— Хорошо, я пойду, не буду тебя отвлекать. Точно все в порядке? Ты сама на себя не похожа…

— Галя, прошу тебя.

Да, с Валей точно не в порядке, но давить на нее сейчас судя по всему совсем не нужно. Полковник аккуратно провела рукой по ее плечу, чуть сжимая в знаке дружеской поддержки, и ушла к себе в кабинет.

***

К концу рабочего дня были получены все необходимые результаты и сотрудники с чистой совестью начали расходиться по домам. Кроме, разумеется, Тихонова — он уже и так дома — в любимой лаборатории. Ну и, наверное, Рогозиной. Она всегда оставалась на работе допоздна. Сергей и Николай уже уехали, Рита, закончив небольшой отчет по поводу своего первого рабочего дня, вышла из кабинета начальницы и направилась в сторону ресепшна. И шла она, к сожалению или к счастью, параллельно с Валей, которая вышла из морга и тоже шла к выходу.

Шли они молча, не глядя друг на друга. Расписались в журнале по очереди, попрощались с Аллочкой, которая непременно спросила, как прошел рабочий день, чувствуя напряжение, висящее над женщинами огромной грозовой тучей. Валя мягко и тепло улыбнулась, отвечая что-то весьма рядовое, а Рита и вовсе молча пожала плечами, скользнув заинтересованным взглядом по блузке с глубоким вырезом. Нет, сегодня определенно все вокруг не в ее вкусе. Ну, кроме Валентины, разумеется.

Избавившись от разговора с навязчивым референтом, обе женщины синхронно вздохнули с облегчением и зашли в лифт. Обе потянулись к кнопке с цифрой один. И обе отдернули руки, словно боясь коснуться друг друга.

Снова синхронные вздохи, но уже очень тяжелые.

Маргарита все же собралась с мыслями, нажала кнопку и повернулась к Валентине.

— Ну, как ты? — Рита взглянула ей в глаза. Боги, в них так же хочется утонуть, как и годы назад. Ничерта не изменилось — один взгляд и Власова снова полностью принадлежит ей, как после первой встречи.

— Я вышла замуж, у нас трое детей, две девочки и мальчик, он старший, — Валя слегка улыбнулась, вспоминая о детях, но почти сразу убрала эту улыбку с лица — снова стало стыдно.

Поздно, сердце Власовой уже растаяло.

Снова забилось как раньше, пытаясь выскочить из груди.

Дыхание, кажется, стало чуть чаще и поверхностнее.

Антонова же выглядела совершенно невозмутимой — вышла из лифта, как только двери открылись.

— А ты как?

— Никак, — капитан слегка пожала плечами, выходя за ней и стараясь не выдавать ту боль, что скапливалась внутри и давила все сильнее, стремясь вырваться наружу. — Не вышла замуж, не родила детей.

— Жаль, ты была бы очень хорошей женой, могла бы сделать счастливым абсолютно любого мужчину, — Валя слегка улыбнулась ей, аккуратно похлопав по плечу и, выйдя из здания, направилась к мужчине, стоящему возле машины. — До завтра, — не оборачиваясь произнесла она, стараясь идти так быстро, как того позволяли пределы вежливости.

— Пока.

Маргарита выдохнула как будто последний раз. Как будто дышать больше не собиралась. И с нескрываемым интересом провожала Антонову взглядом.

Степан обнял Валю, нежно ее поцеловав, спросил что-то про рабочий день, скорее всего, потому что она лишь сдержанно кивнула, а после, вероятно, упомянул про детей, потому что на губах блондинки тут же появилась мягкая улыбка. Он заботливо открыл ей дверь машины. Она, улыбнувшись ему, села вперед, тут же пристегиваясь и даже не бросив кроткого взгляда в сторону своей…

Кого? Они ведь никто друг другу.

Рита не дыша проводила их машину взглядом. Ей сейчас было настолько больно, что она начала просто задыхаться, как будто она астматик. Гребаный астматик, который может просто напросто умереть, если у него нет ингалятора.

Ее ингалятор опять ее бросил. Господи, как глупо это звучит.

Было бы смешно, если бы не было так грустно.

***

Из всех причин

Одна причина —

Что ты ушла

С другим мужчиной.

И где покой?..

Невозмутимо

Чужой женой

Проходишь мимо.

