Я резко повернулась к нему. Платье упало к моим ногам шелковым водопадом, и я увидела, как его глаза оценивающе расширились. На мне был гарнитур нижнего белья: бледно-зеленый с бабочками «монарх».

– Что ты хочешь этим сказать?

– О, ничего. Говори, сколько пожелаешь, дорогая. Я весь внимание. – Он снова рассмеялся и привлек меня к себе. Я почувствовала, как его твердый стержень прижимается к низу моего живота, и даже перестала злиться на него. – О, Элизабет, я действительно очень тебя люблю.

– Да, я вижу. Ты мне тоже нравишься, Эрик... когда ты не ведешь себя как дерьмо.

– Другими словами, когда я лежу на тебе. Превосходная платформа для построения тысячелетних отношений.

На сей раз эта мысль не показалась мне пугающей. И он был таким необычно веселым, что это приободрило меня. Откровенно говоря, я никогда не видела его в лучшем настроении. Этот мужик, очевидно, обожал трахаться.

– Пока давай подумаем об одном дне, хорошо?

– Как прикажет моя королева, – сказал он и, подняв меня, положил на кровать. – Мне нравятся твои бабочки. Но я думаю, что им место на полу. Как ты считаешь?

Через мгновение они там и оказались.

– Bay. Я задыхаюсь, буквально задыхаюсь, хотя мне не надо дышать. О-о!

Синклер вытянулся, затем прижал меня к себе и запечатлел на моей груди быстрый поцелуй.

– Искусство проявляет себя во многих формах.

– О, значит, ты художник, так?

– Да.

Я фыркнула, но не стала возражать. Он был сексуально голодным и очень, очень умелым любовником. Еще бы, ведь у него был шестидесятилетний опыт. Моя шея все еще болела от его укуса, но я не сердилась на него. Я знала, что он абсолютно не мог владеть собой.

Интересно, больно ли ему там, где укусила его я.

Я лежала рядом с ним и думала о том, как поведать ему мой маленький секрет. Поскольку это произошло опять. Когда мы занимались любовью, я могла прочесть его мысли. Но знала, что он не мог прочесть мои. Когда я пыталась послать их ему, не последовало никакой реакции, а я была недостаточно изобретательной, чтобы найти эффективный и безопасный способ это сделать еще раз.

– Послушай, ты уверен, что хочешь провести здесь ночь? Что, если кукловод предпримет еще одну попытку убить меня?

– Пусть только попробует, – сказал Синклер, натягивая на нас одеяло. – Последние дни я воображал, как отрываю ему голову.

Я все еще чувствовала на себе его руки. Он ласкал мое тело везде. И целовал меня тоже везде. И никак не мог насытиться, как голодающий, наконец-то попавший в ресторан.

Я повторяю: он целовал меня везде. Синклер практически поселился между моими ногами. Когда его язык проник в меня, я чуть не сошла с ума. Он лизал, и целовал, и сосал, и я была настолько поглощена этим процессом, что вначале мне показалось, будто он говорит вслух.

«Не кусай ее, не кусай, не кусай, не кусай...»

– В чем дело? – выдохнула я.

– Ни в чем. Тише, – пробормотал он и языком пощекотал мой клитор.

«Не кусай, не кусай, не кусай, не кусай...»

Я схватила его за плечи и притянула к себе, пока его грудь не коснулась моей.

– Вот так хорошо, – с трудом выговорила я. – Теперь будешь меня трахать?

Я ожидала саркастического замечания или так раздражающего меня насмешливого «как прикажет моя королева», но вместо этого он резко развел мои ноги своим коленом и с силой проник в меня. Я чувствовала его каждой клеточкой, и это было прекрасно.

«Не кусай, не кусай, не кусай, не пугай ее, не кусай, не...»

Я обвила ногами его за талию, притягивая к себе, когда он гладил меня, и прижала его лицо к своей шее. Мышцы его плеч окаменели от напряжения; под моими пальцами они казались твердыми как скала.

А потом я укусила его. Он застыл в моих объятиях и задрожал всем телом; его холодная кровь захлестнула мой рот, и ощущение того, что я пью его кровь, а он мою, довело меня до оргазма.

Я едва почувствовала, как его зубы надорвали мою кожу; меня трясло, и внезапно я поняла, что от меня исходит высокий, стонущий звук.

