Я нарочно задаю свои вопросы только Дубасову, не задевая Георгия. Дубасов ручается за успех операции. Если конечно решены будут вопросы технического плана. Ну что же, начнем разубеждать. Каким образом? Проводим командно-штабную игру.

Результаты этой игры поразили всех её участников. За "красных", то есть русских, играли люди, причастные к составлению плана. За "зелёных", то есть турок, играли самые некомпетентные игроки, которых только удалось найти. "красные"" применяли передовую для этого времени тактику, а "зелёные" даже не отсталую, а совсем дебильную. Сперва успех был на стороне "красных". Высадка прошла строго по плану. Плацдарм был захвачен и начались бои за его расширение. "Зеленые", действовали не просто плохо, а максимально бестолково. Бросали в бой подходящие войска, не закончив их сосредоточения. То есть, по частям. Никак не могли определиться с местом нанесения главного удара и потому били растопыренными пальцами. Несли невероятно огромные потери. Но… войск у "зелёных" хватало. А у Дубасова, после того, как он закончил переброску всего отряда, да расширил плацдарм, перестало хватать. Десантники увязли в массах войск "зеленых", сил для дальнейшего наступления хватать перестало. Ситуация стабилизировалась. Плацдарм был запечатан.

Чтобы окончательно убедиться в том, что план Дубасова порочен в самой основе своей, я сделал ему поблажку. К возмущению стороны, игравшей за "зеленых", началась переброска на захваченный плацдарм не предусмотренного первоначальным планом третьего эшелона. Девять условных дивизий, обозначенных мной как Особая армия. А вот "зелёным" я поблажки такой не дал. Взял и нагло заявил, что резервов у них больше нет, ибо они скованы "красными" на других фронтах вооруженной борьбы. Обходитесь ребята тем, что есть! И ребята обошлись. В общем, получилось как при Дарданельской операции. А под конец игры, я подложил "красным" хорошую свинью: В Черное море вошли корабли Средиземноморского флота англичан. На этом игра и закончилась.

— Ваше величество, но так нечестно! — протестовал против моего волюнтаризма Дубасов.

— Ну почему? Все честно, — отвечал я, — ваша ошибка в том, что завороженные красотой спланированной операции, вы упустили из виду политическую составляющую. А обязаны были предусмотреть. Да и с военной составляющей всё не слава богу. Слишком мал десантный отряд для того, чтобы справиться с этой задачей. Да и ширина участка высадки войск слишком мала. Настолько мала, что даже худшие из наших генералов легко определили место нанесения вами главного удара. А потому, парировать его им не составило большого труда. Слишком всё очевидно. Вы, Фёдор Васильевич, готовились решить задачу стратегическую, силами тактического по своей сути десанта. Вот потому и не вышло у вас ничего. Даже без вмешательства англичан.

Нужно отдать Дубасову должное. Соображал он неплохо. И выводы сделал правильные. Почти правильные.

— Значит, следует проводить высадку на более широком фронте, в нескольких местах и увеличить численность десантного отряда до размера этой самой Особой армии. Но ваше величество, нам не хватит для этого транспортных кораблей!

— Фёдор Васильевич, всё вам хватит. Если конечно вы вспомните про политическую составляющую этой войны. Насчет захвата плацдарма вы погорячились. Его как раз захватывать не нужно. Он у вас уже имеется.

Видя, что мой адмирал в упор не понимает, про что я веду речь, я ему и Георгию назначил время для приватной беседы. В назначенное время они прибыли и я им кое-что объяснил.

Итак, начну с того, что мне от покойного батюшки досталось дурное наследство в виде франко-русского союза. Со всеми дурными последствиями, что следовали из этого решения. Худо или бедно, но в Париже и Петербурге быстро поняли, что наличие одних только Западного и Восточного фронтов, для победы над Германией и её союзниками будет недостаточно. Поэтому решили создать Южный фронт борьбы. Из кого? Из Балканских стран. И дипломаты активно работали в этом направлении. Из Сербии, Болгарии, Румынии и Черногории ими создавался Балканский союз, враждебный Австро-Венгрии. Союз этот успешно создавался и я не мешал сотрудникам МИДа делать эту работу. До поры до времени конечно. Потом я собирался всё резко переиграть.

