А Мира плакалась Шазру и всерьез подумывала перебраться жить в его сундук или найти в здании неприметный чуланчик и провести в нем весь предстоящий учебный год. Она совершенно не понимала желания соседки постоянно быть в центре внимания: ведь достаточно иметь несколько хороших друзей-товарищей, избегать неприятных тебе личностей и просто мирно и спокойно поживать-учиться. Если, конечно, учиться получается.

У нее самой получалось не всегда.

И избегать – тоже.

Вот и сейчас три рослые старшекурсницы поймали зазевавшуюся Миру в пустынном коридоре и, осыпая гадкими прозвищами, подробно рассказывали, что сделают с ней и ее подружкой, если они «не прекратят выпендриваться». Да еще пытались за косу оттаскать. Прижав эту самую косу спиной к холодной стенке, а к груди щитом – стопу учебников, Мира терпеливо сносила чувствительные щипки и тычки, надеясь, что девицам вскоре надоест это развлечение. Но, раззадоренные безлюдьем и ее молчанием, те все больше входили в раж. Придумали опробовать на ней какие-то свежие зловредные заклинания: то ли насылания прыщей, то ли облысения. Тут Мира заволновалась всерьез: синяки что – сойдут за ночь, но вот ставить щиты против магического воздействия она еще не умела, а коль эти заклятья-проклятья студентки только недавно выучили, мало ли что у них там получится, может статься, и Ида не сумеет потом помочь! Поспешно пробормотав, что все прекрасно поняла и до самого последнего словечка обязательно передаст соседке, а вообще она тут совершенно не при делах, да еще нужно к завтрашнему утру сделать контрольную, попыталась улизнуть в ближайший сверток коридора.

Не тут-то было! Ее со смехом изловили, вернули к стеночке, вдобавок Элис, эффектная брюнетка, одна из вернейших союзниц Джули, ткнув острым указательным пальцем в лоб, приказала: «Замри!», и лесовичка, как в детской игре, замерла. Но по-настоящему замерла: не тело – камень, такой же тяжелый и неповоротный, как камни за ее спиною. Учебники выпали из онемевших рук, ударив по ногам, но она не могла ни отдернуть их, ни даже зашипеть от боли. Наблюдая, как хихикающие, подталкивающие друг друга старшекурсницы вспоминают заклинания, Мира отстраненно подумала: надо обязательно выучить вот это их «замри», чтобы в следующий раз метнуть его в обидчиц и удрать под спасительное крыло кураторши женского общежития. Либо в библиотеку, где можно затеряться среди армии стеллажей или даже под стойкой дежурного. Глядя, как сплетаются в воздухе пальцы Элис и линии творимого заклинания (а Мира не могла даже зажмуриться!), лесовичка представила, как тот недовольно глянет на нее, вбежавшую, еще и прикрикнет наверняка, чтобы вела себя потише!

…Она так ясно это вообразила, что практически увидела, как расставляющий по полкам учебники дежурный обернулся, почти встретила взгляд очень темных глаз: те расширились, отразив огни плавающих между шкафами ламп, и тут же сузились до прицельных щелочек.

– Ты! – резко вымолвил он…

Губы Элис, изогнутые в предвкушающей усмешке, собрались произнести завершающее слово – и захлопнулись по команде-окрику:

– Заткнись!

Студентки разом оглянулись (за исключением могущей только двигать глазами лесовички) на стремительно идущего к ним парня. Темные волосы отброшены с высокого лба, рабочая черная мантия реет, словно крылья летучей мыши, глаза горят… нет, это отсвет фонаря, под которым как раз и поймали Миру.

– Ой, – совершенно детским голоском пискнула рослая Элис и ручки от волнения перед грудью сцепила. – Криспин, добрый день! Куда так торопишься?

Мира во все глаза (а что она еще могла поделать?) смотрела, как наглая упертая девица превращается в млеющую и блеющую от восхищения невинную влюбленную овечку. Криспин остановился перед ними резко – старшекурсницы аж отпрянули, – скривив губы, оглядел неподвижную лесовичку и промолвил:

– Отомри!

И Мира с облегчением сползла по стеночке: ноги после получасового «общения» с подругами Джули препротивно дрожали. Парень указал на валявшиеся книжки.

– Подбери.

