Прохладная погода и липкий туман, ползущий по улицам, медленно опускался вниз, и вскоре рыжая шерсть оборотня повлажнела, покрывшись капельками ночной росы. Лора терпеливо лежала на одном месте, и как только пара охранников, завершив очередной обход особняка, перебегала на другое место и снова замирала, следя за темными окнами второго этажа и небольшими оконцами в виде арок, находящихся чуть ли не у самой земли. Сам особняк был старинным, как отметила Лора; а старые здания, зачастую, редко перестраивали, оставляя архитектурные изыски без изменений. И это обстоятельство сыграло свою роль. Девушка все-таки обнаружила выбивающуюся странность в строгом расположении арочных оконцев.

Время шло, а оборотень так и продолжал менять место своей лежки до тех пор, пока не заметил оживление возле парадного подъезда. Втягивая в себя запахи знакомых людей, он фыркнул, мотнул лобастой головой и проследил, как две машины выехали со двора особняка и умчались в темноту. Только теперь он спокойно побежал к забору, привстал на задние лапы и упруго взметнулся вверх, перемахнул на другую сторону, замер на мгновение — и рванул через дорогу к своему схрону.

Лора торопилась. Новые препараты хоть и позволяли безболезненно перенести трансформацию из человека в зверя и обратно, не давали гарантии долгого нахождения в шкуре оборотня. Если раньше девушка могла сама регулировать время обращения, то теперь эту способность княжеские ученые блокировали. Чем-то следовало жертвовать, чтобы оборотничество не довлело над Лорой. Маги обещали, что нужно минимум год-два для возвращения нормального функционирования организма. Она не была наивной дурочкой и понимала: князю выгодно иметь тайное и эффективное оружие в виде оборотня. Зачем ей давать шанс на выздоровление, когда можно держать на коротком поводке магической фармакологии? Но у девушки пока не оставалось иного выхода. Желание избавиться от страшного недуга перевешивало такие мелкие, как ей казалось, хитрости магов.

— Джек, смотри, какая большая собака! — пьяница, пошатываясь, стоял возле дерева и с облегчением отливал на него из переполненного мочевого пузыря. — А чего она на меня так смотрит?

— Ты ей понравился, Том! — заржал второй, отхлебывая из бутылки. — Ты поменьше тряси своим хоботом, а то она подумает, что ты хочешь его затолкать под хвост! Ха-ха!

— Болван! — икнул Том, непослушными руками застегивая ширинку. — Ну, что уставилась, тварь? П-шла отсюда!

Он махнул ногой, отгоняя странную собаку, злобно зарычавшую на это движение, и не сдвинувшуюся с места.

— Может, она жрать хочет? — предложил Джек. — Выпить я не дам, пусть не просит… Том, у тебя не завалялся сэндвич?

— Его Мари слопала, когда мы из паба вышли, — содрогнулся от икоты товарищ. — Хороший сэндвич был, вкусный… наверное. Слушай, пес, ну что тебе надо? Вали отсюда, пока я добрый! Дай пройти!

Зверюга снова зарычала, не двигаясь с места. Джек, кажется, почувствовал неладное. Он с размаху шарахнул бутылкой по дереву, удерживая «розочку» с острыми краями в руке.

— Ты чего делаешь, братан? — Том, пошатываясь, сделал шаг навстречу. — Там же еще добрая половина пойла оставалась!

— Дружище, отойди от собаки! — Джек не озирался по сторонам, цепко держа в поле зрения ощетинившегося зверя. Чувствовался опыт уличных сшибок. — Мне не нравится ее настроение!

В горле оборотня заклокотало. Лора едва не прыгнула на этих идиотов, выбравших место помочиться в двух шагах от сумки с вещами. Мало того, что время трансформы неумолимо накатывается, так еще пьяные болваны не собираются никуда уходить. Строят из себя героев вместо того, чтобы бежать сломя голову от непонятного.

— Может, ну ее к дьяволу? — в голове Тома, видать, прозвенел звоночек опасности. Он медленно попятился, но алкоголь сделал свое коварное дело. С руганью завалившись на спину, Том с глупым смешком задрыгал ногами.

Не утерпев, оборотень одним прыжком преодолел небольшое расстояние и положил передние лапы на грудь идиота.

