– Согласны.

– Тогда договорились. Поднимайтесь. Мы подождем. – Он выглядел чересчур веселым, но, как я уже говорил, это было не похоже на западню.

Дети послушно вынули из кобуры пистолеты и вытащили из-за пазухи ножи. Когда они закончили разоружаться, на красивом, вишневого цвета, столе образовалась довольно приличная куча. Что до меня, то все, что мне требовалось, – это крест и святая вода. Бессмертные всегда преследовали только кого-нибудь из моих детей; меня они старались избегать.

– Ну все. – Я сделал глубокий вздох. – Пошли. Но сначала... – Дети покорно опустили головы для молитвы, и я закрыл глаза. – Отец Небесный, прошу Тебя направлять мою руку и сохранить жизнь нашей семье. Во веки веков аминь.

– Аминь, – как эхо повторили они. Интересно, что доктор и Джессика тоже сказали «аминь».

– Третий этаж, – подсказал доктор. – Пятая дверь налево. Осторожно, седьмая ступенька шатается.

Я с удивлением взглянул на него, понимая, что замешательство отражается на моем лице. Все это казалось очень странным. Но у нас был долг и даже возможность исполнить его.

Я вынул пробку из бутылки со святой водой и начал подниматься наверх.

Я открыла дверь, и, к величайшему моему изумлению, кто-то плеснул мне водой в лицо. На мгновение я лишилась дара речи. Затем начала чихать.

О Боже! Святая вода! Она жгла сильнее острого перца. Я чихала, и кашляла, и ловила ртом воздух, пока мои глаза наконец не прояснились.

В коридоре стояли несколько человек, но я сосредоточилась на высоком старике в черном, который, пристально глядя на меня, выставил вперед крест.

– Большое спасибо! – огрызнулась я. – Что я тебе сделала, болван? Я занимаюсь своими делами, никому не мешаю, а ты забираешься в мой дом и брызгаешь мне в лицо святой водой! Посмотри на мои волосы! И мою рубашку! Черт возьми, я ее только что надела. – Я отряхнула воду с подошв ног – этим придуркам повезло, что сандалеты были прошлогодними, – и, оттолкнув его в сторону, прошла к лестнице. – Этому вас учат в школе для олухов? А что, если я приду в ваш дом и тоже вас чем-нибудь оболью?

– Мы...

– Ну что ж, пошли. – Я спустилась на два этажа и услышала за собой шарканье ног. Все молчали, что само по себе было хорошо, потому что я слишком устала, чтобы препираться с ними. – И еще. Разве вы не знаете, что полагается стучаться? Интересно, сколько времени вы прятались в моем холле? Довольно-таки подло.

Марк и Джессика ждали меня внизу. Марк глупо ухмылялся. А Джессика сияла. По крайней мере с этими двумя все было в порядке.

– Какие-нибудь проблемы? – спросил Марк.

– Вы не поверите! Я открываю дверь, а какой-то большой болван в черном брызгает на меня святой водой!

– Ничего удивительного. Это Марк посоветовал ему так сделать, – пояснила Джессика.

– Ты?

– Мы хотели проверить, – заговорил болван в черном, выглядя одновременно и смущенным, и испуганным, и виноватым. – Мы хотели проверить... мы думали, что вы вампир.

Я была бессердечной натурализовавшейся вампиршей, и его вид меня не тронул. Что из того, что он выглядел как чей-то дедушка? Хорошо, как мой дедушка.

– Да, я вампир, дурачье! Может, мне перегрызть вам горло, чтобы вы поверили?

– Но... но это невозможно! – выпалил ошарашенно один из подростков. Я взглянула на него и... узнала.

Они все сделали большой шаг назад, когда я пошла на них.

– Я вас знаю, мальчики! Вы «Выводок бородавочников».

– Мы «Воины клинка», – поправил едва слышно вчерашний пижон.

– Сначала вы обстреляли мою машину, а теперь заявились сюда? – Я повернулась к Марку и Джессике: – Они не причинили вам вреда, а?

– Мы никогда не причиняем зла людям, – с обидой в голосе сказал болван в черном. – Мы убиваем только вампиров.

