— Ты куда лезешь, неугомонная? — сердито рявкнул Найтмер, а ты совсем сдалась, понимая, что не избежать уже выговора, крепкого, как настоенное временем вино, которым пахло от его одежды. Так же, как и от его одеяла… И сам он вдруг снова глубоко вздохнул, склонившись ближе и, совершенно не соблюдая субординацию, клюнул носом куда-то в угол твоих губ, ведя линию до самого уха, крепко держа в руках, словно желал поймать всю жизнь и теперь получил долгожданный, редкий трофей.

— Н…Найтмер? — спросила, не то чтобы слишком рассчитывая на ответ, но попытка обязана была родиться в грохоте усилившегося града, бившего льдины на осколки об серость ровного асфальта и автомобиля, наверняка разбив парочку датчиков на его крыше в щепки.

— Нгхш, — недовольный звук вырвался из монстра, а вектора требовательно коснулись ноги и рук, желая пригреть медовые капли своего покрова на твоём пропахшем летом и ветром теле. И в этот раз они были оглушительно тёплыми, почти горячими… От такой близости, резкой, как раскат грома, вело картинку перед глазами, но здравомыслие ещё не покинуло разум, и руки толкнулись в чужую грудь, замерев там в попытке понять команду мозга: оттолкнуть или притянуть ближе? В итоге вышел какой-то нейтралитет со слабым, испуганным протестом, будто все тело налилось парализующий ядом. И это явно понравилось монстру, хотя, казалось в нем шла борьба с самим собой, в которой ручьями дождя потекла капитуляция. Белый флаг ещё не был поднят, но оборона трещала по швам, стоило тебе чуть поднять голову, ловя его бушующий тайфуном лазури взгляд, полуприкрытый, но от того не менее пронзительный, такой, от которого вдох теряется где-то на полпути.

Хлесткие волны дождя забегали брызгами в открытую дверь фургона, а ветер влетел непрошенным гостем, толкая в спину и вынуждая дышать снова, будто пощечиной отрезвляя обоих, дав отстраниться, хотя одна из лоз отпустила запястье с большой задержкой, надолго оставив на коже ощущение разогретого жаром огня воска — такого контрастного чувства, в отличие от охлаждающего эффекта ещё совсем недавно. Ты закрыла дверь, не дав бесчинствовать непогоде, а монстр молча перелез к рулю, заводя двигатель, чтобы двигаться дальше.

И дорога вновь заявилась лентой серпантина, уводя вдаль, где кружила гроза, взрывая молниями случайные мишени. Их грохот вспарывал воздух тысячей рвущихся молекул, оставляя после себя слабый запах озона. Но биение твоего сердца глушило этот рокот стихии, отдаваясь в висках настойчивым ритмом, от которого и приходит обычно понимание, что неспроста это всё. А его брошенный украдкой взгляд и почти довольная, самую малость ненормальная, улыбка была росписью подтверждения, что тебе это все не приснилось.

========== Тебе это нравится? ==========

Что делать дальше, и как себя вести в его присутствии? Теперь это волновало тебя едва ли не больше, чем работа, которой, к слову, не стало меньше. И это добавляло проблем, ведь усталость копилась и в эмоциональном поле, придавив собой, будто тяжёлым одеялом, не хуже ауры Найтмера, к исходу дня делая тебя почти убитой. Будто в тот самый день, в фургоне пуля прошла навылет, оставив незаживающий след где-то в самой сердцевине души…

В один из таких вечеров ты снова сидела допоздна, заполняя бескрайние вереницы столбцов, поймав себя на мысли, что уже едва ли понимаешь, что пишешь, да и, возможно, самую малость, это уже не столь важно. Обреченно вздохнула и уткнулась лбом в полированный стол кабинета, решив, что тебе уже не принципиально, где умирать от усталости. Веки, будто налитые оловом, закрывались сами, едва ли не с размаху окуная в дремоту, буквально бросая в нее, да только звук чужих шагов бьёт плетью по разуму, заставив вздрогнуть и вытянуться стрункой под насмешливым взглядом коллеги – веселого и отзывчивого парнишки, что часто помогал тебе освоиться, когда ты только пришла в их команду.

— Что, Т/И, загонял тебя босс? В последнее время тебя и не видно нигде, кроме как за работой, — высокий молодой человек присел за стол рядом, сочувственно потрепав по плечу под твой тихий вздох облегчения, а быть может и разочарования, что это был не он.