— Не двигайся, братан! — Джеку стало страшно, но бросать кореша — последнее дело. Подумаешь, огромный пес. Убежал, наверное, от своих хозяев, плохо кормящих его, вот и шарахается по паркам и улочкам. У любого зверя есть слабое место. Кто-то боится громкого шума, кто-то по своей природе труслив, стоит только человеку показать палку или дубинку. Жаль, что в руке разбитая бутылка. Такой много не навоюешь. Куда ее тыкать? В морду?

И Джек сделал всего одну оплошность. Он слишком уверовал в силу человека, являвшегося, как ему казалось, царем природы. Всего лишь два шага в сторону огромного пса и замах рукой — черная тень прыгнула навстречу. Запястье обожгло дикой болью.

— А-ааа! — заорал Джек, выпуская из рук «розочку». Второй рукой он схватился за холку твари и попытался оттащить ее, но все тщетно. Ужасающе громко хрустнула кость, горячее и липкое потекло по запястью.

Борясь за свою жизнь, он не заметил, как у Тома внезапно ослабли ноги; он опустился на карачки и невероятно резво пополз в сторону дороги напрямки через кусты, громко подвывая в отчаянии.

Джек с ужасом осознал свою ошибку, приняв странную тварь за собаку. Никакая это не собака, а самый настоящий оборотень из тех, легенды о которых до сих пор можно было услышать в каждом пабе Лондона.

Он почувствовал мощный рывок и потерял сознание от болевого шока. Оборотень, выпустив из пасти оторванную кисть, легким взмахом лапы располосовал живот человека, выпуская кишки наружу. Постояв над дымящейся требухой, зверь огромными прыжками влетел в кусты и распластался на земле. Трансформа начала корежить его, превращая в обычного человека.

Пережив обращение, Лора еще несколько минут пластом лежала голой на земле, не обращая внимания на холод. Ее бил озноб от осознания произошедшего. Одно дело — выследить жертву и выпустить кровь из нее по заказу хозяина, и совсем иное ощущение от бессмысленной смерти человека, попавшегося на дороге, где его вообще не должно быть. И ведь занесла нелегкая этих идиотов в неурочный час к месту трансформы!

Застонав от бессильной злости, Лора поднялась и стала напяливать одежду, не обращая внимания на грязь и кровь на своем теле. Спортивный костюм и куртка все скроют. Главное, не попасться на глаза полиции. Если второй придурок не потеряет возможность мыслить критически, он сразу же забьет тревогу. Поэтому лучше подстраховаться и побыстрее свалить отсюда.

Водитель едва не пробил головой потолок машины, когда по стеклу со стороны пассажирского кресла мощно ударила чья-то ладонь. Щелкнув предохранителем пистолета, он нагнулся, чтобы рассмотреть дебила, вздумавшего пошутить таким образом. И выдохнул с облегчением. Разблокировал двери — и на заднее сиденье сначала полетела сумка, а потом ввалилась эта рыжая девица.

— Ты где пропадала? — убирая оружие в кобуру, поинтересовался водитель. — Наши уже два часа как дома, а ты шляешься по незнакомым местам.

— Езжай, не трепись языком, — хрипло ответила Лора, отвалившись на спинку дивана. — Только не гони сильно.

— Чего натворила? — почуял неладное ее спутник, заводя мотор.

— Я перед тобой не обязана отчитываться, — отрезала вредная девица. — У тебя с документами все в порядке? Разрешение на ношение оружия есть?

— Конечно.

— Тогда все в порядке. Если полиция остановит и начнет странные вопросы задавать — лишнего не болтай, веди себя естественно. Типа, едешь с женой домой.

— Твою да за ногу…, - едва слышно выругался водитель, почуяв, что от рыжей едва ощутимо несет кровью. Этот запах — тяжелый, железистый — был ему знаком. Он аккуратно надавил на педаль газа и отъехал от тротуара. Город водитель знал неплохо, и поэтому постарался ехать по тихим улочкам, пусть и в обход, пусть и долго. Понимал, что, влипнув в историю, втянет в нее княжича Щербатова, а заодно и на Вяземских может лечь пятно. Ругая про себя рыжую стерву, он все-таки без приключений доехал до особняка Щербатовых, и только тогда вздохнул с облегчением.