Еще чуть-чуть и пес разорвет котенка. И вокруг никого. Только я.

Я подхожу к мужчине и вежливо прошу:

– Уберите, пожалуйста, собаку. Вы же видите, что она сейчас разорвет котенка.

Мужчина лишь ухмыляется:

– Твое какое дело? Беги, куда бежала.

– Я сейчас полицию вызову, – грожу я.

– Чего? – мужчина двигается на меня, притягивая к себе собаку, как бы обозначая для нее новую цель.

Я оглядываюсь по сторонам и понимаю, что помощи ждать не от кого. Я хватаю котенка, засовываю его в куртку и бегу к ближайшему дереву.

Мое поведение, похоже, нравится мужчине. Он присвистывает и еще немного отпускает поводок, давая возможность собаке приблизиться ко мне.

Я реально испугалась. Наверное, именно страх помогает мне в считанные секунды забраться на дерево и закрепиться на толстой ветке.

Снизу доносится противный гогот хозяина собаки и собственно лай самой собаки. Я еще крепче хватаюсь за ветку и прикидываю, как долго мне придется тут висеть.

Я надеюсь, что скоро из своих домов должны начать выползать трудовые ресурсы, как говорит мой начальник, и кто-нибудь уж точно придет мне на помощь.

Котенок под курткой совсем сжался. Мы с ним делим один страх на двоих и его тепло дает мне дополнительную поддержку.

– Уберите собаку! – вдруг слышу я глуховатый голос.

Похоже, его владелец производит должное впечатление на мужика с собакой, потому что тот, что-то пробурчав себе под нос, скрывается вместе со своей псиной.

– Слезай, – слышу я снизу голос своего спасителя.

Я быстренько спускаюсь с дерева, прижимая одной рукой к груди котенка, поднимаю глаза и меня бьет током. Я вижу перед собой того самого маньяка, который залез ко мне под толстовку пару дней назад. Мать твою! Он меня преследует? Я опять оглядываюсь: опять никого. Да, где все-то? Почему все еще спят? Когда уже второй раз за десять минут мне нужна помощь?

Маньяк хватает меня за руку и не отпускает. Начинает что-то говорить о благодарности и родителях. Я слушаю его, пытаясь найти хоть кого-то, кому смогу крикнуть, что меня сейчас изнасилуют.

Но нет никого. Ни души. Сегодня утром приличные люди обходят этот парк стороной.

– Пошли, – хриплый голос возвращает меня в грустную реальность.

Ну, все, Ксения, допрыгалась, как любит говорить мой папа. Сейчас он тебя изнасилует, а котенка выбросит. И тут на меня сходит озарение: котенок! Вот, что меня спасет.

Я покорно соглашаюсь идти с этим извращенцем и вижу, как он самодовольно улыбается при этом. Доверчивый какой.

Делаю ход конем и освобождаюсь от его хватки, наклоняюсь, чтобы завязать шнурок на кроссовках на липучках. Потом резко встаю и даю дёру. Беги, Ксюша, беги!

О, бегаю я отлично. У меня КМС, если кто не знал. Да, я кандидат в мастера спорта и именно по бегу. Правда, чемпионки из меня не вышло, но годы тренировок не прошли даром – я удачно спасаюсь бегством от маньяка.

Вбегаю в метро и судорожно ищу в кармане проездной. Да, он здесь! Ведь вчера вечером я ездила в этой куртке в магазин и забыла переложить его в сумку. Какая я, все-таки, молодец!

Вижу, что маньяк с котенком на руках уже почти настиг меня, трясущимися руками прикладываю карточку к турникету и буквально одним прыжком перескакиваю через турникет. А он грозно закрывается перед моим преследователем.

Я отхожу и слышу:

– Гражданин с котенком, не ломайте оборудование!

Я давлюсь от смеха и оборачиваюсь. Извращенец просто пылает от досады. Ого, да, от него сейчас можно прикуривать. Я не отказываю себе в удовольствии и показываю ему язык.

Его лицо искажает гримаса гнева.

Прощай, мой преследователь. Похоже, с пробежками пора завязывать. Не хотела бы я больше с ним встретиться.

Уже который день в офисе все только и говорят о сыне генерального, который должен со дня на день выйти первый день на работу. Создается впечатление, что, как минимум, нас посетит наследный принц.