Наши творцы Балканского союза, при его создании не учли то обстоятельство, что у этих стран есть собственные интересы. До поры до времени братушки помалкивали насчет своих собственных планов, стараясь подобно ласковому телку сосать у всех маток. Я прекрасно знал про то, что как только Балканский союз наберёт силу, он бросится не на австрийцев, а на ослабевших турков. И это почему то станет сюрпризом для наших политиков. Но меня такой ход событий это вполне устраивал. Говоря адмиралу и брату про этот вариант развития событий, я ввел их в курс своего плана.

— В основе моего замысла лежит намерение воевать за наши цели чужими армиями. Так почему бы не воевать нам силами своих балканских друзей? Пусть бьют турков в хвост и в гриву! У них это получится.

— Но Ники, тогда проливы достанутся болгарам. То, что ты говоришь нам о своеволии балканских христиан, наводит на мысль о том, что они в любой момент могут сменить покровителя и проливы опять окажутся во враждебных руках, — заметил Георгий.

— Браво Жорж! Ты всё правильно понял. Вот только братушкам непосилен захват проливов. Вот смотри сюда, — я ткнул пальцем на расстеленную карту, — прошу внимательно глянуть на так называемую Чаталджинскую позицию.

Глянуть там было на что. Чаталджинская укреплённая линия была построена ещё до Русско-турецкой войны 1877–1878 годов. Тянулась она вдоль восточного берега реки Карасу от Чёрного до Мраморного моря. На ней находилось 27 фортов и батарей, 16 полевых укреплений, 16 редутов (8 на юге, 8 на севере). В каждом форте располагался гарнизон: 4 дальнобойных орудия и 2 роты. Защищены они были фугасами, проволочными заграждениями и многочисленными рвами. В стратегически важных фортах имелись мощные орудийные установки, снаряды к которым автоматически подавались из казематов Для солдат под землёй были построены укреплённые бункеры и казематы. Все они были соединены телеграфной и телефонной связью, а для передвижения по ним имелись специальные скрытые от огня противника проходы. Северный край линии упирался в побережье Чёрного моря, а южный — Мраморного. Со столицей Османской империи — Стамбулом — Чаталджинская линия связывалась двумя шоссейными дорогами и одной железной, что позволяло за короткое время пополнять потери в живой силе и доставлять боеприпасы.

— Что вы скажете про это? — я указал на приморские фланги этой линии.

— Скажу, что болгарам её не взять, — уверенно заявил Дубасов, — и обойти её со стороны берега тоже не выйдет. Глубина морей в этих местах такова, что непосредственно к берегу могут подходить военные суда и вести обстрел противника. Без помощи нашего флота, болгары не одолеют её.

— И не должны одолеть, — подчеркнул этот момент я, — прорвёт эту линию наша Особая армия из гвардейских частей. И пойдет моя гвардия на штурм тогда, когда братушки потерпят неудачу, пытаясь прорвать собственными силами. Вопрос к вам Фёдор Васильевич: каким образом наша Особая армия окажется в нужном месте и в нужное время?

— Высадится в болгарских портах, — уверенно отвечал адмирал, — или гораздо ближе, но в любом случае в тылу союзных войск. Хотя часть сил можно высадить и в тылу турок. Ведь на море мы в любом случае будем сильнее их.

От меня Дубасов с Георгием ушли в прекрасном настроении. Ещё бы! Есть возможность отличиться! Те намётки нового плана, который мы совместно набросали, позволяли решить проблему, разговоры о которой в столичных салонах не утихали со времен правления царевны Софьи. Ну а я стал ждать реакции на наши игры как друзей, тьак и врагов. Что те, что другие просто обязаны всполошиться. Дело в том, что не смотря на применяемые к болтунам наказания, знать по-прежнему вела доверительные разговоры со своими зарубежными приятелями и приятельницами.