========== Тебе решать. ==========

— Ну, как прошел день, милая? — Степан слегка улыбнулся, взяв Валю за руку, пока они стояли на перекрестке в ожидании разрешающего сигнала. Боги, хоть бы побыстрее загорелся зеленый. Сорок семь секунд, которые он будет держать ее за руку, прежде, чем машина тронется с места. Сорок семь секунд ее собственного ада.

— Неплохо, как всегда новое дело, но ничего особенного, — она слегка улыбнулась ему, тут же отводя взгляд и немного рассеянно глядя на дорогу. Тридцать три секунды.

— Все в порядке?

— Почти… Я про знакомую говорила, помнишь?

— Да, — мужчина кивнул, припоминая недавний разговор, кажется, после прогулки в парке. И почему она так напряжена из-за этого? — Ты еще сомневалась, она это или нет.

— Это она, мы теперь работаем вместе…

— Хорошо же, — Васильев улыбнулся, но, посмотрев на свою жену, начал сомневаться, вновь ощущая непривычное напряжение, молниями расходящееся со стороны Вали. — Или нет? Вы поссорились в последнюю встречу?

— Можно сказать и так. Но это было давно, так что я думаю, работать мы сможем спокойно, — Антонова улыбнулась ему, кратко поцеловав в последние десять секунд. Банальная попытка отвлечь от этого бесконечно тяжелого разговора.

— Вы поговорили?

— Нет, прошлое иногда лучше оставлять в прошлом.

— Ну, это дело ваше, я не буду настаивать, главное, чтобы тебе было комфортно работать, — Степан припарковался у школы и просигналил сыну, играющему в футбол с одноклассниками.

— У тебя-то как на работе дела? — Валентина решила окончательно изменить тему разговора. Думать о Рите сейчас хотелось либо в одиночестве, либо не думать вовсе. Лучше второе, но это невозможно.

— Да у меня все точно как обычно, заказ новый вот, работаем, — мужчина пожал плечами, не вдаваясь в подробности. Валя всегда спрашивала, как дела у него на работе, что за заказ, но никогда не вникала в детали. С одной стороны, это логично, она ведь далеко не архитектор, но, с другой… Странно это, что не было даже попыток, глупых вопросов, от которых бы они оба смеялись. — Юра вон бежит, счастливый весь какой, форма только, как всегда, помятая и в пыли, — он слегка покачал головой, улыбнувшись. Дети — вот то, о чем они говорили вечно. Но… Что, если бы не было детей? Что, если бы она не забеременела сразу после той ночи? Кажется, тогда она поругалась с парнем, пошла в бар, встретила там его и…

— На то он и мальчик, — Антонова улыбнулась, прерывая размышления Степана о том, как же так вышло, что они оказались вместе. Естественно, он никогда не знал о том, что поругалась его жена тогда вовсе не с парнем, а с девушкой. Из-за какой-то мелочи, боже, никто из них уже и не вспомнит, почему Валя тогда плакала и, вопреки своим привычкам и убеждениям, пошла в бар, лишь бы Рите назло.

Юра сел в машину, поставив рядом с собой портфель со звонким шумом, отчего оба родителя тут же вынырнули из пучины своих размышлений.

— Привет, мам, пап, — он довольно заулыбался: так нечасто они забирали его вдвоем. — Как у вас дела?

— Отлично, мы с мамой работали, как всегда, ничего сверхнового, как было в твоем возрасте. А ты как? — ответил Степан, оборачиваясь назад и смешно растрепав волосы сына.

— И я хорошо, — мальчик довольно улыбнулся, тут же звонко смеясь и начав вертеть головой, дабы привести волосы в какое-то подобие прически.

— Занимался чем-то кроме футбола? — слегка улыбаясь спросила Валя, осторожно намекая сыну на грязную одежду, кучу домашних заданий и другие мелочи школьной жизни.

— Ну, ма-а-ам, — Юра виновато опустил голову, глядя на женщину из-под сложенных домиком бровей. Как провинившийся котенок, ей-Богу, и как тут злиться? — Я сам постираю…

— Поехали за сестрами, футболист.

***

Маргарита еще долго гуляла по городу, дав волю ногам и отключив мысли о том, куда и какой дорогой она идет. Домой вернуться удалось лишь после полуночи, с трудом разобравшись в навигаторе (если, конечно, можно было назвать домом номер в первой попавшейся гостинице).