– Я?! – взревел Кореолис – Не в своём уме?! Да это вы все помешались, до сих пор не взяв в плен Рунсибела, которого я вам подал, можно сказать, на серебряном блюде. Он ведь... – Кореолис осёкся и нахмурился, прислушиваясь. – Что там ещё за песни, чёрт возьми?

Лишь теперь он бросил взгляд в сторону форта и, узрев короля на крепостной стене, едва не подпрыгнул от неожиданности.

– Это... Это ведь сам...

– Вот именно, – кивнул Меандр. – Ваш король. На серебряном блюде. Но мы склонны считать, что всё это не более чем хитрая уловка. Блестящий план, составленный с единственной целью, чтобы завлечь меня и моих людей в ловушку. А это означает, сэр рыцарь, одно из двух: либо он и вас сумел обвести вокруг пальца, заподозрив в измене с полным на то основанием, либо... вы с ним в сговоре против меня и собираетесь сыграть ему на руку, заманив моё войско в западню. Ни одно из этих предположений чести вам, согласитесь, не делает.

– Да неужто же вы ослепли, ваше величество! – взревел Кореолис. Доблестный рыцарь так рассвирепел, что круглое его лицо приобрело багровый оттенок. Казалось, его вот-вот удар хватит. – Единственный из всех, кто здесь хитрит и плутует, это Невпопад! Всё, что нынче происходит, его рук дело!

Он кивнул в мою сторону, и я тактично его поправил:

– Тэсит, сэр.

– Да будь ты проклят со своим Тэситом вместе! – рявкнул Кореолис, обнажая меч. – Я-то хорошо знаю, кто ты такой!

– Вы ошибаетесь, сэр, – со вздохом возразил я и развёл руками. Мол, что поделаешь, если человек свихнулся.

Я себя чувствовал всё увереннее, и это, безусловно, не укрылось от взоров Меандра и его приближённых. Кореолис же, напротив, просто лопался от ярости. И чем сильней распалялся гнев сэра рыцаря, тем спокойней становился я. Меня распирало от гордости, как когда-то давным-давно, целую жизнь тому назад в зале Справедливости, где я, безродный шлюхин сын из богом забытого уголка Истерии, сумел довести до белого каления хладнокровных и утончённых приспешников самого короля, сэров Юстуса и Кореолиса.

Меандр задумчиво потёр подбородок, погладил себя по чёрной как смоль бороде и заключил:

– Итак, любезный, выходит, ты можешь оказаться не тем, за кого себя выдаёшь. А от того, кем ты являешься на самом деле, зависит многое. И то, как нам следует поступить с тобой, и дальнейшие манёвры нашей армии. Скажи-ка мне, юный сэр, может ли кто-нибудь из моих солдат подтвердить, что ты и впрямь Тэсит, а не тот Невпопад, который заслужил такую лютую ненависть сэра Кореолиса?

Ответом королю была мёртвая тишина. Слышно было, как падает снег, как воет ветер, шевеля верхушки деревьев в лесу. Мне вдруг стало ужасно зябко и неуютно. Казалось, за последние пару минут воздух сделался ещё гораздо холодней, чем прежде. Я растерянно взглянул на капитана, на лейтенанта, на воинов, собравшихся вокруг нас, в отчаянной надежде, что, возможно, кто-то из них, из тех, с кем я нынче говорил, по ошибке решит, что знаком со мной уже давно... хотя бы несколько дней, и произнесёт это вслух. Но все скитальцы молчали. Ни один не издал ни звука, не попытался меня выручить из неминуемой беды. Мне казалось, что кровь у меня в жилах замёрзла, заледенела, как те белые корки, что покрыли ветви деревьев. Я приготовился принять смерть.

И вдруг тишину нарушил пронзительный женский голос:

– Тэсит, любовь моя! Вот уж не думала тебя здесь встретить!

Я просто ушам своим не поверил. Решил было, что мне это со страху померещилось.

И тотчас же её узнал. Узнал ещё прежде, чем она откинула с головы капюшон и прежде чем успела снова со мной заговорить. Скитальцы молча расступились в стороны, давая ей дорогу. Все как один боязливо на неё поглядывали и явно старались убраться подальше с её пути, чтобы она их ненароком не коснулась. Даже краем своих одежд.

Мне следовало давно об этом догадаться. О том, кто была колдунья-плетельщица, управлявшая погодой в наших краях. Я ведь был с ней чертовски хорошо знаком.

– Привет, Шейри. – Я с весёлой невозмутимостью поклонился ей.

