Литмир - Электронная Библиотека
A
A

И тут меня словно кипятком ошпарили.

Нет, ничего худого не случилось, просто это было так неожиданно, что я остановил коня и несколько мгновений провёл в полной неподвижности, словно оцепенев и соображая, уж не померещилось ли мне это. Резкий порыв тёплого воздуха, почти горячее дуновение...

Мне это показалось тем более удивительным, что там, где мы с принцессой находились, было холодней, чем в местности, по которой мы проезжали прежде. Возможным объяснением похолодания могло служить то, что дорога шла в гору и мы с каждым шагом всё выше поднимались над поверхностью земли. В горах всегда бывает свежее, чем на равнинах. Повсюду вокруг нас виднелись крутые вершины, покрытые снегом. Так откуда же здесь взяться тёплому дуновению, которое я отчётливо ощутил несколько секунд назад?

Я вытащил из кармана карту, которой нас снабдила Чудачка. Форт Терракота был уже совсем близко... В нескольких днях пути. Но дорога, по которой нам предстояло ехать, то взбегала на холмы, то петляла меж высоких гор. Нашим лошадкам придётся нелегко. Как, впрочем, и нам с Энтипи. С тяжёлым вздохом я свернул карту и сунул её обратно в карман, совсем позабыв о тёплом ветерке, прилетевшем невесть откуда.

Но тут он снова о себе напомнил – его лёгкое дуновение ощутила и принцесса.

– Это весной повеяло, как вы думаете? – с радостной улыбкой спросила она. – Или теплом тянет из бездонных глубин какой-нибудь пещеры?

– Насколько я могу судить, кто-то позабыл захлопнуть врата ада, – пошутил я. – В любом случае, нам недосуг раздумывать о природе этого явления.

Но, произнося эти слова, я снова почувствовал, как лицо моё обдало потоком тёплого воздуха. Теперь в нём даже ощущался запах цветущей сирени! Я не знал, что и подумать.

Между тем наши лошади повели себя как-то странно. Обе начали испуганно ржать. Мой конь вдобавок ещё и попятился.

Энтипи упрямо заявила:

– Я непременно хочу выяснить, откуда так заманчиво веет теплом. Если там, где гуляет этот ветерок, есть другая тропа, то давайте по ней и поедем.

Я покосился на заросли деревьев у края дороги. Листьев на них не было, но густые ветви оказались унизаны шипами. Разглядеть что-либо сквозь эти колючки было невозможно.

– Да нет там никакой тропы, – сказал я с уверенностью, которой на самом деле не ощущал.

Энтипи не ответила. Молча пришпорила свою кобылу и съехала с тропы.

– Принцесса! – крикнул я, но она даже не оглянулась.

Её лошадка выразила свой протест возмущённым ржанием, но подчинилась воле всадницы, послушно поскакав в ту сторону, куда та её направила.

Мой жеребец изогнул шею и вопросительно, с надеждой заглянул мне в лицо. В глазах его читалось: «Ведь ты даже не помышляешь о том, чтобы тоже туда повернуть. Правда?» Ну что я мог ему на это ответить? Ведь у меня не было выбора. Я не мог оставить эту идиотку одну. Мало ли что с ней может приключиться. Поэтому, шумно вздохнув, я заставил беднягу жеребца свернуть с тропы, чтобы нагнать принцессу.

К счастью, наши косматые лошадки, принадлежавшие к породе, выведенной в этих краях, с необыкновенной уверенностью передвигались по заснеженным и обледенелым дорогам. И по бездорожью. Поэтому я без особой тревоги съехал с тропы верхом на своём жеребчике. Впрочем, пустить его в галоп, чтобы скорее нагнать Энтипи, я всё же не решался. Это могло закончиться для нас обоих падением и увечьями.

Нам хватило нескольких минут, чтобы поравняться с принцессой. Сперва копыта лошадей с хрустом разбивали корку льда, покрывавшего землю, потом я вдруг поймал себя на том, что хруста больше не слышу, и посмотрел вниз. Льда как не бывало. Что за чудеса? Более того, чем дальше мы продвигались вперёд, тем теплее делался воздух. Ещё несколько минут назад наше дыхание превращалось в пар, теперь же этого не было и в помине. И запах цветущей сирени усилился настолько, что казалось, всё вокруг им пропитано...

Энтипи молча поглядывала на меня, вероятно, надеясь получить объяснение происходящего.

Но я лишь головой помотал, признавая, что озадачен не меньше неё.

