— Они уже не греют душу, — легким шепотом сорвалось с губ капитана. От этих слов стало больно. Листок в один миг потерял свою волшебную золотую окраску, став каким-то обычным и тусклым. Как и мир вокруг.

Внимание Маргариты привлекли смеющиеся и валяющиеся в траве дети.

— Мама, папа, смотрите, какие красивые листья! — две совершенно одинаковые девочки восторженно улыбались и кидались друг в друга этими самыми листьями.

— Ира, Инга, пошлите, уже пора домой! — женщина, стоящая спиной к Рите, улыбнулась девочкам и протянула им руки, настойчиво намекая, что пора идти.

Ее сердце остановилось.

Власова замерла на месте.

Лист, кружась, упал на землю.

Этот голос она может узнать из нескольких миллиардов других.

Девочки взяли женщину за руки, улыбнулись и крепко-крепко обняли ее с двух сторон. Ближе к ним подошел мужчина, улыбнулся и обнял их, сказав что-то наподобие «Девушки мои, пошлите уже домой, а то папа очень-очень голоден». Он там что-то пошутил на счет того, что съест девочек, как серый волк, отчего близняшки, звонко рассмеявшись, побежали вперед. Мужчина обнял женщину, улыбнулся и поцеловал ее в висок, сказав, наверное, что-то очень-очень теплое и нежное.

Они развернулись и пошли в сторону Риты. Буквально через несколько мгновений они прошли мимо Маргариты и, окликнув девочек, ускорили шаг, делая вид, что готовы уйти без них.

Она даже не посмотрела. Не увидела. Просто прошла мимо.

***

Из всех причин

Одна причина —

Что ты ушла

С другим мужчиной.

И где покой?..

Невозмутимо

Чужой женой

Проходишь мимо.

========== Ничего общего. ==========

— Родная, что-то случилось? — Степан лег рядом с Валей и обнял, закопавшись носом в ее волосах — слишком уж приятно от нее пахло цветами. Хоть что-то постоянное в этом вечно изменяющемся мире. — Ты как-то совсем загрузилась к концу дня, устала, тяжелое дело?

— Да, я, наверное, устала, — женщина прикрыла глаза, тяжело вздыхая. Конечно, дело было вовсе не в усталости, по крайней мере не в физическом ее аспекте. Она устала. Устала бежать от себя, своих воспоминаний, своего счастливого прошлого. — К тому же, показалось в парке, что увидела старую знакомую…

— Когда? Почему не подошла, поговорили бы с ней. Или это не хорошая знакомая?

— Нет, знакомая хорошая, мы были с ней очень близкими подругами до моего переезда. Я просто была не уверена, что это именно она, я и сейчас не очень-то уверена, может, я правда устала, и мне просто показалось. Все-таки столько лет прошло. — Валентина мягко улыбнулась Степану, проведя рукой по его груди. Она всегда прятала волнение за этим жестом: как будто успокаивала его, но пыталась успокоиться сама. — Все хорошо, милый, не переживай.

— Если все нормально, то давай отдыхать? Завтра очередной рабочий день, фу.

— Да уж, — Валя слегка рассмеялась, закрывая глаза и мысленно поражаясь тому, как в ее муже сочеталась лень с чертами трудоголика. — Спокойной ночи, родной, — она легко его поцеловала, нежно улыбнувшись своей самой мягкой улыбкой. Той самой, которой когда-то улыбалась совсем другому человеку, воспоминания о котором снова прокрались в ее мысли, от чего Валентина еще очень долго крутилась по всей кровати, пытаясь найти удобное место.

— Дорогая, ты сегодня уляжешься? — с легким смехом почти сквозь сон произнес Степа, обнимая ее.

— Вот, да, вот так, — Валя улыбнулась, крепче прижавшись к нему спиной и укрывшись его руками.

— Наконец-то, доброй ночи, — он улыбнулся, поцеловал ее в макушку, укрылся с ней и закрыл глаза, почти сразу уснув.

А вот Вале, в отличие от мужа, никак не удавалось уснуть. Она и так голову повернула, и сяк, и ногу переложила в другую сторону. А потом обратно. Раз сто или двести. Ну, никак сон не идет, и все! Уже потемнело — ночь захватила город в свои объятия, потом снова посветлело — ночь начала отступать, и тут же появились первые признаки приближающегося рассвета. Тем временем Антонова все еще не спала, потому что едва она прикрывала глаза, как возникал столько знакомый и когда-то родной образ девушки, который уже давно ее не посещал. Слишком давно, стыдно признаться. А если Валентине и удавалось ненадолго задремать, то снились ей те моменты прошлой жизни, которые она пыталась спрятать от самой себя как можно дальше. Чтобы не видеть. Чтобы не найти.