Нет, ну а что, «барин приехал». Челядь волнуется. Это нормально.

Как хорошо, что меня это мало касается. Навряд ли «барин» захочет посетить АХО. Его кабинет на двадцатом этаже, на котором я, кстати, еще ни разу не была, а наш скромный отдел сидит на первом этаже.

Войдя в свой кабинет, я утыкаюсь в монитор, потому что еще вчера должна была доделать таблицу по поставкам на следующий квартал.

– Ага, уже на плацу! – громко приветствует меня Алексей Иванович, входя в кабинет. За неделю совместной работы я уже привыкла к его выраженьицам с солдатским уклоном. Не всегда точно понимая, что он имеет в виду, я, все-таки, нахожу это забавным.

– Ну, что, Ксения, дождались? – радостно произносит начальник.

Я непонимающе на него смотрю:

– Чего это?

– Как чего? – искренне удивляется моей реакции Алексей Иванович. – Сын генерального сегодня приступает к работе. Оценит нашу с тобой работу. Надеюсь, ему понравится его новый кабинет. Так сказать, плацдарм боевых действий.

Я закатываю глаза. Господи, опять о «барине». Начальник так говорит о новом боссе и его кабинете, как будто речь идет о комнате для пятилетней девочки, надежды которой на розовую мечту ну никак нельзя обмануть.

И чего все так носятся с этим сыночком?

Увидев, что его реплика не производит на меня должного впечатления, Алексей Иванович, видимо, решает, что это связано с тем, что я не владею достаточной информацией о «барине».

– А ведь он начинал здесь, – просвещает меня начальник. – Мне довелось с ним поработать в начале его карьеры. Смышленный был парнишка. А потом уехал в Штаты, возглавил филиал. Это сколько же лет прошло?

Алексей Иванович задумывается, что-то высчитывая у себя в голове.

– Почти восемь лет, – наконец выдает он результат. – Ан, вот, видишь, все равно на Родину потянуло. «И дым Отечества нам сладок и приятен».

Я никак не реагирую на этот поток информации, молча внося данные в таблицу. Алексей Иванович, видно, поняв, наконец, что зря теряет время на такую бестолочь, машет рукой и садится на свое место.

В кабинете тишина, нормальная такая рабочая тишина. Я стучу по клавишам, Алексей Иванович делает какие-то записи и режется в покер на компьютере.

Вдруг раздался телефонный звонок. И то ли от того, что он разрезает собой эту тишину, то ли от предчувствия мы с начальником почти одновременно подпрыгиваем на местах.

Алексей Иванович берет трубку.

– Да? Я. Как? Почему? Дизайнер сам все выбирал. Я в глаза не видел. Да, я понял. Яволь!

Он отключает телефон.

– Представляешь, – говорит, уже обращаясь ко мне, – шторы наши не понравились. Ох, уж эти мне дизайнеры. Я никогда им не доверял, особенно после того, как им поручили форму военную нафантазировать. Тьфу. Вот же ж, подставил нас этот модник заморский.

Я лишь пожимаю плечами. Ну да, обидно. Но очевидно. Шторы и, правда, были заказаны неудачные, мягко говоря. Я видела проект дизайна и даже пощупала ткань. Такой театральный шик. Коричневый бархат. Нет, по цветовому решению – вопросов нет, все подходило. Но бархат? В офисе? В кабинете молодого директора?

Но не буду же я указывать дизайнеру. Да, и какая мне разница, какие шторы будут укрывать лик «барина» от солнечного света?

– Значит, так, – продолжает начальник, что-то ища на своем столе. – Нам дали второй шанс.

О, Боги, как благосклонно! А я уже испереживалась, что не смогу загладить вину перед великими небожителями с двадцатого этажа.

– Похоже, этот дизайнер так и не вернул нам все замеры. Ладно, у нас нет времени. Иди в кабинет и измерь еще раз все окна. Жалюзи будем заказывать. Подойдешь к секретарю, она в курсе.

– А почему я-то? – возмущаюсь. Окна еще измеряй. Так я никогда эту долбанную табличку не закончу.

– Разговорчики в строю! – гремит Алексей Иванович в ответ и добавляет, видя, как неспеша я закрываю табличку и прибираюсь на столе: – И быстро давай. Одна нога там, а вторая уже в лифте!