— Угу, есть такое дело, Сэмми. Но я не жалуюсь, все же работа интересная, как по мне. Сейчас самый сезон, неудивительно, что столько дел, — ты усмехнулась, ощущая, что действительно ни о чем не жалела, попав сюда. Ни разу не было мысли, что ты занята не своим делом, и это было как минимум здорово.

— Ты то не жалуешься, зато другие – да. Тебя ведь не подловить даже для разговора, не то что бы кофе попить или большее. Босс к тебе никого не подпускает, — с досадой пожаловался приятель, взлохматив кудрявую шевелюру пятерней. А ты немного нахмурилась, не заметив ничего особенного, кроме того, что Найтмер заваливал тебя работой по самое горло, особенно не любопытствуя, где ты ее выполняла. По крайней мере, так тебе казалось, да и не интересовало тебя что-то или кто-то ещё кроме самого дела и Найтмера, тенью преследующего твои действия, которые тот тщательно перепроверял.

Это уже стало традицией: ходить к нему вечером и показывать, что вышло на прогноз следующего дня, и если сперва было страшно, то сейчас стало делом почти привычным, за исключением того, что монстр иногда вел себя странно.

Ладно, почти всегда…

То был грубым и строгим, мог немыслимо повысить голос, но при этом умудрялся бесконтрольно ткнуться вектором в руки, словно извиняясь или прося успокоить, в чем ты не отказывала, немного оглаживая: это унимало его гнев и запал до ровного ритма разговора и отведённого в сторону глаза. То вообще молчал, ввинчивая взгляд в твою усталость с каким-то мрачным удовлетворением, глядя остро и неотрывно.

— Да прям уж. Вот она я, подловил, — посмеялась ты, ловя ответную улыбку, но стоило парню открыть рот, чтобы ответить, как нить беседы разорвал бархат предупредительного голоса, от которого водопадом сорвались по спине мурашки.

— Что, работа кончилась? Сэм, почему анемометр{?}[Штуковина, измеряющая скорость ветра.] до сих пор сломан, а ты сидишь здесь? Я не был достаточно убедителен в своем указании? — Найтмер высокой скалой возвышался позади вас, обжигая парня аурой, чье давление действовало и на тебя, заставив сжаться в комочек обречённости. Сэмми фыркнул, но с места безропотно поднялся, коротко шепнув тебе: “Вот об этом я и говорю”, чтобы быстро ретироваться для выполнения работы, хотя тебе показалось, что именно тебя только что кинули в клетку к тигру. Подняв на начальника уставший и затравленный взгляд, ты никак не ожидала наткнуться на такую близкую улыбку Найтмера, склонившегося над тобой тенью с разлетом векторов, делавших его ещё крупнее в восприятии.

— Ну, а ты, закончила? — он коротко кивнул на отчёты перед тобой, снова ведя дорожку взгляда от плеча до губ и твоих глаз, чем несомненно вызывал смутную дрожь где-то под ребрами, будто внутри готов был сорваться пуск детонатора.

— Почти. Я устала и боюсь, что напортачила с данными, — признала свою слабость, решив, что лучше уж сделать это сейчас, чем получать нагоняй позже. Но на удивление монстр не начал повышать голоса, вместо этого лишь снова неожиданно отвлекая движением черненой лозы, что несмело перелезла к твоим ладоням в желании змеистой линией пройтись от запястья до локтя и выше, к плечу.

— Иди, отдыхай, Т/И, — спокойно сказал монстр, снова поднимаясь и делая шаг назад, отпуская и позволяя прямо сейчас уйти. И до того это было непривычно – слышать в его голосе почти ласку, что мурашек от этого стало ещё больше. Неловко сгребла в задрожавшие руки стопку бумаг, два шага на выход и два цикла вдох-выдох, перед тем как спутались ваши взгляды, молча, без намека на слово, но отчего-то необходимостью в горле встала потребность остановиться перед Найтмером. Сама ты это сделала или прочла приказ в его зрачке цвета эйлатского камня{?}[В состав Эйлатского камня входит несколько медьсодержащих минералов – хризоколла, бирюза, азурит, кварц и пр. Рисунок самоцвета богат палитрой ярких красок и всегда уникален. В данном случае имеется ввиду бирюза.], но сделать шаг дальше было равносильно смертной казни, и не суть важно, кто бы стал ее инициатором.