Но они сами ее нашли.

***

— Ва-а-аля, ну сколько можно собираться! — возмущенно пробурчала Рита, топча несчастный и многострадальный коврик в прихожей. С такими нетерпеливыми гостями, как Марго, у бедного коврика день за год проходит по количеству касаний обуви. Каждый из нас хоть раз чувствовал себя в жизни, как этот коврик, правда? Ты не чувствовала, Рита, неужели? Ну, ничего, вся боль впереди.

— Ну, уже иду я, иду! — смеясь ответила Валя, выбегая из своей комнаты в настолько милом платье, что его в пору носить маленьким милым девочкам лет пяти, или, максимум, шести. Удивительно, но вести себя как ребенок она любила больше всего, особенно в обществе своей хулиганки. Хорошие девочки, оказывается, действительно любят плохих мальчиков девочек.

— И, что, ты полчаса надевала это платье для детей?

— Тебе что, не нравится? — Валя посмотрела на нее, изогнув одну бровь. Все, Марго не миновать нескольких часов ходьбы по магазинам. И, повезет, если Антонова быстро найдет то, что ей нужно, иначе…

«Ты хочешь весь вечер ругаться, а потом неделю быть игнорированной, или что?» — пронеслось в голове Риты, поэтому та быстро сориентировалась и ответила:

— Что ты, солнышко, оно просто очень красивое, наверное, самое красивое, которое я видела на тебе, — Власова улыбнулась, притянула ее к себе за талию и нежно поцеловала, пытаясь хоть как-то исправить свое положение. — Хотя без платьев тебе куда лучше, милая, — язык мой не всегда враг мой. Понятен намек, да?

— Смотри-ка, как выкрутилась, — Валя улыбнулась ей в губы — настроение тут же снова подскочило до небес.

— Конечно, это я да, это я умею, — гордо произнесла Маргарита, задрав голову непонятно куда. Ну, в этот раз ей повезло. Если, конечно, Валя не запомнила той легко брошенной фразы про детское платье.

Антонова лишь рассмеялась, быстро надела босоножки, схватила сумочку и со скоростью буквально как у урагана понеслась к лифту.

— Ну, быстрее, Марго, опаздываем же! — словно это не ее Рита ждала добрых полчаса прошипела Валечка, мило, но требовательно улыбаясь.

— Тогда придется идти на ночной сеанс, не зря же ты надела платье, да? — самодовольно улыбнулась Власова, растягивая каждое слово, как будто пробуя его на вкус. Хорошо быть хулиганкой в паре, можно не думать над своим поведением.

— Так, Маргарита Сергеевна, провожаете меня сегодня вечером до подъезда и бежите к себе домой зайчиком, ясно?

Рита рассмеялась, кладя руки на стройную талию блондинки и проталкивая ее в лифт спиной, заходя следом, пока они обе не уперлись в стену. Рука автоматически нажала на кнопку первого этажа и тут же вернулась обратно на талию.

— Как скажете, Валентина Владимировна, а обязательно зайчиком? До меня далеко прыгать, — Рита легко рассмеялась, глядя ей в глаза. — И вообще, ты думала о том, что зайцам может быть не нравится прыгать, а я-то совсем не заяц.

— Дурочка, — Валентина улыбнулась, вовлекая ее в чувственный поцелуй.

***

«Какая же я дура, что тогда уехала и бросила тебя. Нас, наши отношения. Вообще все…»

Антонова открыла глаза после очередного пятиминутного «сна». Солнце уже почти встало, а голова раскалывалась с такой невероятной силой, как будто мозг так и хочет раскрыть череп и выйти.

«Интересно, ему нужно сломать всю черепную коробку, или будет достаточно небольшого отверстия? Нет, скорее всего, нет, потому что тогда нарушится структура, и моя личность потеряет себя. Черт, о чем я вообще думаю? Рита бы сейчас сказала, что у меня какая-то маниакальная наклонность, связанная с профессией. Че-е-е-е-ерт, я не хочу о ней думать, но уже не могу остановиться. Не могу думать о ней, все, я так с ума сойду. Рита, уйди из моей головы, хватит. Не могу о тебе больше думать».