========== Часть 3 ==========
Чем ближе была столица, тем официальнее становились их отношения. Матэ тоже перешёл на «вы». Разговаривали друг с другом они теперь только по крайней необходимости, сухо и сдержанно, на уровне придворного этикета. Всё происшедшее за последние два дня казалось Нази просто кошмарным сном. Она с трудом переносила присутствие рядом с собою самурая и знала, что, не умея притворяться, невольно выдаёт это. Но ей было уже всё равно. Она видела, что и Токемада, всей душой устремляясь в Эдо, временами забывал о ней.
Когда замелькали первые постройки предместий, Матэ недрогнувшей рукой направил скачущего коня по узким коридорам бедняцких улочек, мимо ветхих домишек, возле которых прямо на улице играли голые дети, мимо пёстрых базаров, где продавцы – полуголые рыбаки и торговцы фруктами – зазывали к себе таких же полуголых покупателей, где вопили, азартно тыча во что-то пальцами, горластые мальчишки и бежали с паланкинами на плечах взмыленные носильщики в одних набедренных повязках.
Конь Токемады с храпом летел прямо в толпу, которая разметалась перед ним точно ударами ножа. По обеим сторонам валились в землю лбами простолюдины, вопль рвал привычный суетливый гомон этих улочек. Какая-то женщина бросилась прямо под копыта за озорным ребёнком, едва успел отскочить парень с корзиной, полной рыбы… Матэ и не глянул на них; чернь должна встречать любого самурая – от Шогана до рядового караульного – стоя на коленях, как и подобает черни, а если кто-то непочтительно залетит под копыта или удар по шее мечом, – это уже будут его личные проблемы, глаза-то от рождения даны всем!..
Терпение Нази кончилось, когда лошадь Матэ задела грудью ветхого старика с посохом, который ковылял вдоль базарного навеса, слепо щурясь и хватаясь рукой за сваи. От толчка дед отлетел на лотки, задев их лопатками и затылком, и сполз на землю, судорожно суча ногами.
Нази спрыгнула с седла. Старика уже облепили ребятишки, крича вразнобой: «Дедушка Ёси! Дедушка Ёси!» Кто-то заревел, но ладошка другого тут же залепила ему рот: все испуганно уставились на красивую девушку с мечами и в богатой одежде, склонившуюся над стариком, не зная, что ожидать от такого неожиданного снисхождения. Но, когда она достала из-за пояса несколько монет и протянула их парнишке постарше со словами: «Бегом за лекарем!», вся чумазая детская компания единодушно и моментально признала её за союзника и облепила руками, наперебой рассказывая о добром дедушке Ёси, знающем все сказки на свете и особенно про говорящую черепаху, которая подарила бедному рыбаку розовую жемчужину…
Нази выпрямилась: потерявший её Токемада вернулся, и она от всей души пожелала ему провалиться на этот вечер в какую-нибудь яму и хоть до утра утихомириться в ней!
Он хмурился на её задержку, оглядывая нетерпеливо базарные ряды, наконец нашёл девушку взглядом, протолкался конём, спешился, сверкнул глазами и отвернулся.
– Прошу простить мои плохие манеры, я увлёкся. Мацуи-сан! – вдруг гаркнул Токемада, заметив кого-то в стороне. Нази увидела быстро шагающий по улочке отряд самураев. Старший услышал оклик Матэ, они подошли друг к другу, поклонились, и Токемада стал что-то быстро говорить ему, показывая рукой в сторону просматриваемого со всех концов города замка-крепости Шогана. Командир отряда издал радостный возглас.
Нази отвернулась. Старика уносили. Она не знала, не пострадал ли он, и рада была бы ещё как-либо проявить участие, но рядом уже вновь возник Токемада.
– Благодарю вас за заботу обо мне, простите, но боюсь, что задерживаю вас, – с сухой вежливостью поклонилась Нази.
– О нет, поверьте, для меня это честь – сопровождать вас! Я рад быть вам полезным!
– Это для меня честь, вы очень любезны! Благодарю, однако уверена, что обременяю вас! Желаю вам успеха, господин капитан!
– Осмелюсь спросить, как можно будет найти вас, когда Шоган захочет принять вас для официальной церемонии? Быть может, смею рекомендовать вам хорошую гостиницу?