Мы катались по постели с такой яростью, что тяжелая гигантская кровать ходила ходуном; ее передняя спинка стучала об стену, и я решила, что весь дом сотрясается вместе с нами. Мне казалось, что сама Вселенная должна преобразиться от нашей страсти. Ведь мы были не просто парой одиноких людей, занимающихся сексом: впервые у меня возникло реальное ощущение того, кем мы на самом деле являлись и что могли. Король и королева мертвых предавались любви так пылко, что содрогались каменные стены.

– Элизабет!

– Эрик!

Он пронзил меня еще сильнее, чем раньше. Передняя спинка кровати окончательно отломилась, я снова достигла оргазма, и он тоже. Синклер стиснул меня так крепко, что мне стало больно, и начал лизать место укуса на моей шее. Я прерывисто задышала.

– Элизабет, о чем ты думаешь? Я уже секунд десять зову тебя, а ты не реагируешь.

– О том, какой ты потрясающий в постели. Мне не хочется говорить тебе что-нибудь, от чего ты еще больше зазнаешься, но... мм!

– Спасибо, – вежливо поблагодарил он, но в его голосе чувствовалось удовольствие. – Конечно, ты пробуждаешь все лучшее, что во мне есть. Твое тело – это пир плоти.

– Ну, я стараюсь похудеть. Серьезно, ты лучший любовник из тех, кого я знала.

– Скажи, из скольких?

– Забудь об этом. Не скажу.

Он зевнул и обнял меня.

– Почему нет?

– Потому что у тебя все равно было больше. Ты ведь занимался сексом намного дольше меня.

– Это правда. Но мне любопытно, скольких мужчин ты приглашала в свою постель.

– Давай просто скажем, что я могу сосчитать их по пальцам на одной руке, и оставим эту тему. – На самом деле их было всего трое. Но это не его дело.

– Практически девственница, – задумчиво сказал он.

– О, замолчи. Послушай, сейчас светлеет или просто...

Последним, что я помню, был Эрик, посмеивающийся надо мной, когда я погружалась в бессознательное состояние. Проклятые рассветы!

Я открыла глаза и, к своему неудовольствию, увидела стоявшего рядом Марка, который с открытым ртом уставился на меня. Тут я в ужасе обнаружила, что Синклер в какой-то момент сбросил с нас одеяло.

– Что это значит?! – воскликнула я, натягивая одеяло обратно.

– А? Извините, я подошел поближе, потому что совершенно потерял голову от вида вашего целлюлита.

– У меня нет никакого целлюлита, – отрезала я.

– И у меня тоже, – сказал Синклер. – Кстати, добрый вечер.

Тут вошла Джессика. Увидев рядом со мной Синклера, она замедлила шаг, а затем притворилась, что вовсе не удивлена, и обернулась к Марку:

– Ты собираешься дать ей трубку или как? Это твой босс, – добавила она, обращаясь ко мне. – Он, кажется, очень зол.

Я взяла у Марка телефонную трубку, вернее, мне пришлось буквально вырвать ее у него, поскольку он продолжал потрясенно стоять, глядя на меня.

– Хелло? Мистер Мэйсон?

– Элизабет, вы должны были явиться на работу час назад.

Проклятие! Какой сегодня день? Который час? Минуточку...

– Мистер Мэйсон, я поменялась с Рени на сегодняшний вечер. Она меня заменяет.

– О? Но Рени тоже здесь нет. Ну, я ей покажу.

– Мистер Мэйсон, я сегодня не приду.

– Но по расписанию сегодня ваша смена.

– Но мы поменялись!

– Понятно. Не могли бы вы прийти на пару часов, поскольку Рени, очевидно, забыла о вашей... договоренности?

– Конечно, – быстро сказала я. Необходимо было исправить положение. – Я буду через час.

– До свидания, Элизабет.

– Вот дерьмо! – воскликнула я, когда он повесил трубку. – Он думает, что я лгу, чтобы прикрыть свою задницу.

– И какую задницу, – восхищенно добавил Синклер.

– Прекрати. Мне надо идти, и я выдам Рени по первое число, когда увижу ее. Правда, я не очень-то хорошо работала в последнее время со всей моей...

– Тайной вампирской жизнью?

– Ну да.