Малфой-старший брюзгливо окинул взглядом скромное, да и что греха таить, изрядно грязноватое заведение, испепеляя своим взглядом весь его уют, и исчез вместе с Драко за ветхой скрипящей дверью.

***

Канун Рождества.

— Это ваше?

Лже-Гойл безразлично покачал головой. Драко поднёс крохотную коробочку к уху, слегка ею потряс и с удивлением отметил, что находящийся в ней предмет хоть и небольшой, но довольно увесистый. Содержимое коробочки так сильно его заинтересовало, что он не придал особого значения странному поведению «друзей» и не бросился вдогонку, когда рыжеющий Крэбб и шрамоголовый Гойл внезапно бросились наутёк.

Драко не любил сюрпризы. Все это знали. Тем интереснее было узнать, что же внутри.

— Эй, куда вы? — крикнул он в удаляющиеся спины самозванцев. — Господи, меньше жрать надо, жирдяи. Кажется, у них уже вместо крови по венам курсируют кексы и печенья, неудивительно, что их так схеровило, — пробубнил Малфой себе под нос, что, впрочем, было сказано на полном автоматизме, так как всё его внимание было сосредоточено на развязывании аккуратного бантика из атласной ленты.

Драко сгорал от нетерпения, но, в то же время, оттягивал момент открытия коробочки. Одной из причин была неуверенность, что подарок предназначен именно ему, ведь он был не подписан и найден в общей гостиной слизеринцев. С другой стороны, акция «Тайный Санта» по инициативе дуры Пэнси Паркинсон была организована два дня назад, и, как истинная подлиза, желающая всячески угодить Малфою, по которому она сохла, однокурсница не стала испытывать судьбу и дарить ему что-либо, так как он явно выразился, что выбросит этот хлам в окно. Но вторая причина будоражила Драко намного сильнее: он никогда в своей жизни не получал подарков на Рождество. И теперь, когда было не перед кем повыпендриваться, его охватило… предвкушение. Нервно озираясь по сторонам и убедившись, что в гостиной он остался совершенно один, Малфой приподнял крышку коробочки, и когда понял, что там внутри, отбросил крышку в сторону, удивлённо с недоумением уставившись на её содержимое.

— Что за…?

Небольшим увесистым предметом оказался золотой снитч. Такой красивый и так близко… Драко так ни разу и не удалось подержать его в руках и рассмотреть как следует, ведь проклятый Поттер лишил его этой возможности. Слизеринец аккуратно перевернул коробочку. Снитч медленно выкатился ему на ладонь и расправил свои тоненькие крылышки. Оказавшись у него в руке, рядом с золотым шариком возник левитирующий миниатюрный кусочек желтого пергамента, на котором красивым пёстрым почерком красовалось одно единственное предложение: «Ловцами не рождаются, ими становятся», а на другой стороне листка в нижнем правом уголке было написано: «8 вечера, Рождественская ёлка».

Драко презрительно фыркнул по привычке, совсем позабыв, что никто на него не смотрит, чтобы оценить его высокомерную, столь типичную для него реакцию на подобного рода сантименты. Если бы его сейчас видели друзья, он бы непременно ляпнул что-то вроде «больше нечего делать, ходить на романтические свидания вслепую!», но Малфой был вынужден признать, что заинтригован. При подробном изучении тонкой ювелирной работы интерес Драко подогрелся ещё сильнее, когда его внимательный взгляд наткнулся на мелко выгравированную витиеватую надпись:

«Абраксас Малфой»

— Дедушка?!

***

Малфой не мог найти себе место. Он пришёл за сорок минут до назначенного времени (а точнее, не уходил из Зала после ужина) и ходил взад-вперёд и по кругу возле гигантской массивнейшей ели, густо украшенной свечами и игрушками, а наколдованный Санта уже все уши прожужжал своими дурацкими песнями и охохохами. Драко каждую минуту смотрел на часы, становясь всё раздражительнее. Нервное предвкушение не давало покоя, тахикардически быстрый стук сердца отдавал в висках, а уж сколько разных мыслей его терзало! Вплоть до того, что ему кто-то собирается устроить западню из-за отцовских махинаций, или кто-то просто решил над ним пошутить. Ха-ха! Как смешно! Просто обхохочешься.

7:58. Ну, кто же ты? Покажись уже, наконец.