Кореолис побледнел, как полотно. Шейри, не удостоив его взгляда, подошла ко мне и забросила тонкие руки мне за плечи. И крепко обняла.

– Долго же ты меня искал, ненаглядный. Я уж и отчаялась тебя увидеть, – произнесла она с нежным укором и впилась мне в губы страстным поцелуем. Рот у неё был холодным, просто ледяным, и я с ужасом подумал, что сейчас к нему примёрзну...

Но Шейри быстро отстранилась, и я смущённо пробормотал:

– Прости.

Ничего другого как назло на ум не пришло.

– Так тебе этот юноша знаком, плетельщица? – строго спросил её Меандр.

– Мой ненаглядный Тэсит? – Шейри удивлённо подняла брови. – Ещё бы мне не знать своего любовника! Того, кто наполняет мою жизнь радостью и светом.

– Но сэр Кореолис настаивает, что этот человек служит Рунсибелу и прозывается Невпопадом.

Шейри беззаботно рассмеялась.

– Какие глупости! Сэра Кореолиса кто-то ввёл в заблуждение.

Рыцарь только теперь оправился от изумления. Воздев над головой меч, он прорычал:

– Сэр Кореолис сейчас вас обоих прикончит!

Но Меандр взглядом заставил его замереть. Кореолис, сразу стушевавшись, опустил меч, а король-скиталец недовольным тоном заметил:

– Шейри я давно и хорошо знаю, Кореолис. И она успела за всё то время, что находится при моей особе, оказать немало ценных услуг мне и моим людям. Поэтому приказываю вам немедленно взять себя в руки. Ну! – И, не озаботившись убедиться в том, что Кореолис послушался его приказа, повернулся к Шейри и сурово потребовал: – Плетельщица, поклянись мне своей страшной колдовской клятвой, что этого юнца и в самом деле зовут Тэсит! И что он твой возлюбленный! Что он никогда не состоял на службе короля Рунсибела! Страшной клятвой, Шейри!

Ветер внезапно усилился. Я услыхал треск ледяной корки, покрывавшей толстую ветвь дерева как раз у меня над головой. Казалось, снежные бури и ураганы, которыми в угоду Меандру управляла Шейри, решили её предостеречь, помешать колдунье дать ложную клятву. У меня всё внутри замерло. Я с трепетом ждал решения своей участи. Шейри не смотрела в мою сторону. Не отрывая глаз от Меандра, она произнесла:

– Клянусь страшной клятвой волшебницы, что всё это так и есть!

– Она лжёт! – взвыл Кореолис и, снова подняв меч, сделал шаг ко мне и колдунье.

И в этот самый миг высоченное дерево с толстым стволом начало падать на нас с оглушительным треском. Все, кто оказался поблизости, в ужасе бросились врассыпную. Мы с Шейри не составили исключения. Один лишь Кореолис, ослеплённый и оглушённый яростью, ничего не заметил. Сэр рыцарь так жаждал разделаться с нами, что, сделав пару широких шагов, очутился непосредственно под накренившимся стволом. И лишь в последнюю секунду внимание его привлёк дождь из мелких льдинок, которые забарабанили по его шлему. Он поднял голову, но было уже поздно. Сэр Кореолис успел лишь слабо вскрикнуть, прежде чем ствол обрушился на него всей своей мощью и буквально вдавил в мёрзлую землю. Доспехи не спасли доблестного рыцаря, под тяжестью дерева они расплющились с такой лёгкостью, как если бы были сделаны не из стали, а из мягкой жести.

И снова войско Меандра объяла тишина, а все, кто стоял поблизости, с суеверным ужасом поглядывали то на рухнувшее дерево, то на Шейри и меня.

Один лишь Меандр с удивительной невозмутимостью подытожил:

– Вот оно как вышло. – И возвысил голос, обращаясь к своим воинам: – Джентльмены, похоже, что мудрый король Рунсибел подослал к нам покойного Кореолиса под видом перебежчика, чтобы тем вернее заманить нас в свою хитроумную западню. И предложение услуг сэра Кореолиса, с которым он к нам обратился несколько месяцев тому назад, призвано было служить той же цели, а наше согласие повлекло бы за собой гибель всей нашей славной армии. Что ж, мы, думаю, от всего сердца возблагодарим судьбу, которая избавила нас от столь плачевной участи. Пускай король Рунсибел восседает на стене крепости в шутовском наряде, сколько ему будет угодно. У нас же с вами есть дела поважней, чем любоваться этим зрелищем. Что же касается тебя, плетельщица... – Он повернулся к Шейри.