Стю еще спал в своей кровати, когда кто-то резко сдернул с него одеяло.

– Еще пять минуточек… – пробормотал он, пытаясь нашарить рукой плед и укрыться вновь.

– Время вышло, тварь неблагодарная, – рявкнул кто-то на него, и Стю от шока сразу проснулся до конца.

Сначала в его голове возникли какие-то бредовые мысли, что в их дом ворвались террористы и теперь его прикончат без суда и следствия, но он тут же понял, что это остаточный морок сна. Все стало совсем непонятно. Стю уставился прямо перед собой. Перед ним стоял его супруг. Выходило, что эти ужасные и грубые слова сказал его муж? Да быть такого не может!

– Огаст, что-то случилось? – спросил он, невольно подтягивая ноги к груди.

Из-за бредовости ситуации он даже не мог пока разозлиться.

– Ты еще спрашиваешь? – усмехнулся Огаст и сложил руки на груди. – Вылезай или я вытащу тебя силой.

«Все понятно, – вдруг пронеслась на удивление четкая мысль в голове Стю. – Мой муж сошел с ума. Главное – не злить его, выбраться из дома и попросить о помощи». Стюарт осторожно встал, поправляя пижамные штаны. На нем сейчас и были-то только они да майка.

– Вот. Я встал. Все хорошо, – спокойным голосом сказал Стю.

Говорят, психов лучше не злить. Ужасно, конечно, что его любимый муж – псих, но тут уж ничего не поделать. Об этом он будет переживать позже. Но вопреки ожиданиям Стю, Огаст не успокоился. Напротив, он подскочил к Стю и влепил ему пощечину. Да такую, что у Стю голова мотнулась в сторону. Ему стало совсем страшно. Габариты у них с супругом были несопоставимые, о драке не могло быть и речи. Что делать? Позвать на помощь? Или сначала выйти из спальни, а потом бежать?

– Я все знаю, – тем временем заговорил сумасшедший супруг. – Знаю, что ты трахался с Мэлоуном.

Это предположение было настолько безумным, что Стю невольно почувствовал, как все его тело превращается в желе. Так вот в чем дело! Ужасное недоразумение. Конечно, Огаст отреагировал ужасно, и им нужно будет это обсудить со всех сторон, но все же теперь его ярость можно было понять. Просто какие-то глупые слухи… Многие завидовали Стю и его браку. Все-таки стать супругом Огаста Джонсона – это большая удача. Значит, кто-то пустил слухи? Ну, с этим они в два счета разберутся.

– Огаст, – улыбнулся Стю, – что ты! Ничего не было, конечно. Давай все выясним. Я докажу. Да и Мэлоун точно скажет, что ничего не было, у него же есть партнер, с которым…

Огаст его дослушивать не стал. Вместо этого крепко схватил за руку и поволок за собой. И вот тогда Стю все-таки стал орать и вырываться. Но никто, ни слуги, ни родственники, которые жили с ними, не пришел ему на помощь. Когда же Огаст дотащил его до большой залы, то стало понятно почему. Весь клан Джонсонов был там в полном составе. Семейного юриста, который в свое время присутствовал на подписании брачного контракта, Стю тоже узнал, и все у него внутри похолодело. Он заткнулся, понимая, что сейчас каждый в этом зале слышал, как он орет и вырывается. И никто ничего не предпринял.

– Нет… – прошептал он. Голос то ли был сорван, то ли начал пропадать от ужаса. – Огаст, нет. Я ничего не делал. Что ты творишь?

Муж все-таки повернулся к нему.

– Уже неважно, делал ты или нет, – вдруг заявил он. – Слухи расползлись по всему городу. В СМИ появилось несколько похабных статей. Мне такая репутация не нужна. Так что теперь сам понимаешь…