Деревья постепенно начали редеть, и лошади прибавили шагу, им больше не приходилось пробираться между толстых стволов. Казалось, мы и впрямь перемещаемся из одного времени года в другое, из зимы в весну, а там впереди нас поджидает лето. Но лошадей это почему-то совсем не радовало, и вскоре они снова начали упрямиться, перешли с резвой рыси на медленный шаг. Мы с Энтипи, как ни бились, не могли их заставить двигаться быстрей.

– Да что же это такое! – рассердилась принцесса. – Глупые животные! Ведь впереди, похоже, ещё теплей! Неужели они этого не чувствуют? Разве им не хочется погреться? – И она пришпорила свою кобылу, но та и не подумала ускорить шаг, переставляла ноги так же неторопливо и неохотно, как прежде.

– Боюсь, вы правы, – сказал я. – Не хочется им греться. Возможно, они знают что-то такое, чего не ведаем мы.

– Откуда? Это ведь всего лишь бессловесные твари.

– Животные очень многое чувствуют и понимают лучше нас, людей. Похоже, нам придётся повернуть назад.

– Почему это?

– Потому что мой конь отказывается ехать вперёд.

Я правду сказал: конь встал как вкопанный. Никакими на свете силами невозможно было заставить его сделать хоть шаг вперёд. Вдобавок он ещё и пятиться пытался. То же самое проделывала и кобыла принцессы. Но Энтипи не собиралась сдаваться: быстро спешившись, она сделала пару шагов вперёд и потянула упрямую лошадь за поводья. При этом она истошно вопила на строптивую кобылку, объяснив ей, кто она такая и что её ждёт в наказание за неподчинение приказам августейшей особы.

Усилия Энтипи привели к результату, прямо противоположному тому, какого она добивалась: кобыла оскалила зубы и, издав пронзительное ржание, взвилась на дыбы. Её передние копыта резко взметнулись вверх и забарабанили по воздуху. Не успел я и глазом моргнуть, как мой жеребец проделал то же самое. Разница состояла лишь в том, что в отличие от Энтипи я в этот момент находился в седле. И попытался в нём удержаться, но где там! Кубарем скатился на землю. При этом я инстинктивно ухватился за седельную сумку, но кожаный ремешок порвался, и она осталась у меня в руках.

– Заставьте их прекратить это безобразие! – распорядилась Энтипи.

Интересно, как, по её мнению, я мог это сделать, пребольно ударившись спиной о землю и оглушённый падением? Тут вдруг я с ужасом увидел два лошадиных копыта с тяжёлыми подковами, нависшие над моей головой и стремительно опускавшиеся вниз. Я лишь чудом успел перекатиться на бок. Копыта опустились на землю в том самом месте, где мгновение назад находились моя голова и грудь. Жеребец с торжествующим ржанием унёсся прочь, к тропе, его подруга бодрым галопом последовала за ним. Вслед сбежавшим животным неслись вопли и проклятия принцессы.

– Что это на них нашло, в самом деле! – воскликнула она.

Я, перевернувшись на спину, хватал ртом воздух. При мысли, что я мгновение назад был на волосок от ужасной смерти, меня прошиб холодный пот.

Энтипи, наконец-то соизволив обратить на меня внимание, спросила:

– Сильно ушиблись? Помочь?

– О-о-ох, благодарю вас, – выдохнул я и не без труда сел. Спину ломило, в голове стоял звон. Лошадей, разумеется, поблизости не оказалось. В хорошенькое же положение мы попали! – Я прекрасно себя чувствую, учитывая обстоятельства.

Энтипи, ни слова не прибавив, зашагала в направлении, противоположном тому, куда унеслись наши обезумевшие лошади.

– Вы что, спятили? – крикнул я ей вслед. – Куда это вас понесло, скажите на милость?!

– Хочу увидеть то, из-за чего они взбесились, – невозмутимо ответила она. – Если нам суждено потерять лошадей...

– Ничего подобного нам не суждено... – перебил её я и с величайшими усилиями поднялся на ноги. Подхватил с земли седельную сумку и едва не пустился в пляс от радости, что случайно оторвал её от седла: в ней находились почти все деньги и драгоценности, полученные мной от Астел. Я приторочил её к своему поясу, обернув кожаные тесёмки вокруг талии и крепко их завязав. Сумка была достаточно увесистой, тащить на себе её и меч в ножнах, который, как всегда, был у меня за спиной, показалось мне делом нелёгким. – Пойдёмте назад, к тропе. Лошади уже наверняка пришли в себя и спокойно нас там дожидаются.

110
{"b":"7670","o":1}