Большой Зал был практически пуст, за исключением пяти-шести человек за каждым из столов, которые тоже начали постепенно расходиться. Малфой сверлил взглядом двери, в которых с минуты на минуту должен материализоваться ответ на многие его вопросы.

7:59. Сколько можно? Ты вообще собираешься приходить или я тут зря торчу уже битый час?!

Но как только минутная стрелка на часах сдвинулась ещё на одно деление, в пустующей арке показался такой до одури знакомый силуэт.

— О, Мерлин, только не она! — скривился Драко, закатывая глаза и плюхаясь на ближайшую к ёлке скамью.

Гермиона, конечно же, заметила вполне ожидаемую реакцию ранее ненавистного змеёныша, но предпочла отфильтровать этот момент и двинулась решительным шагом в его сторону.

— Привет, — было странно это осознавать, но Грейнджер выглядела такой… дружелюбной?!

— Чего тебе надо? Что это за цирк, Грейнджер? — в своей противной, гадкой манере произнёс Малфой с кривой ухмылкой на лице.

— Послушай… — неуверенно начала Гермиона. — Я знаю, между нами было не всё гладко. Твои оскорбления ранили меня, и в ответ… я поступала не лучшим образом…

— Так и знал, что это всё ты!..

— И поэтому, я бы хотела извиниться. Я была неправа с самого начала, когда сказала, что в Гриффиндоре выбирают игроков за талант, а ты после этого меня… обозвал. Ты ведь тоже талантлив.

Малфой решительно ничего не понимал. Она ведь грязнокровка, её жалкое существование и гроша выеденного не стоит, если бы не вынужденная встреча, он бы с ней даже не заговорил никогда, за исключением оскорблений, разумеется. Тогда почему же её слова его так… тронули?

Драко впервые не нашёлся, что ответить. Обычно он никогда не упускал возможности ввернуть что-то эдакое, от чего у оппонента моментально падала самооценка, но сейчас он был в крайней степени растерян, и потому просто продолжал смотреть на Грейнджер, но его взгляд больше не сочился высокомерием и брезгливостью, в нём появилась едва распознаваемая тень уязвимости, что несказанно радовало его собеседницу, так как она это расценила как признак того, что диалог всё-таки может состояться. Она присела рядом на скамью и продолжила:

— Твой дедушка. Не подумай, что я специально «копала», просто одним вечером под руку попалась книга «История квиддича», и я наткнулась на знакомую фамилию, а когда сверила даты, поняла, что это отец мистера Малфоя. В общем… В книге было сказано, что Абраксас провалил несколько отборочных, и это при том, что он превосходно летал. Ему неоднократно предлагали место охотника или загонщика, но он был очень упрям, и вместо того, чтобы принять предложение, он упорно тренировался каждый день, и к концу пятого курса стал просто блестящим ловцом, хотя в него никто никогда не верил. А ещё там было написано, что его снитч хранится в зале наград в Хогвартсе. А… твой отец, он… тебе никогда не рассказывал?

Малфой медленно покачал головой, глядя куда-то в сторону:

— Папа с дедушкой не ладили. Я видел его всего раз в жизни в детстве. Обычный старый брюзга, ничего особенного, — лениво буркнул угрюмый слизеринец.

— Послушай, — Гермиона понизила голос до полушёпота, — что бы тебе ни говорил отец, у тебя свой путь. Ты волен принимать свои собственные решения, стремиться к своей мечте. И твой дедушка в молодости — яркий тому пример…

— Не смей говорить о моём отце! Ты ничего о нём не знаешь, ясно?! — резко огрызнулся Малфой.

— Ты прав, не знаю, — соврала честная гриффиндорка, — но, мне кажется, что твоя семья как-то связана с Тайной комнатой, и тебя ловко впутали в это смертельно опасное дело…

— Хватит нести эту чушь! — взорвался Малфой. — Не хватало ещё, чтобы какая-то грязнокровка меня лечила!

— Это в тебе сейчас говорит твой отец, а не ты, — Гермиона старалась сохранять внешнее спокойствие, хотя её голос опасно дрогнул, рискуя выдать её с потрохами. — Посмотри на меня, Драко! Посмотри и скажи, что ты действительно видишь не обычную девочку, а грязнокровку. И что тебя совершенно не пугают, а, может, даже забавляют эти нападения и стены, исписанные кровью.