Перемещаясь на корточках, лесовичка собрала учебники и сумку; девичьи ноги перед ней переминались и отодвигались. Задрав голову, выжидающе посмотрела снизу на старшекурсника.

– Иди за мной, – скомандовал он и, резко повернувшись, – мантия взлетела – так же стремительно отправился прочь. Прыжком поднявшись с пола, Мира припустила следом, унося на спине разочарованные возгласы обломанных девиц:

– Криспи-ин! Мы ведь с ней еще не закончили-и!

Всего несколько поворотов – и вот знакомые библиотечные двери, а ведь Мира была готова поклясться, что до них добираться еще несколько поворотов, пять лестниц и парочку переходов. Может, дежурный по библиотеке, как и Коридорный, умеет срезать путь до рабочего места?

Створки при их приближении широко распахнулись (библиотека всегда так встречает по себе дежурного?) и захлопнулись за ними с таким грохотом, что с ближайших полок упали книжки. Впрочем, по мановению Криспина, тут же и дисциплинированно вспорхнули обратно. Старшекурсник дошагал до стойки и развернулся так круто, что теперь попятилась уже лесовичка.

Спросил резко:

– С чего ты решила, что я буду за тебя заступаться?

Впервые с дежурным Мира столкнулась, когда после первой неудачной попытки все же добралась до библиотеки.

Та, искомая, оказалась неожиданно рядом. Стоило лесовичке, сжимавшей в руках схему и список учебников, с замиранием сердца (а ну как опять заблудится, а доброго Коридорного рядом не окажется?) вновь пройти по переходу, ведущему из главного корпуса, свернуть в помеченную на схеме сторону, как тут же обнаружились деревянные, украшенные кружевом ковки высокие двустворчатые двери. Памятуя о голосящих Воротах, девушка взялась за ручку с опаской – но никаких душераздирающих криков и звонов тут не случилось, хорошо смазанные петли повернулись неожиданно легко, без скрипа и скрежета – и Мира шагнула через украшенную лепкой арку в библиотеку.

Ох-х! Даже в Забродском монастыре, затерянном в глубине Пущи, не было столько книг – а уж ученые-то монахи без них и дня прожить не могут, еще и другие выискивают, ездят в заброшенные скиты и большие города, а то и в иные страны – лишь бы раздобыть новые-редкие! Проходы между стеллажами словно улицы, сами книжные шкафы – этажами; чтобы до верхних полок достать, нужно по лестнице карабкаться. Может, ну ее, эту учебу, просто взять и провести год здесь, в библиотеке, зарывшись в книги? Зачем ее вообще послали в эту Яшмовую Академию? Без каких таких хитрых колдовских умений не прожить ей в Пуще? Она и сейчас уже многих может запросто за пояс заткнуть – все говорят…

Ай! Верно подмечено: только расхвастаешься, даже мысленно, перед самой собой, тут-то на тебя все шишки и повалятся. Да здоровенные! Да с самой высокой сосны! В этот раз роль сосны исполнял все тот же пятикурсник Тай, в которого Мира врезалась, свернув в очередной стеллажный квартал. Да так врезалась, что парень выронил стопку книг и теперь хмуро взирал на нее сверху, потирая ушибленную грудь. Спохватившись, лесовичка кинулась с извинениями подбирать книги: те, казалось, не хотели покидать родную библиотеку, потому что радостно разлетелись кто куда по всей длине ряда, одна даже под стеллаж спряталась.

– Фу-ух! – Взмокшая Мира смахнула с последнего пойманного томика липкую паутину и с натугой протянула парню собранную увесистую стопу. – Вот, возьми. И прости, что я в тебя врезалась.

– Что-то тебе постоянно приходится извиняться! Следуй за мной.

Мира поудобнее перехватила книги и состроила рожицу в спину парня. Она же не виновата, что постоянно с ним сталкивается! В самом прямом смысле сталкивается.

– Клади сюда. – Тай указал на длинную деревянную стойку. Сам зашел за нее и принялся по-хозяйски перебирать бумажки, что-то записывая. Переминавшаяся с ноги на ногу в ожидании очередного выговора Мира огляделась. Вокруг было пусто, где-то в рядах слышались шаги, невнятный разговор. Вдруг рядом кто-то засмеялся в голос. Не поднимая головы, Криспин приказал: