Тсунаеши было двадцать два, когда жизнь преподнесла очередной сюрприз. Сюрпризы в принципе никогда не прекращались, не смотря на гипер-интуицию, Икебукуро не переставал ее удивлять. Но меньше всего на свете Савада ожидала, что порог ее дома, ее офиса, переступят те, кого она старательно забывала не один год.

Входные двери распахнулись, впуская людей, которым было не назначено в обитель двух известных информаторов. Их было много, про себя Тсуна зло хмыкнула, полным составом заявились. Ну надо же, какая честь.

Первый порыв — сбежать через черный ход, был безжалостно подавлен. Нет уж, еще из собственного дома она не убегала. Что Вонголе было нужно от Орихар, Тсунаеши только догадывалась. Сделав несколько вдохов и выдохов, она решила, что проще будет просто спросить. Даже через камеру смотреть на бывших друзей было больно.

Будучи уже не ребенком, она понимала. Им ведь могли и просто приказать уехать. Заставить, как точно заставили Мукуро, уговорить. Прикрыться благом для самой Тсуны, да что угодно могло там произойти, в то время. Так что поспешный отъезд в Италию, смену босса, даже оборванные жестоко нити связи хранителей и неба — все это она давно простила.

Но вот молчание бывших друзей, их побег, брошенные трубки, отчаянье и равнодушие, с которым они выслушивали ее тихий шепот, просьбы хотя бы просто поговорить, о… все это она не простит им никогда. Спустя столько лет ей все еще было больно, они не заслуживали этих ее чувств, их не стоили, но контролировать это Тсуна не могла.

— Добрый день, — вежливо поздоровалась девушка, спускаясь по лестнице в холл, — мы не принимаем без записи.

Тсунаеши смотрела на представителей Вонголы, считывала быстрым взглядом — повзрослели. Исчез детский задор, пропало давящее ощущение пламени вокруг. Контролируют свои силы, кажутся слегка подавленными, но серьезными. Уже не мальчишки, мафия — она меняет.

Реборн стоял впереди, повзрослевший, он рос, видимо, быстрее обычного человека. На вид ему было лет двадцать, нехилый такой скачок. Совсем уже не коротышка с соской.

Аркобалено тоже ее осматривал. О чете Орихара ходило множество слухов далеко за пределами Токио. Самые лучшие информаторы Японии, бешеная парочка, сунься и живым не уйдешь. Имеют поддержку крупнейшей на островах группировки Баксы, по непроверенным данным являются кардиналами этой семьи. Манипуляторы. Крайне опасны.

Девушка, что видимо являлась женской половиной дуэта, была хороша. Среднего роста, с длинными осветленными волосами и женственной фигурой, затянутой в брючный костюм. Она цепко осмотрела прибывших и, кажется, знала кто они. Довольной по этому поводу она не выглядела.

Тсунаеши профессионально отмечала мысли, мелькающие на лицах старых знакомых, и неожиданно поняла — не узнали. Больше шести лет прошло, не удивительно, наверное. Да и она сильно изменилась, совсем не та маленькая девочка с короткими волосами и вечно разбитыми коленками.

— Я уверен, что ради нас вы сделаете исключение, Орихара-сан, — достаточно вежливо высказался Реборн. Ссориться с этой девушкой ему не хотелось. — Меня зовут Реборн, я представляю интересы Вонголы в Японии.

Тсунаеши поморщилась. Можно подумать, сколько пафоса. Вонгола, хоть и оставалась по прежнему одной из самых главных семей европейского альянса, не имела никакого влияния в Японии. Свои позиции они начали терять, когда Баксы окончательно перестали быть просто группой по интересам и превратились в серьезную группировку. С легкой руки Идзаи и Тсунаеши, имевшей в таком нехилый опыт, Баксы заняли большинство ниш, выдворив конкурентов. В особенности — Вонголу.

Махнув рукой, Орихара пригласила всех присаживаться, благо для такого приема было достаточно места. Реборн занял кресло прямо напротив стола Тсунаеши. Девушка грациозно устроилась в свое кресло и сложила руки замочком, показывая всем своим видом готовность слушать.

— Нам необходимо быстро и без проволочек найти одного человека. Девушка, двадцать два полных года, она переехала в Токио где-то шесть лет назад, плюс минус год. Точнее мы не знаем. Зовут Савада Тсунаеши.

