— Добби будет.
— Ты будешь давать ей зелья Сна Без Сновидений настолько часто, насколько это безопасно для ее будущего ребенка.
— Добби будет, но… Может Добби просто петь Старой Хозяйке Нарциссе колыбельные? Добби умеет! Добби пел колыбельные Старому Молодому Хозяину, пока Старый Молодой Хозяин был Старым Маленьким Хозяином, а потом Старый Старый Хозяин запретил петь Старому Маленькому Хозяину колыбельные, и Старый Маленький Хозяин стал Старым Плохим Молодым Хозяином!
— Ты прав, дружище, — маленький эльф чуть не упал в обморок от избытка чувств. — Колыбельные… Колыбельные — это действительно важно. Может быть… Может быть, люди становятся плохими из-за того, что им некому их петь?
— Добби… Добби тоже так думает! Добби споет Старой Хозяйке Нарциссе самую лучшую колыбельную. Может быть, неродившийся ребенок Старой Хозяйки Нарциссы тоже ее услышит?
— Я очень надеюсь на это, Добби. Очень.
Гарри поднялся в свою комнату и открыл дверцу доставленного Добби из Малфой-мэнора Исчезательного Шкафа. Ему очень не хотелось оставлять Нарциссу под присмотром одного лишь домового эльфа, но пока не сдан отчет, Операция не закончена. В том числе и провальная Операция.
Он шагнул внутрь и решительно закрыл за собой дверцу. Его снова закрутило и выбросило в темноту второго шкафа. Ну или первого, как считать.
— Эй, это я, Поттер! — сообщил он, чтобы не поймать на выходе проклятие.
— Как Стабби пошутил над близнецами? — услышал он несколько напряженный голос Билла Уизли.
— Приклеил их пальцы к письму, а Молли отказалась их освобождать, — ответил гриффиндорец.
— Выходи, Гарри.
Комната Требований оставалась такой же, какой и была в момент отправления боевой группы в Малфой-Мэнор, а вот коридор седьмого этажа был почти полностью разгромлен. Гарри бросил взгляд на испуганно выглядывавших из-за обреза картины троллей в балетных пачках. Варнавва Вздрюченный выглядывал с другой стороны.
— Кто? — спросил он, заметив мрачное выражение на лице Билла.
— Вэнс. Эммелина Вэнс, — вздохнул Разрушитель Проклятий. — Фред и Джордж говорят, что им не удалось выдернуть Малфоя из-под носа Пожирателей достаточно быстро: Пожиратели применили Перуанский Порошок Мгновенной Тьмы, а Драко вел их, используя Руку Славы, ее свет был виден только самому Драко, а остальные держались за него. Так что, когда мы атаковали, Алекто Кэрроу, одна из нападавших, попыталась убить Малфоя. Эммелина бросила между ними щит от доспехов, но Смертельное Проклятие его разрушило, и один из осколков пробил ее насквозь. Грюм сейчас с ней, ну, с ее телом. Сидит, молчит и плачет.
Гарри тоже промолчал. Сил плакать у него не было.
Гарри и Билл завернули за угол, и юноша замер. В дальнем конце коридора стояла короткая шеренга бойцов его Армии.
Невилл. Джинни. Дин. Шимус. Луна. Рон. И Гермиона.
— Вы…
Договорить он не успел. Кудлатая каштановая молния рванулась к нему, налетела, сжала в почти смертельных по силе объятиях, и во всем мире не осталось ничего, кроме карих глаз, в глубину которых он полностью и целиком провалился…
Встречный ветер бил ей в лицо, яростный и резкий.
— Не так быстро! Не отрывайся! — услышала Гермиона вопль Джинни и придержала «Молнию» Гарри: совсем чуть-чуть, так, чтобы остальные не отставали.
— Целимся точно на Астрономическую Башню! — крикнула она в ответ. — Иначе закрутит-завертит, и никуда не прилетишь!
Она чуть довернула влево, примеряясь к той самой площадке, на которую они три года назад привезли на мотоцикле сбежавшего с их помощью из кабинета профессора Флитвика крестного Гарри, и уже через минуту приземлилась на отполированные поколениями школьников камни: не слишком изящно, но хоть метлу не сломала — вот позору-то было бы…
— Карту давай! — распорядилась Джинни. Рыжая практически выхватила у нее заветный листок пергамента и пробормотала пароль.
— Вот они! Только что появились из-за края, им минут пятнадцать идти.