Я наконец поняла, что черный костюм был на самом деле сутаной священника, и подавила желание оторвать ему голову. Попаду ли я в ад зато, что назвала священника болваном? Даже если он таковым являлся? Надо подумать об этом на досуге.

– Вот что, ребята... – Я набрала в легкие побольше воздуха, игнорируя вызванную этим волну головокружения, и заставила себя казаться спокойной. – Мы вас искали.

– Не сомневаюсь, – проговорила женщина. Она была прехорошенькой и высокой – моего роста, но выглядела дешевкой, как высокая, злая Люси Лью с плохой стрижкой.

– Эй, вы думаете, что мы не знаем, что это вы, сволочи, убиваете вампиров? Берегитесь! Вас ждут большие неприятности.

– Не думаю... – начал священник, но я была слишком раздражена, чтобы позволить ему закончить фразу.

– Чего вы взъелись на меня? Разве я кому-нибудь из вас сделала что-то плохое?

– Мм... Нет... ничего.

– Она не вампир, – предположил пижон.

– Вампир, вампир, – заявил коротышка с черными волосами, склеенными с помощью мусса в гребешок, окрашенный сверху в белый цвет.

– Нет!

– Да!

– Нет!

– Да!

Сногсшибательная Люси Лью подошла к большому столу в холле, вытащила из огромной груды оружия нож длиной в мою руку и, к удивлению Марка, протянула ему рукояткой вперед.

– Не могли бы вы двинуть мне этим в ухо, чтобы я ничего не слышала? – вежливо попросила она.

Я не выдержала и рассмеялась. И как всегда, когда я смеялась, больше не могла злиться. Странно, но это так.

– Я продолжаю утверждать, что она не вампир, – настаивал час спустя Джон, вчерашний голубоглазый блондин, оказавшийся лидером в их компании. У него на губах был крем, но я не стала говорить ему об этом.

– Тебе придется просто поверить мне на слово, – ответила я. Мы сидели в одной из чайных комнат, и Джессика играла роль заботливой хозяйки для моих несостоявшихся убийц. В любом случае это более цивилизованно, чем кусать их или отрывать им руки. – Я действительно вампир. И нам надо решить, как мы будем сосуществовать друг с другом.

– Вы не можете обвинять нас в нападении, – сказала Эни. Ее звали Эни Гудман.[1]Разве это не замечательное имя для охотника за вампирами? Сделайте девушке приличную стрижку, и она станет силой, с которой придется считаться. – Просто вы ужасно... хм...

– Тщеславная, – подсказал Марк.

– Резкая, – добавил отец Маркус.

– Раздражающая, – завершила Джессика.

– Кто-то уже говорил «тщеславная»? – спросил Джон.

– Вы, я вижу, ребята веселые. – Я сложила руки на груди и закинула ногу на ногу. – Если вы закончили смеяться надо мной...

– Еще нет, – сказал Марк.

– Положение крайне затруднительное, – перевел разговор на другую тему отец Маркус. – До этого момента мы думали, что совершаем богоугодное дело. Мы убивали вампиров, потому что считали их порождением зла. Но теперь, после всего, что произошло...

Я испытала смущение. Я знала, какими сволочами могут быть вампиры. Но я являлась их королевой – как ни смешна сама мысль об этом, – и на мне лежала ответственность. К сожалению, я не имела ни малейшего представления, в чем именно она заключалась.

– Значит, вы, ребята, просто проснулись однажды утром и решили начать закалывать вампиров? – спросил Марк, запихивая в рот половину эклера. Я с завистью сглотнула слюну... пирожное выглядело та-аким вкусным. Из него вытек крем и разлился по тарелке. Я подняла глаза и заметила, что Джон наблюдает за мной. Оторвавшись от созерцания пирожного, я удовлетворилась еще одним глотком чая.

– Так было записано в вашем гороскопе или еще где-нибудь?

– Нет, – сказал Джон. – Отец Маркус благодаря своей работе в приходе знает массу людей – людей, которых мы никогда не видели, людей со всего света.

– Это так, – скромно кашлянул Маркус.

– И несколько месяцев назад он начал получать электронные письма, а затем на наш счет стали поступать деньги на покупку оружия и тому подобного, а еще позже нам прислали список имен и адресов... и мы приступили к делу.

– А насчет вас, ребята? Где вы научились драться?