Тсуна хмыкнула, ну точно. Вонголе в Токио могло понадобиться что угодно, но интуиция не обманывала. Они пришли за ней.

— Полгода назад в Бресте на переговорах был застрелен Эмилио Эсперансе, — проникновенно начала Тсунаеши, растягивая губы в улыбке. Было видно, как напрягся от этих слов Гокудера. Он же самый ответственный, правая рука, точно был рядом и не уберег. Подавленным на долю секунды показался Ямамото, ему было жалко терять друга. Наверное, этот парень, Эмилио, был не плох. — Он был десятым боссом семьи Вонгола. Вы искали кандидатуры на место нового главы, обсуждали, обмусоливали эту тему, а потом вспомнили о девочке, которую бросили совершенно одну в пятнадцать лет в пустом доме в городе Намимори. И о том, что дочь внешнего советника, Савады Емицу, вполне подойдет под ваши нужды. Не на постоянной основе, так временно. Женщина не может стоять у руля такой патриархальной семьи, зато может выйти замуж за того, на кого укажут и родить наследника с нужными данными и пламенем неба, не так ли?

Аркобалено хмурился, аура вокруг него изменилась, таила в себе угрозу. Рехей вскочил со своего места и стал расхаживать взад-вперед по комнате. Он, разумеется, прекрасно знал о том, зачем они ищут Тсунаеши, но слышать эти выводы, сказанные таким странным, даже слегка игривым голосом, было для него невыносимо. Гокудера отводил взгляд, ему тоже было совсем не по себе от этого. И только Хибари и Мукуро, как и прежде, были равнодушны к судьбам других людей.

— Вы весьма осведомлены. В подробностях, о которых очень мало кто знает, — не выдержал тишины Такеши.

— О, хотела бы сказать, что на то я и информатор, — Орихара непринужденно пожала плечами, но стала словно серьезнее, — но дело в том, что я знаю эту историю из первых уст.

— Вы знаете, где Тсуна! — Хаято оперся руками о стол Тсунаеши, — Вы с ней разговаривали?

Девушка загадочно молчала, пристально смотря своему бывшему другу в глаза. Ее губы медленно, словно нехотя растянулись в добрую открытую улыбку. Знакомую каждому из присутствующих до дрожи. Зрачки Гокудеры расширились, он не понимал, что происходит и почему так реагирует, но ничего не мог с этим поделать.

— Мне казалось, — сказала, наконец, Орихара, глядя в глаза Реборну, — что раньше этот цирк был посообразительнее.

Радужка глаз Тсуны неуловимо менялась, наполняясь золотом, сливаясь с карим от природы цветом глаз. Вкупе с улыбкой и осведомленностью, этого хватило Реборну, чтобы сделать выводы.

— Тсуна…. — ошарашено выдохнул он, едва слышно.

Но услышали все, непонимающе уставившись на Орихару.

— Вы, и правда, как будто медленнее соображать стали. Когда вы уехали, я не могла оставаться в Намимори. Друзья пригласили меня в Токио, и я поступила в академию Рейра. Закончила ее с отличием и поступила в институт. Я работаю со своим мужем, Идзаей Орихарой и ношу его фамилию, разумеется. Да, я Тсунаеши. Уже не Савада. Вы меня нашли, что делать будете?

Бывшие друзья смотрели на нее затравленно, они явно не ожидали, не готовы были к встрече вот прямо сейчас. Не знали, что сказать, особенно учитывая осведомленность девушки о делах Вонголы. Обмануть ее, уговорить… никому не верилось, что это было возможным.

— Ты должна поехать с нами, — твердо высказался Реборн, — Твой отец захочет поговорить с тобой обо всем этом. Ты нужна семье.

— Кому должна, всем прощаю, — отчеканила Тсунаеши. — Я даже не буду распинаться перед вами, объяснять, почему вы не правы и куда вы можете засунуть себе свои долги. Время, когда я хотела поговорить с вами и все выяснить давно прошло. Но я хочу предупредить. Если вы не уберетесь из города сами, вам помогут.

— Ты понимаешь, что угрожаешь Вонголе? — Попытался надавить авторитетом Реборн. — И чем это для тебя и твоих близких грозит?

Орихара засмеялась, искренне, чисто. Не каждый, чьим близким в открытую угрожает Аркобалено, может себе такое позволить. Но Тсуне было наплевать. Ох, знал бы Реборн и вся эта итальянская шайка, кто ее семья.