— Кто там? — обеспокоенно спросил Невилл, пытаясь разглядеть подписи к следам, приближающимся по ведущему из «Сладкого королевства» к статуе Одноглазой Горбуньи подземному ходу.
— Первым какой-то Скабиор, — пожала плечами Джинни, — а вот вторым… Вторым идет Фенрир Сивый!
— Кто? — спросил Дин.
— Можешь представить себе самого жуткого оборотня из маггловских сказок, приятель? — спросил Рон; Дин кивнул. — Так вот, Фенрир — в десять раз хуже. Им у нас тут детей пугают.
— И правильно делают, — кивнула Луна, — потому что он мечтает превратить всех детей в острозубов. И превращает, тех, кто не умирает от острозубной инфекции, конечно.
— Гарри говорил, именно он заразил профессора Люпина, когда тому было пять лет. Ну что ж… Бежим к Одноглазой Ведьме!
Они ссыпались по двум хорошо знакомым лестницам, благо те были именно в той позиции, в которой надо, пробежали около сотни ярдов и оказались прямо у статуи горбатой колдуньи.
— Так себе коридор, — бормотал Шимус, аккуратно разворачивая щиты стоящих вдоль стен рыцарей в понятном только ему направлении, — ниш всяких много, и вообще… Гермиона, можешь наколдовать стену в том вон конце? Хотя бы на полчаса наколдовать, а то оба поворота мы не перекроем.
— Да, разделяться нельзя, — кивнула мисс Грейнджер. — Особенно если это Фенрир такой страшный… Я попробую, Шимус.
Девушку передернуло. Ей и профессора Люпина-то более чем хватило три года назад, а уж сейчас-то… В десять раз страшнее… А так вообще можно?!
— Лучше я, — помотал головой Невилл. — Грейнджер, конечно, в трансфигурации на две головы выше, но я вроде бы помощнее, да и профессор Дамблдор в этом году мне здорово помог.
— Угу, твой дождь из сиклей все видели, — мурлыкнула Джинни. — Десять минут! — заявила она, взглянув на карту. — И… И их шестеро!
— МУРУС ДУРУМ МАКСИМА! Ох, Мерлиновы яйца!
Древние камни в дальнем конце коридора зашевелились, поползли одновременно из стен, пола и потолка, формируя мощную кладку.
— Не забудь потом ее развеять, Нев, — ошарашенно пробормотал Рон. — Стенку эту. А то тут самый удобный проход на завтрак по четвергам и субботам.
— Кто про что, — ехидно протянула Джинни, — а Рон…
— Feuerbereit!
Все обернулись на звуки незнакомого лязгающего голоса. Дин улегся на полу перед самым поворотом, прильнув к жуткой конструкции с упрятанным в дырчатый кожух длинным стволом с маленьким раструбом на конце, с двумя еле заметно ерзающими металлическими ножками (те явно приспосабливались к неровностям пола) и с прилепленной сверху половинкой маггловского бинокля, которая время от времени моргала чем-то вроде диафрагмы. Откуда-то из середины устройства свешивалась налево длинная звенчатая лента, из которой торчали тускло отсверкивающие серебром головки пуль.
— МУРУС ДУРУМ МИНОРУМ! МУРУС ДУРУМ МИНОРУМ! — слева и справа от железяки каменный пол вздыбился, сформировав примерно двухфутовый бруствер с амбразурой в центре.
— Отличная позиция, Гермиона! — воскликнул Дин. — Герману нравится!
— Jawohl! — подтвердила железяка.
— Хотя… В десять раз хуже говорите? — нахмурился Дин. — Да еще и шестеро? Луна, ты мне не поможешь?
— Конечно, я помогу тебе, Дин Томас. И можно я буду называть тебя просто по имени?
— Не можно, а нужно. Луна, там у меня в чехле еще пара лент вроде этой валяется, только пули там не серебряные, а обычные. Достань еще одну ленту, а? И возьми у меня на поясе всякогубцы…
Блондинка улеглась на камни рядом с мулатом, ловко выдернула из висящего на его широком ремне футлярчика жуткого вида инструмент, когда-то давно бывший подаренным Дину на Рождество мультитулом, и пару раз пощелкала его челюстями.
— От обычных пуль сейчас мало толку будет. Так что ты захватывай пулю всякогубцами, вытаскивай ее, только так, чтобы порох не просыпался…
— Я буду очень аккуратна, Дин. Это ведь как разбирать стручки взрыв-гороха, да?
