пальцами.

— Так говорят на твоей базе, да? Мне нравится, — пробурчал он и опустил взгляд.

— Да, так, — подтвердил Гедимин, опускаясь на пол рядом с его креслом. — Ты не механик?

— Я с «Гуннар — четыре», с выщелачивателя, — качнул головой Алексей. — Оператор сорбционной установки. Вот, рассказываю мартышке, что это такое.

— Ещё не сбежала? — хмыкнул ремонтник. — Наверное, уснула за столом.

Алексей усмехнулся.

— Нет, — он, сам себе не веря, покачал головой. — Кажется, ей… интересно. Странная мартышка! Чем ветер не шутит… может, ещё поговорим вживую. Она тут недалеко живёт, в поселении Грейт-Фолс…

— Ну, хорошо, что вам хорошо, — Гедимин поднялся с пола и успел увидеть, как брезгливо морщится и потирает затылок Линкен. — Меня ни к кому не допускают. Я бы и на мартышку согласился.

— Хватит болтать, атомщик, — Линкен развернулся вместе с креслом и недовольно посмотрел на сармата. — Иди сюда. Тут про тебя пишут.

Гедимин удивлённо мигнул.

— Не уверен, — пробормотал он, садясь рядом с недовольным взрывником. — А ты сейчас в какой смене? Уже неделю пересекаемся в информатории…

— Какие смены… — поморщился Линкен. — Шахту на днях закроют. Я больше не взрывник. На буровой установке сижу. Работа дневная. Поэтому пересекаемся… Не подумай, я тебе всегда рад. Но… Даже не знаю, что теперь будет.

— Надо же, — растерянно мигнул Гедимин. — У вас была хорошая шахта. И её заменили на скважины? Очень странно… Не вижу в этом смысла.

— Ты всё ещё ищешь смысл в том, что делают макаки? — вздохнул взрывник. — По плану к концу года шахт вообще не останется, только скважины. Ну да, работа станет легче, но…

Он посмотрел на свои пальцы с недостающими фалангами. Гедимин сочувственно кивнул.

— Всегда можно взять немного реактивов и уйти в лес, — тихо сказал он. Линкен криво усмехнулся.

— Ладно тебе, — проворчал он. — Посмотри, что пишут в новостях. Потом ответишь на пару вопросов…

Кенен, выглянув из-за плеча Гедимина, хихикнул.

«Что их так разобрало?» — растерянно мигнул ремонтник, наклоняясь к экрану. Сверху, под заголовком статьи, он увидел фотографию — пилоты звеньев-победителей стояли рядом, держа в руках наградные флажки. Он сам сидел у их ног, рядом с Торкватом и Иджесом, и слегка щурился — закатное солнце светило прямо в глаз.

— Сверху статья о полётах, её можешь пропустить, — сказал Линкен. — Начинай со слов «мрачное железное нутро».

«Что?» — Гедимин мигнул. Быстро прочитав верхнюю статью — она была довольно короткой — он нашёл нужные слова и прочёл заметку до конца. Мигнул и перечитал ещё раз. Повернулся к Линкену и растерянно хмыкнул.

— Эта самка Фостер… Откуда она взяла столько… странных сведений? Я ей ничего такого не рассказывал!

— Ну-ну, — криво ухмыльнулся взрывник. — Даже о том, как ты возглавил восстание на Марсе? И вот эту захватывающую историю, как тебя взяли в плен, а ты не успел покончить с собой?

Гедимин приложил ладонь к шрамам на животе и недовольно сощурился.

— Это довольно странный способ убить себя. Долгий и… мне он кажется ненадёжным.

— Напрасно, — качнул головой Хольгер. — Древние жители восточного Сина делали так. Повреждение внутренностей у человека приводит к заражению крови, а это научились лечить не так давно. Однако… богатая фантазия у этой самки. Значит, ты — вождь восстания и соратник Саргона? Буду знать.

— Из всего, что тут написано… — Гедимин перечитал заметку ещё раз и пожал плечами. — Я действительно той ночью заснул в ангаре. Но не на полу. И охранник не бил меня.

— Надо полагать, — хихикнул Кенен. — Я бы на его месте тоже не рискнул.

— И ещё — я вовсе не радовался, когда Сешат сбила дрон, — сузил глаза ремонтник. — Это был глупый поступок.

— Рассказывай, — ухмыльнулся Линкен. — Значит, на Энцеладе тоже были восстания, и ты их возглавил? Это на тебя похоже. Надо было ей ещё написать, как ты по любому поводу посылал Саргона в ядро Сатурна, а он хотел сослать тебя на Плутон, но всё руки не доходили. Я знал, что с тобой всё непросто!

— Ещё она забыла упомянуть, что ты атомщик, — хмыкнул Хольгер. — Не смущайся, Гедимин. Ты впечатлил эту мартышку. Насколько я помню, она далеко не первая. Человеческие самки неравнодушны к тебе. Интересно, это хорошо или плохо?