***

– Мрачненько… – пробормотал Стюарт, выходя из машины.

– Ты что-то сказал? – переспросил Клод.

– Дом красивый, – отозвался Стю.

Ситуация была дерьмовой, и Стюарт не хотел усугублять ее спорами про дом. Глупо, но он почему-то ожидал, что жилище Клода будет похоже на особняк Огаста. Большой, светлый, с открытой верандой и садом, где были только деревья и большие участки газона. Стю привык жить как бы на открытой поверхности, где некуда спрятаться. Много белого, огромные пустые пространства и всегда гости. У Огаста весь быт был выстроен так, чтобы было где развернуться.

Клод скорее уж сворачивался, чем разворачивался. Сейчас, когда на дворе было начало зимы, сад выглядел мрачно. Стю уже понял, что и с газонами было туго. Скорее тут были хвойные деревья, можжевельник и туи, лабиринты из живых оград и редкие островки с альпийские горками, которые сейчас в основном выглядели как камни. Сам дом сначала показался Стю маленьким, но потом он понял, что тот такой же, как и сад, низкий, темный, с интересной, запутанной архитектурой. Не маленький. Просто его размеры были спрятаны. Если бы они были в готическом романе, – а Стю в некотором роде был поклонником любовных готических романов, – то тут определенно должны были водиться привидения. Как минимум призрак бывшего супруга Клода.

– Ты состоял в браке? – спросил Стю.

Клод недовольно фыркнул.

– Какого ты мнения обо мне?

– Плохого, – честно признался Стю и тут же как следует прикусил себе язык.

Он с опаской покосился на Клода, но у того на лице ровным счетом ничего не отразилось.

– Вот как, – только и отозвался он. – Не удивительно, впрочем. Ответ на твой вопрос «нет». Я никогда не заключал брак. Да и не планировал, однако… об этом сейчас поговорим.

Повисла неловкая пауза. Может быть, для Клода она была и вполне себе нормальной паузой, Стю не знал. Но взвинченное состояние заставило Стюарта прокрутить их разговор в голове раза три, после чего он выдал:

– Прости.

– За что ты извиняешься? То есть, нахамил ты изрядно. Вопрос в том за что конкретно ты соизволил извиниться?

Стю почувствовал, как его щеки заливает жар. Горело лицо, руки… Он был уверен, что стал цвета помидора. В готическом романе, наверное, сравнили бы с розой. Но какие уж тут розы в декабре? Да и Стю так думал о себе… пион максимум.

– За то, что… Ох, не так-то легко это объяснить. Я спросил про брак из-за твоего дома. – Бровь у Клода поползла вверх, но эту часть Стю решил дополнительно не пояснять. И так выходило слишком запутанно. – А потом ты не ответил, а спросил какого я мнения о тебе. Я понимаю, что этот вопрос был связан с браком. То есть, будто бы ты сказал мне, что ты не настолько плох, чтобы заключить брак с омегой, а потом расторгнуть его, как это сделал… В общем, неважно.

Стю потер ладонями красное лицо. Чем больше он говорил – тем становилось хуже. Теперь вот, объясняя ситуацию, он еще и высказал предположение, что Клод осуждает своего брата за развод. А тот, может, вовсе и не осуждал Огаста.

– Ты продолжай, – посоветовал ему Клод, мягко подталкивая Стю в спину.

Они медленно шли по живому лабиринту.

– В общем, когда ты задал вопрос о моем мнение, я как бы не связал его с вопросом брака. А вдруг бы твой супруг умер? Рожая твоих детей…

– У меня нет детей.

– Да, но если бы были – мое поведение было бы ужасным. Так что я извинился, потому что в теории назвал тебя плохим человеком за то, что ты остался вдовцом с детьми…

Клод издал какой-то звук, будто ему стало дурно, и Стю резко обернулся. Он ожидал увидеть что угодно, но не ту картину, что предстала перед его глазами. Клод еще секунду пытался сдержаться, а потом сдался. Его низкий смех хорошо звучал в готическом саду. Стю слабо улыбнулся.

– Но ты все-таки сказал, что считаешь меня плохим человеком, – заметил Клод и фыркнул. – Тебя воспитывать и воспитывать.

– Не надо меня воспитывать! – возмутился Стю.

