— Моим близким ничего не грозит, дорогой бывший репетитор, — ласково пропела Тсунаеши, — всего влияния Вонголы сейчас не хватит для того, чтобы навредить правящей верхушке Баксов, увы.

Молчание затягивалось, спор прекратился. Прекрасно понимающие свое положение в этом доме, бывшие хранители встали и собрались на выход. Спорить с Орихарой хотелось только Реборну, ни у кого другого язык просто не поворачивался. Уговаривать Тсуну было бесполезно, будь она той, кого они ожидали увидеть, милой девушкой, немного простодушной, живущей в каком-нибудь доме или маленькой квартирке, они бы попытались. Но эта львица, слава о которой ходит по Токио, не станет больше их слушать.

Последним из офиса выходил Мукуро, у самой двери он обернулся, заглянул Тсунаеши прямо в глаза и, неожиданно, поднял большой палец. Словно сказал, ты все правильно сделала. Ты молодец.

Орихара стояла на крыше многоэтажки, такой типичной, каких очень много в районе Шибуя в Икебукуро. Ветер развевал длинные волосы, пряди то лезли в лицо, то метались по спине.

Холодный воздух остужал разгоряченное нутро, даря спокойствие. Вид с этой крыши открывался отменный, ночной город, расцвеченный тысячами ярких огней, ее любимый и родной дом. Самый шумный, самый красочный и самый сумасшедший город на земле.

Место, где ее приняли, где у нее появилась настоящая семья.

Со спины обняли сильные руки, прижали к теплой груди. Чужой подбородок опустился прямо на макушку, даря чувство защищенности, словно спрятался в домик от злого жестокого мира. Только Идзая так умел. Когда-то давно она боялась дать ему шанс, бегала от него, отдалялась. А потом просто поняла, какая все это глупость. Зачем отталкивать свое собственное счастье? И она пришла сама. Принесла несколько мелочей и осталась навсегда. Они оба знали, что это навсегда.

— Я тут подумала, — тихо, на грани слышимости прошептала девушка, — не хочешь предложить мне спрыгнуть?

Орихара фыркнул, он бы и рассмеялся, но настроение его жены к этому не располагало.

— Я лучше всех этих чужаков отсюда посбрасываю. Как думаешь, это будет весело?

— Они вернутся. — Веско обронила Тсунаеши, сильнее вжимаясь в грудь своего мужчины. — Так легко они точно не отступятся.

— Пускай, — согласился с ней Орихара, — пускай приезжают. Микадо рвет и мечет, ты бы его видела. Так что я даже жду, когда они приедут.

Про себя Тсунаеши подумала, что лучше бы ее бывшие друзья оценили ситуацию трезво, со всеми составляющими мозаики. Потому что если они начнут угрожать Баксам, то их просто не станет. Она сама их убьет. Убьет любого за свою семью.