В Стюарте будто жизнь замерла. Он понимал. Ох, лучше бы он ничего не понимал! Но такой роскоши он не мог себе позволить. В их стране закон был не слишком лоялен к омегам, которые позволяли себе изменить супругу. Точнее, это раньше Стюарт полагал, что закон всего лишь не сильно лоялен. Теперь же он готов был орать, что этот закон чудовищен и несправедлив. Но орать было поздно. Пути у омеги, который позволил себе неверность, было два: в дом утех для одиноких альф или слугой к кому-либо из родственников мужа. Стюарт даже не знал, что его сейчас пугало больше. Публичный дом… об этом он ничего не знал. Звучало, разумеется, ужасно, но Стю даже представить себе этого не мог… А вот родственников мужа он знал хорошо. Высокомерные, ненавидящие его сначала за бедность, а теперь еще и за «измену», которая была всего лишь чьей-то злой шуткой. Они бы с ним ужасно обращались, это точно. Да и, если честно, Стю был не настолько наивен, чтобы полагать, что его возьмет кто-то, кого не будет интересовать, ну, секс с ним. И это тоже было отвратительно, тошно. Да, тошно. Стю вполне себе реально мутило. Он оглянулся вокруг, но если бы его сейчас стошнило – то прямо бы на бумаги, которые его заставляли подписывать. Иронично отчасти, но Стю теперь не был уверен, что его за это просто-напросто не изобьют. Он замер. Муж буквально взял его руку в свою и подписал их развод.

– Теперь, – откашлявшись, начал юрист, – формальная часть. Желает ли кто-то забрать омегу Стюарта Уэбба себе?

Стю сначала не понял, о ком речь. Уэбб это кто? Он же Джонсон. Но потом осознал, что ему вернули ту фамилию, что была у него до замужества.

В зале повисла долгая пауза. Стю успел обрадоваться. Прийти в ужас. Запутаться. И вдруг из темного угла выступил Клод Джонсон, старший брат его мужа. Клода Стюарт ненавидел. Они не были знакомы слишком близко, но все же все ему про Клода было понятно. Тот презирал омег, отпускал грубые и сальные шуточки. Считал только альф людьми. Был грубый, холодный и жестокий. Стю его разом боялся и презирал. В их первую встречу Клод сказал ему, что Стюарту не место в их семье и что лучше бы ему было оставаться очередной сучкой для Огаста. И вот этот человек сейчас улыбнулся, у Стю все заледенело от этой улыбки, и сказал:

– Я хочу забрать. Что мне нужно подписать?

Стю почувствовал, что сползает куда-то вниз.

Стю пришел в себя на кровати. В первую секунду он подумал, что события этого утра – страшный сон, который, наконец, закончился. Однако в следующую секунду он осознал, что лежит вовсе не в своей кровати и, ясное уж дело, не в супружеской спальне. А в одной из гостевых комнат, куда он заходил-то не так часто. Дом у его мужа, – кажется, теперь надо было говорить бывшего мужа, – был огромным. В супружеские обязанности Стю входило не столько содержать это все в порядке, сколько следить за теми, кто содержал. В частности, перед большими датами проверять, чтобы все гостевые спальни были готовы для тех, кто приедет и останется с ночевкой. Стю всегда не слишком хорошо справлялся с этой работой. Он не умел делать замечания слугам, да и вообще плохо понимал концепцию слуг. Были люди, которым они платили за работу. Но ведь людям, а не роботам. Каждый может забыть протереть пыль или вроде того.

Стю аккуратно сел в кровати и вздрогнул. Он до последнего думал, что один в комнате, а теперь обнаружил, что у окна стоял Клод Джонсон. Смотрел на него в упор. Стю сглотнул. Он бы хотел принять какой-нибудь вид… сильный и независимый. Но чувствовал, как у него поджилки трясутся.

– Опять сознание будешь терять? – с напускным равнодушием уточнил Клод.

– Н-нет…

Стю не знал, будет он терять сознание или не будет, но все-таки ему хотелось бы не выпадать больше из происходящего.

– Зачем вы меня забрали? – ляпнул он.

Стю, честное слово, не собирался задавать этого вопроса. Да и ответа-то он знать не хотел. Но как-то само сорвалось.

– А ты бы предпочел уже этой ночью обслуживать каких-нибудь незнакомых альф? – невинно поинтересовался Клод.

– Не надо передергивать, – поморщился Стю, но без особого запала. Он попытался устроиться в кровати удобнее и поежился. Кажется, его знобило. – Вы же не из сострадания ко мне действовали. Вот я и спрашиваю: зачем? Вы каждую встречу давали мне понять, что ничего хорошего во мне не видите.

Клод усмехнулся и покачал головой.