– А что мне делать с омегой, который так относится к альфе, которому принадлежит?

Стю поморщился.

– Без понятия.

– Пойдем в дом, – покачал головой Клод. – Ты веселый. Тебя не в бордель надо сдавать, а в цирк.

– Лучше уж в бордель…

– Почему?

– Одно и то же, но только в цирке еще и ездить с места на место приходится.

Клод снова фыркнул. Хорошо, наверное, что ему было так весело от Стю.

– Разбери свои вещи, а потом…

Стю помотал головой.

– Во-первых, я почти ничего не взял с собой. А во-вторых, я так не могу. Ты обещал позже рассказать, зачем я тебе понадобился. Так зачем?

Стю почувствовал, как все его тело напряглось. Он ожидал чего-то ужасного. Вместе с тем ожидал, что все окажется не так страшно. Боялся, что Клод полезет к нему, хотя тот и не проявлял никакого интереса до этого момента. В общем, его потряхивало.

Клод помолчал пару секунд, а потом пожал плечами, будто сдаваясь, и сказал:

– У меня тут скоро намечается сделка. А мои партнеры – люди консервативные. Изобрази моего супруга, и я отстану от тебя.

– И, – с недоверием уточнил Стю, – все? Никаких дополнительных условий?

Клод усмехнулся.

– Ты хорошо изображай. Не выпадай из роли. Особенно по ночам.

Стю издал возмущенный звук. Он был несогласен! Да и что, вообще, все это значило?! Стюарт надеялся, что вопросов у него к Клоду станет меньше. Какой там. Их стало в три раза больше. Целая библиотека вопросов. И не какая-то там провинциальная библиотека, где классика с плесенью и три современных романа, а огромная современная столичная библиотека с вопросами.

***

– Зачем мне что-то изображать по ночам, если нужно всего лишь притвориться перед партнерами? – спросил Стю, бросая гневные взгляды на Клода.

Тот был вынужден признаться хотя бы самому себе, что отчасти просто потешается над Стюартом. Тот продолжал очень бурно и безмерно забавно реагировать на все посягательства на свою задницу. Клод находил это потешным, а еще невольно думал, какой же его брат мудак. Вот уж кого-кого, а это чудо было просто смешно обвинять в измене. Клод бы скорее поверил, что Огаст не трогал омегу вовсе, чем что Стю скакал по чужим херам. Эта мысль чем-то царапнула Клода внутри, она почти превратилась в идею, но Стю недовольно вздохнул, видимо, намекая, что ждет ответа, и это состояние почти озарения ускользнуло от Клода.

– Пойдем на кухню, – позвал он.

– Обязательно каждый раз перемещаться, чтобы ответить на вопрос?

– Да, – на полном серьезе ответил Клод. – Ненавижу разговаривать на ходу. Привыкай.

Стю снова вздохнул, но уже не так тяжело, а как-то просто будто что-то решая для себя, и послушно поплелся за Клодом. Они пришли на кухню. У Клода тут было небольшое, зато отлично организованное пространство. Он не слишком часто ел дома, но любил, чтобы можно было спокойно и с удовольствием выпить чай или кофе, позавтракать или перекусить, а затем отправиться по делам.

Спрашивать у Стю будет тот чай или кофе Клод не стал. И только когда он поставил перед омегой чашку с кофе, то подумал, что стоило бы. Он не поступил так специально, но вышло довольно красноречиво. Вроде как такой тонкий намек: плевал я на то, чего ты хочешь. Проблема была в том, что Клод пока и сам не знал, плевать ему или нет. Делать Стю больно или неприятно специально он не хотел, но и поступаться своим комфортом и желаниями не планировал. Кажется, в обществе считалось, что владеть кем-то – одно сплошное удовольствие. Клод же думал изначально, и теперь только еще больше укреплялся в своем мнение, что отвечать за кого-то слишком напряжно, даже если в обмен ты получаешь полное послушание. Впрочем, Стю послушным не был. С одной стороны, это осложняло дело. Клод был без понятия, что может выкинуть омега. Но с другой он чувствовал облегчение. Стю явно не будет помирать молча, даже если ему приказать заткнуться. Нет, он будет орать на всю улицу, если что-то случится. Вот и отлично.