Элизабет обнаружила Хоксли спокойно сидящим на скамье у пруда и сразу же набросилась на него:
– Что за возмутительные выходки ты себе позволяешь?! Я же просила не посылать мне больше никаких провокационных мыслей! И что же в результате? Я постоянно вижу, как мы с тобой целуемся – в детской, в кабинете, в саду… А сейчас, когда ты подглядывал за нами? Ты заставил меня увидеть такое…
Хоксли невинно смотрел на нее.
– Я просто подумал, может быть, тебе захочется сравнить меня с Вулфи. И так как для него у тебя нашлось время, а для меня – нет, я был вынужден прибегнуть к единственному оставшемуся способу.
– Но я действительно была страшно занята последние дни. Ты ведь знаешь, мы готовились к свадьбе Мэриан…
– Кстати, я нахожу это просто удивительным, Элизабет. После стольких стычек с леди Лоуден, как только упомянули слово «свадьба», все обо всем забыли. И вы, женщины, трудитесь вместе, словно единая армия. И хотя вас так много, у тебя не нашлось для меня ни единой свободной минутки! – Он приподнял бровь. – Почему у Юнис находится время для деда, а у тебя для меня – нет? Признайся, Элизабет, ты просто избегаешь меня. А точнее – не хочешь обсуждать со мной один очень насущный вопрос…
– Я же говорила тебе, Натан: я хочу проследить за последствиями моих действий на вечере у леди Коупер. Мне бы не хотелось, чтобы ты связывал свою жизнь с женщиной, которую все считают слегка помешанной!
– А я говорю тебе, что меня не интересует, кто как думает! Кстати, единственным, кто попытался поднять какой-то шум, был лорд Стэнли. – Хоксли усмехнулся. – Но после того как дедушка намекнул, что его финансовый статус может несколько пошатнуться, лорд Стэнли не нашел ничего лучшего, как убраться восвояси.
Улыбка коснулась губ Элизабет, и Хоксли, приободрившись, продолжал:
– А если ты все еще волнуешься, позволь, я расскажу тебе, о чем сейчас говорят. В каждой газете изложена своя версия этой истории. Крукшенк, например, нарисовал карикатуру «Преступник и цыганка». – Хоксли усмехнулся. – А самая популярная точка зрения – и, кстати, моя любимая – будто я все это спланировал и заранее подучил тебя, что следует говорить. Ну, а я – самый лучший шпион из всех, какие существуют в Военном министерстве ее величества! – Он лукаво прищурился. – К сожалению, большинство критиков нашли твой спектакль в лучшем случае посредственным. «Слишком драматично», – говорят они.
Элизабет облегченно вздохнула, засмеялась и пошла к фонтану по траве, покрытой свежей росой. Натан последовал за ней и, как только она остановилась, нежно притянул к себе. Она почувствовала силу его рук на своих плечах, его теплые губы касались ее шеи…
Сердце Элизабет учащенно забилось: это было то самое видение, которое когда-то явилось ей в Пэкстоне!
– Ну, Элизабет, какую отговорку ты придумаешь на этот раз?
Она не смогла бы ответить, даже если бы попыталась: перед ее глазами стояла картина, на которой они были вместе. О, да тут еще две девочки! Неужели двойняшки? А вокруг носятся мальчишки – сразу видно, что страшные шалуны. И все они так похожи на… на Натана! Что ж, если когда-нибудь он чем-то разочарует ее, она просто вспомнит об этих малышах, которые станут для нее всем, о чем она только могла мечтать!
Хоксли снял со своего мизинца колечко и поднял его, чтобы получше рассмотреть. В свете, падающем из высоких окон дома, сверкнули зеленые огоньки изумрудов.
Переполненная чувствами, Элизабет едва могла говорить. О, жизнь с ним была бы прекрасна! Вот только… Она невольно напряглась, вспомнив единственную проблему, которую они так и не решили: ее дар!
Натан предупредил ее последнее возражение шутливой угрозой:
– Берегись! Я буду посылать тебе те картины, пока ты не скажешь «да»!
Элизабет расхохоталась, осознав, как нелепы были ее тревоги. Она ясно видела свое будущее и не имела ни малейшего желания изменить его.
– Ты хочешь сказать, что посылал мне те несносные картины нарочно?! Тебе должно быть стыдно, Натан!
– Это мое единственное оружие против твоего беспокойного ума, Элизабет. Я просто практиковался.
– Что ты имеешь в виду? – подозрительно спросила она.
– Каждый раз, когда ты будешь совершать маленькие путешествия по моим мыслям, я буду посылать тебе в ответ любовные послания. Полагаю, что мы идеально подходим друг другу!
– Ты не можешь так поступать!
– Я уже смог. Может быть, ты хочешь поторговаться? Надень мое колечко или почитай мои мысли.
– Ты негодник! – Она отвела руки назад. – Невозможный нахал!
Натану ничего не стоило все-таки завладеть ее рукой. Ловким движением он надел кольцо ей на палец.
– Я люблю тебя, Элизабет! Ты выйдешь за меня замуж?
Она прислонилась головой к его плечу.
– Я не думаю, что способна сопротивляться. Но кто еще принял бы предложение мужчины с таким ужасным характером, который собирается шантажировать женщину, которую любит?
Натан нежно прижался щекой к ее волосам.
– Уж, наверное, не та, которая способна читать мысли, зашивать ножевые раны или бесстрашно преследовать своего смертельного врага во тьме ночных улиц!
Элизабет подняла глаза и вздохнула.
– Прекрасная пара!
Эпилог
Стэндбридж, август 1816 года
– Ты уверен, что хочешь попробовать, Натан?
– Конечно! Ведь у моей бабушки тоже был такой дар!
– Ладно. Тогда сосредоточься на моих мыслях.
– Что-то ничего не выходит…
– Постарайся еще раз!
– Вот оно! Я уверен, получилось!
– Неужели? Просто поразительная одаренность! И о чем же, по-твоему, я думаю?
– Ты хочешь, чтобы я поцеловал тебя… вот сюда, верно?
– О Боже!..
Как раз в этот момент раздался призывный крик, отчего оба начали в суматохе искать свою одежду. Они выскочили из спальни и понеслись на другой конец холла, в детскую.
Две девочки с длинными распущенными волосами сидели на кроватках. Одна из них засунула большой палец в рот, ее ореховые глаза были полны слез.
Другая девочка нетерпеливо встряхнула своими золотистыми волосами, давая родителям понять, что они могли бы и поторопиться.
– Виктория плачет и ничего не говорит. Но я знаю, что она испугалась чего-то и хочет, чтобы пришла мама.
Элизабет и Натан переглянулись. Они знали, что их маленькая Джорджия, как две капли воды похожая на сестричку, унаследовала дар, которым обладали все женщины клана.
Элизабет обняла и успокоила Викторию. Девочка вынула пальчик изо рта, улыбнулась и внимательно посмотрела на сестру.
– А Джорджия хочет шоколада! – уверенно провозгласила она.