– Благодарю вас, но в этом нет необходимости. Господин Ёсинака знает, как меня найти. Мне очень жаль, что я вынуждена покинуть ваше общество, но меня уже ждут. И я должна спешить.
– Желаю вам доброго пути и успеха!
– Благодарю вас, примите и мои наилучшие пожелания!
Они раскланялись… и Нази начала медленно закипать, потому что по этикету мужчина должен отойти первым, а Матэ и не думал трогаться с места, лукаво поглядывая на неё и чуть подёргивая щекой.
– Что-то ещё? – прямо спросила Нази, хмурясь.
Матэ улыбнулся.
– Простите моё плохое воспитание! – за его улыбкой могло таиться всё, что угодно: от чистосердечия до издевки. – Вы же знаете, я очень дурно воспитан. Сирота, знаете ли…Простите мои дурные манеры!
– Простите и меня, господин капитан, – медленно произнесла озадаченная Нази.
Он расхохотался, легко вскочил в седло и ускакал не оглядываясь.
Ожила, зашумела улочка… Нази пришла в себя, пожала плечами и потянула коня за повод в нужном направлении.
*
Как звонко печатались шаги в коридорах дворца! Двое сзади, двое по бокам, впереди – офицер полка дворцовой охраны, – почётный эскорт! Капитан Ёритомо Масатаки, пришедший к Нази с приглашением от Шогана, был младшим братом погибшего в прошлом поединке самурая Танимуры Масатаки. Между братьями была нетипичная для Японии тёплая привязанность. После гибели Танимуры капитан Ёритомо приехал к Ошоби с просьбой показать ему могилу брата. После этого он бывал там ещё несколько раз. Стала ли эта могила для него своеобразным «ками» – местом общения с духами предков – или он тосковал по брату? Нази понимала, о чём он сейчас думал.
На каждом повороте коридора от шеренги застывших вдоль стены как изваяния самураев отделялся старший, и на каждом повороте Ёритомо, не глядя на него, поднимал ладонью вверх правую руку, показывая какой-то пропуск. Охранник без единого слова отступал обратно к стене.
Резкий поворот, – и прямой коридор упирается в закрытые широкие двери. Самураи эскорта занимают позиции у стен и косяков. Капитан принимает из рук Нази оба её меча и передаёт тому, кто справа от дверей. После этого он отодвигает дверь в сторону и входит. На миг Нази ослепляет изобилие ярко освещённого пространства – высокие с золотыми украшениями потолки, колонны под золочеными панелями на стропилах из редких пород отполированного дерева, роскошные шёлковые драпировки на стенах, человеческое море устремлённых к двери голов…Она жёстким волевым усилием опускает глаза и заставляет себя расслабиться, отключиться от всего этого мешающего великолепия.
– Госпожа, прошу вас! – вышел к ней капитан Ёритомо.
– Благодарю.
Он шагнул первым, переступил порог и сразу же сделал шаг влево. Не поднимая глаз, Нази вошла. Раз, два, три, четыре… двадцать шагов перед Шоганом имел право пройти Свидетель без поклона. Исключительное право клана. Этоми Ошоби никогда не пренебрегал этим правом…
…двадцать!.. Нази опустилась на колени, положила руки ладонями вниз и с достоинством поклонилась.
– Честь, оказываемая вашим появлением здесь всем собравшимся, равносильна только радости и наслаждению, которыми одаривает нас ваше мастерство, уважаемая Назико-сан! – прозвучал хорошо поставленный голос Шогана, властный и дружелюбный одновременно, красивый мужской баритон, неотразимый, как слышала Нази, для женщин.
Она поднялась и поклонилась снова, уже стоя.
– Но всё это несравнимо с честью для клана Независимых Свидетелей быть принятыми в столь блестящем обществе и честью быть полезными в благородном деле поединков, на которых лучшие мастера столь великих наций, как Япония и Китай, могут проявить себя в свете героических и славных традиций прошлого, никогда не меркнущих в настоящем и достойных жить в будущем для назидания потомкам! – отчётливо и с достоинством ответила Нази.
– Красивые и благородные слова! – улыбнулся Шоган. – Убеждаюсь лишний раз, что ваш отец может гордиться своей достойной дочерью…
